Избранница - читать онлайн книгу. Автор: Стефани Лоуренс cтр.№ 30

— Хотел бы поблагодарить вас за сегодняшний вечер, сэр. Мне скоро придется покинуть вас, так что примите мою искреннюю благодарность и позвольте заранее попрощаться.

— Ну что вы, мы всегда вам рады!

Последовали рукопожатия, затем быстрое прощание с Джереми и остальными учеными мужами.

И вот теперь он смотрит только на нее и, улыбаясь словно волк овечке, ведет к двери.

Зимний сад всегда принадлежал ей одной. Конечно, здесь бывал садовник, но больше никто. Это был храм, убежище, место, где ее ждали мир и покой. И вот теперь, как только стеклянные стены сомкнулись вокруг них двоих, Леонора ощутила опасность. Она медленно шла вперед. Каблучки звонко стучали по плиткам пола. Шелестели шелковые юбки. И все же она прекрасно слышала звук его шагов — следом, он идет следом. Так в молчании они добрались до самой дальней точки сада — застекленного эркера. Двигаться дальше было некуда. Леонора чувствовала, что сердце бьется все быстрее и быстрее. Вот пульс уже отдает в висках, в кончиках пальцев. Вздохнув, она буднично сказала:

Зимой сюда подается теплый воздух. Трубы протяну ты из кухни. — Пальчиком девушка коснулась стекла. — Это двойные окна, чтобы удержать тепло внутри.

За окном было темным-темно, а в саду горели две лампы. Не слишком ярко, но можно было разобрать, где какое растение. Она увидела отражение Трентема в стекле. Он приближался медленно и теперь почему-то совершенно бесшумно. Лицо его оставалось в тени, пока он не подошел вплотную. Тогда они встретились взглядами — там, в стекле, за которым царила ночь.

Он обнял ее за талию, и Леонора быстро спросила:

— Вас и в самом деле интересуют зимние сады?

— Меня очень интересует этот конкретный зимний сад.

— Из-за растений?

— Нет. Из-за вас.

Он повернул ее, и она оказалась в его объятиях. Тристан накрыл ее губы своими — так, словно имел на это право. Словно по каким-то неведомым причинам она принадлежала ему. Руки Леоноры легли ему на плечи, и когда Тристан раскрыл ее губы и скользнул в жаркую глубину ее уст, тонкие пальцы смяли ткань его безупречного костюма. Он целовал девушку не спеша, словно впереди была вся жизнь — или хотя бы вся ночь. И она отвечала ему так, словно все происходящее было правильным и единственно возможным. Ей казалось, что от тела мужчины исхддит тепло и проникает сквозь тонкую ткань платья. И внутрь проникает его вкус — очень мужской, очень… определенный. Рука скользила по шелку и обжигала — позвоночник выгибался от этого огня навстречу еще более опасному пламени.

— О чем вы хотели со мной поговорить?

Леонора растерянно смотрела на него. Зачем он это спрашивает? Он оставил ее губы, чтобы задать совершенно ненужный вопрос. О чем же она хотела с ним поговорить, в самом деле? Некоторое время девушка пыталась собраться с мыслями, потом решительно сказала: «Не важно!» То ли себе, то ли ему. И сама потянулась к его губам. И они вновь были вместе, и чувственное удовольствие где-то внутри все росло, а потом Тристан опять прервал поцелуй и спросил:

— Сколько вам лет?

Губы Леоноры горели, что-то похожее на голод снедало ее плоть, и вопрос девушке не понравился.

— Это имеет значение?

Несколько секунд он смотрел на нее из-под тяжелых век непроницаемым взглядом, потом сказал:

— Теоретическое.

— Двадцать шесть, — ответила Леонора, глядя на его губы. И эти губы, такие чудесные — или, наоборот, порочные? — изогнулись в улыбке.

— Достаточно большая девочка, — прошептал он, прижал ее к себе и опять поцеловал.

Она ответила. Тристан чувствовал желание девушки и порадовался своей победе. Тут он выиграл. Ему удалось пробудить чувственность Леоноры настолько, что она отвечала, ему. И теперь, если потребуется провести очередной маневр по отвлечению внимания, у него гораздо больше шансов на успех.

Не хотелось признаваться самому себе, но его самолюбие задела та легкость, с которой она вчера вывернулась из его объятий, то, как быстро стряхнула очарование и удовольствие чувственности. По натуре он всегда был тираном, диктатором, хозяином, если угодно. Позади тенями стояли поколения предков — решительных мужчин, которые всегда получали желаемое.

Трентем уже осознал, что желает получить эту женщину, но пока не знал, в каком качестве. Нынешние ощущения разительно отличались от всего испытанного раньше. И это тревожило. Словно сам он как-то изменился… Или эта женщина пробудила в нем нечто, дремавшее до сих пор?

Ее губы были горячи, рот — погибель, наполненная медом поцелуев. Ее язычок жалил… Она учится слишком быстро, и сегодня ему было труднее сдерживать себя, чем вчера. Не позабыть бы, что он джентльмен… Джентльмен, к которому прижимается горячее женское тело, женские руки ерошат волосы на затылке, а губы так требовательны. Он чувствует ту же жажду, но в отличие от Леоноры понимает, что так просто — поцелуями — ее не утолить.

И ведь он совершенно точно знает, что ему не нужна такая жена. Слишком упрямая, слишком независимая.

Что-то возникло меж ними, и этот жар мешает думать. Но он может и помочь. Сейчас главное — защитить девушку, устранить нависшую опасность, которую он чует вокруг. Найти этого чертова взломщика, разобраться во всем самому. А там будет видно. Как только она окажется в безопасности, у него будет масса времени, чтобы решить, что же делать с этой страстью — такой нежданной.

Страсть — такая вещь, которую непросто контролировать. Вот и теперь-он чувствовал, что сдерживаться все труднее. Демоны рвались наружу. Что ж, не первый раз — медленно отступить, взять себя в руки.

Трентем поднял голову и взглянул Леоноре в лицо. Она растерянно моргала, затем вздохнула и удивленно оглянулась, словно забыв, как попала в зимний сад. Он разомкнул объятия, и она тотчас сделала шаг назад. Провела язычком по верхней губе. Должно быть, губы саднят, подумал он. И тотчас ощутил собственную боль — только болели не губы. Пришлось глубоко вздохнуть и постараться расслабиться.

— Что… — Она откашлялась. — Так что же мы предпримем, чтобы выследить и поймать взломщика? Вы придумали какой-нибудь план?

Тристан задумчиво и даже с некоторым уважением взглянул, на девушку. Что же нужно сделать, чтобы она потеряла разум?

— Я подумываю сходить в Сомерсет-Хаус. Узнать, кто такой этот Монтгомери Маунтфорд.

— Я пойду с вами, — отозвалась девушка. — Вдвоем мы справимся быстрее.

После некоторой паузы он кивнул:

— Хорошо. Я зайду за вами в одиннадцать.

Леонора недоверчиво уставилась на лорда, а он мило улыбался. Тогда в ее взгляде удивление — как это он так легко сдался? — сменилось подозрением. Улыбка же Тристана из очаровательной превратилась в искреннюю и немного насмешливую. Он поднес ее руку к губам:

— До завтра.