Правда о любви - читать онлайн книгу. Автор: Стефани Лоуренс cтр.№ 55

Она хотела его, и он хотел ее. И это казалось единственно правильным.

Но он медленно поднял голову, долго изучал ее лицо; губы дрогнули в улыбке. Он продолжал ласкать ее, умело подогревая безумную потребность, грозившую лишить разума. Она впилась ногтями в его плечи, пытаясь оттолкнуть, но он поймал рукой подол сорочки, поднял еще выше и наклонил голову.

Горячие влажные губы сомкнулись на ее соске. Она едва не закричала; ощущение было не новым, но стало гораздо острее. И разрасталось по мере того, как он брал все, что она с такой готовностью предлагала. Упорно увлекал ее в более глубокие воды, в горячие, бурные воды страсти. И Жаклин ничего не стеснялась, сознавая, что горизонты ее знаний быстро расширяются, что давно потеряна связь со старым, знакомым миром и что придется положиться только на него, если она захочет вернуться обратно.

Ее тело больше ей не принадлежало. Мир сузился до скамьи под окном. Почти обнаженное тело извивалось под его искусными ласками, отвечая на каждое умелое прикосновение. А он ... он наблюдал, и видел, и был доволен.

Мрачно доволен. Она поняла это, когда он оглядел ее набухшие груди, ноющие соски, порозовевшую от желания кожу. Опустился ниже, скользнул взглядом по ее талии, животу, влажным завиткам, которые лениво гладил большим пальцем, по развилке бедер, туда, где шевелились его пальцы, непрерывно лаская, но ни разу не нажав, как было раньше.

Медленно поднял глаза к ее лицу, встретил затуманенный взгляд своим взглядом победителя и снова нагнул голову.

Губы коснулись ее пупка, язык проник в крохотную ямку.

Она взвизгнула, но на громкий звук не хватило дыхания. Он усмехнулся, осторожно подул на влажную плоть, снова коснулся ее губами и принялся осыпать страстными поцелуями ее живот ... треугольник волос ... и ...

Жаклин вскрикнула и попыталась освободиться, но он стиснул ее бедра и продолжал дарить ей наслаждение, ублажая одновременно себя.

– Джерард! – потрясенно прошептала она.

– Ммм?

Он не поднял головы и даже не приостановился. Она не знала, что делать.

– Ты ... так нельзя.

Жаклин чувствовала, что умирает. Грудь стеснило, каждый нерв был натянут до предела.

– Можно.

Он доказал, что можно все, и действительность перестала существовать. Жаклин вцепилась в подушки, боясь, что сейчас улетит. О таком Элинор даже не подозревала.

Он приподнял ее бедра еще выше. Она бессильно обмякла. И каждой частичкой тела ощутила головокружительное наслаждение.

Выдохнула его имя и закрыла глаза. Отказалась от сопротивления, чтобы отдаться ему. Позволить делать с собой все, что он пожелает.

И он осыпал ее новыми ласками. Наслаждение росло, достигнув почти невыносимых высот, и она рассыпалась. Разлетелась каскадом удовольствия и небывалой радости, пролилась золотым и серебряным дождем.

Жар продолжал пульсировать в ней, наполняя душу и тело, сводя с ума ...

Джерард в последний раз коснулся губами комочка напряженной плоти, прежде чем осторожно уложить ее на подушки.

Жаклин слепо потянулась к нему. После минутного колебания он лег рядом, позволил обнять себя и стал осторожно гладить разгоряченное тело, медленно возвращая ее на землю.

Что-то было не так. Ее тело тонуло в дремотных волнах отзвуков пережитого экстаза, который он ей подарил, и все же Джерард не пошел дальше. Он опустил подол сорочки и накрыл Жаклин пеньюаром, защищая от холода.

Подняв отяжелевшие веки, она увидела, что он все еще горит желанием, но не спешит его удовлетворить. Жаклин подождала, пока их взгляды встретятся, и коротко спросила:

– Почему?

Джерард не стал делать вид, будто не понял. Пусть она еще новичок в любви, но все же ясно, что, отдав ей все, сам он не получил ничего ... так быть не должно.

Продолжая смотреть Жаклин в глаза, он поймал ее руки, поднял над головой и наклонился так, что губы были совсем близко от ее губ.

– Я хочу тебя. И ты это знаешь.

Она знала. Все в выражении его лица говорило о неутоленном желании: не только взгляд, не только хриплый голос, но и напряжение, сковавшее каждую мышцу большого сильного тела. И, словно этих доказательств было недостаточно, его мужская плоть вздыбилась и прижалась к ее бедру, огромная и мощная.

Жаклин облизнула губы.

– В таком случае почему?

– Потому что ... – Он осекся. – Ты дважды предложила себя мне. Дважды я давал тебе возможность отступить, ретироваться на более безопасное расстояние. Возможность избавиться от меня и от требований, которые я предъявлю к тебе, если сделаю своей.

Он был так близко, что она слышала тревожный стук не только своего, но и его сердца.

– А ты хочешь, чтобы я ушла?

Он невесело усмехнулся, чуть коснулся губами ее губ.

– Нет. Я хочу овладеть тобой. Но то, что я желаю, то, что потребую, если ты отдашься мне, может стать чересчур для тебя непомерным.

Каждое слово обещания и предупреждения обдавало ее рот горячим дыханием. Она подняла глаза и утонула в его взгляде.

– Что же ты потребуешь от меня?

– Все. Всю тебя. – Он положил руку на ее грудь, и тело Жаклин послушно ожило. – До сих пор я взял гораздо меньше, чем жаждал. Я потребую каждую частицу страсти, которая горит в тебе, каждую йоту желания, которое ты можешь мне дать. Я хочу владеть и завладею тобой полностью и безраздельно.

Вокруг них царила тишина; между ними горела страсть и пылало желание. Сейчас он, как никогда, походил на хищного зверя, готового схватить свою жертву.

Но Жаклин не испугалась. Она тоже знала, чего хочет. И уже открыла рот, чтобы сказать это.

Но он поцеловал ее. Поцеловал со всем пылом, который до сих пор удерживал в узде. Завладев ее ртом и чувствами, давая понять ... узнать вкус своего ненасытного голода, прежде чем отодвинуться.

– Будь уверена, – хрипло прошептал он голосом, резанувшим ее по нервам, – если ты предложишь себя в третий раз, я возьму, но тогда пути назад не будет. Я не стану разыгрывать из себя джентльмена и отсылать тебя в твою комнату. Я хочу тебя, и, если тебе вздумается снова меня соблазнять, ты станешь моей. Душой и телом. Каждым биением сердца, каждым вздохом, каждым стоном. – Он приподнялся над ней на вытянутых руках и тихо предупредил: – Подумай хорошенько. Если решишь, что воистину этого желаешь, я буду здесь.

Оставшись один, он стал метаться по комнате. Энергия, бурлившая в нем, была совершенно неизведанной ранее. До сих пор он не испытывал ничего подобного. Он почти не смотрел в темные окна: слишком велико было возбуждение.

Какая-то часть его души, души хищника, которая теперь не давала ему передышки, не желала предостерегать Жаклин и требовала схватить жертву ...