Правда о любви - читать онлайн книгу. Автор: Стефани Лоуренс cтр.№ 42

Его живое воображение создавало одну трагическую картину за другой: она одна в своей комнате, скорбит ... и остро ощущает свое одиночество и беспомощность ... Когда-то ее защитником был Томас, но он исчез, оставил ее одну ... по крайней мере, она знала, что это было ненамеренно.

Но теперь ее защитником стал он.

Джерард отошел от окон и стал мерить шагами комнату, изнемогая от бессилия и раздражения. Часы пробили одиннадцать. Он яростно уставился на них как на напоминание о том, сколько времени придется терпеть, прежде чем он вновь увидит ее, прежде чем сумеет уверить себя, что она осталась прежней ... и все еще готова испробовать все, что родилось и еще родится между ними.

Конечно, это было одним из мотивов, но, к его удивлению, оказалось, что не основным. Главное – знать, что она не терзается тревогой, печалью и особенно страхом.

Он не сможет заснуть спокойно, пока не узнает, что с ней все в порядке. Но сумеет ли он обнаружить это сейчас, сегодня вечером?

Но как же смехотворно он будет выглядеть, если постучится в дверь и спросит ее ... не в этот же час ...

Творческое воображение – вещь великолепная. Как оказалось, вдохновение посетило его: всего несколько секунд ему потребовалось, чтобы уточнить детали.

Он даже не стал тратить время на обдумывание. Устремился к двери, открыл и тихо прикрыл за собой.

Ему нужно только увидеть ее. Поговорить. Убедиться, что у нее все хорошо.

По пути он не встретил ни единой живой душ, и неудивительно в таком большом доме! Подойдя к ее спальне, он опустил глаза. Из-под двери пробивался яркий свет. Джерард с мрачным удовлетворением кивнул головой и постучался.

Ждать пришлось недолго: Жаклин открыла почти сразу. И широко распахнула глаза при виде Джерарда.

Он старался не слишком пристально смотреть на нее. На ней были тонкая батистовая сорочка с накинутым сверху прозрачным пеньюаром. Волосы раскинулись по плечам густой каштановой вуалью. С первого взгляда было заметно, что она не ложилась. И поскольку за спиной ярко горели лампы, он сразу заметил еще кое-что, весьма соблазнительное.

Она раскрыла рот, но не смогла выговорить ни единого слова.

Джерард, стиснув зубы, схватил ее за руку, потянул в глубь комнаты и захлопнул за собой дверь.

– Что ... – выдавила она, все еще не сводя с него глаз. Теперь он ясно увидел ее лицо. И бледность, и ошеломленное, растерянное выражение не относились к его приходу.

– Мне нужно перебрать ваш гардероб:

Оглядев комнату, он увидел у боковой стенки большой шкаф и устремился туда.

– Мой гардероб? – неверяще переспросила она, следуя за ним.

– Ну да. Посмотреть на ваши платья.

– Мои платья? – Судя по тону, она полагала, что он явно не в себе. – Вам срочно потребовалось увидеть мои платья прямо сейчас?

– Ну да.

Он распахнул дверцы шкафа, где стройными рядами висели ее платья.

– Вы же все равно не спите.

Он потянулся за туалетом из шелка цвета янтаря. Жаклин попыталась заглянуть ему в лицо.

– Что все это значит? И откуда такое жгучее желание взглянуть на мои платья? – Она посмотрела на каминные часы. – Сейчас начало двенадцатого!

– Необходимо подобрать наряд для портрета. Понять, что лучше всего на вас выглядит.

– Ночью?!

Держа перед собой янтарное платье, Джерард искоса взглянул на нее ... и замер.

– Поразительно ...

Он упивался волшебным зрелищем: свет мягко обтекал ее кожу, золотя ее нежным сиянием.

Джерард прерывисто вздохнул.

– С таким же успехом я могу рисовать вас и при свечах. Вот, держите это.

Сунув ей в руки платье, он снова нырнул в шкаф.

– Это ...

На свет появился шедевр из бронзового шелка, который он и швырнул ей.

– И это.

К груде одежды в ее руках добавился туалет из зеленого атласа с тисненым рисунком.

– Хотя ... – тут же спохватился он, – это слишком темный оттенок. Но посмотрим.

Он снова принялся отбирать наряды.

– У меня сложился определенный образ: цвет и фасон вашего платья могут стать критическими факторами.

Растерянная Жаклин с некоторым подозрением наблюдала за ним поверх горы платьев.

Наконец он потянулся к дверцам шкафа и бросил на нее быстрый взгляд – сабельно-острый, слишком оценивающий, чтобы быть небрежным.

Жаклин подняла брови.

Джерард мрачно усмехнулся, закрыл шкаф и протянул ей руку.

– Идите сюда.

И потянул ее, нагруженную семью платьями, к камину. По обе стороны каминной полки стояли лампы, разливая по комнате яркий ровный свет.

– Сюда, – велел он, поставив ее у камина на расстоянии примерно в фут от лампы на одном конце. Отступил, проверил впечатление и переставил ее чуть ближе к лампе, проверяя игру света в ее волосах. – Ну вот. Теперь слегка поднимите лицо к лампе.

Его пальцы коснулись ее подбородка. Чуть задержались.

– Вот так, – пробормотал он, откашлявшись – Начинаем.

Выхватив платья у нее из рук, он выбрал одно, весенне-зеленого цвета, и уложил остальные на кресло.

Игнорируя мысль о жалобах горничной, Жаклин наблюдала, как он расправил платье, оглядел его, потом ее, скользнул взглядом по ее телу ... и тут она вспомнила, насколько тонки ее сорочка и пеньюар. Вспомнила, что стоит спиной к огню!

Он поспешно поднял платье, словно вспомнив о правилах приличия ... хотя смотрел на нее и острым взглядом художника видел все, что можно было увидеть.

– Приложите к себе, и посмотрим.

Сбитая с толку, девушка сделала, как ее попросили, удивляясь, почему потакает ему, но все же продолжала стоять на том же месте, залитая светом, и позволяла Джерарду протягивать платье за платьем. Некоторые он отбрасывал сразу, к остальным возвращался. Пока что он сразу отверг темно-зеленое, оттенка лесного мха, и еще одно, цвета потускневшего золота.

– Что-то среднее, – бормотал он, возвращаясь к шелковому платью цвета нильской воды.

Она уже поверила, что ему действительно приспичило выбрать подходящее одеяние для портрета, но испытующие взгляды, которые он то и дело бросал на нее, доказывали, что эта цель – не единственная. И верно: пока он выбирал платья различных оттенков бронзового, она все больше убеждалась, что интерес к нарядам и игре света в ее волосах был только предлогом.

Наконец Джерард отступил, подбоченился и стал внимательно изучать ее, наклонив голову и критически хмурясь.

– Пожалуй, это ближе всего к идеалу: насыщенная бронза, но в ней больше золота, чем нам необходимо. И, разумеется, складки лежат не так, как требуется. Зато я, по крайней мере, знаю, что нам нужно.