Взгляд мой скользнул по вороху газет, оставленных мужем. От
нечего делать я принялась просматривать верхнюю. Газета почти сплошь состояла
из объявлений. Были довольно забавные: «Познакомлюсь с женщиной для совместного
ведения хозяйства». «Боже мой», — качая головой, усмехнулась я, и тут мое
внимание привлекла реклама. Частное детективное агентство. Несколько минут я
довольно тупо перечитывала текст и вдруг подумала: «Почему бы и нет? Анатолию
вовсе необязательно знать об этом». У Виктора много дел, к тому же он
должностное лицо, то есть я не вправе требовать от него, чтобы он держал в
строгом секрете все, что узнает, а вот частное агентство совсем другое дело,
они обязаны соблюдать конфиденциальность. На какое-то мгновение я решила, что
это потрясающая идея, отличный выход из положения. Правда, вслед за этим
появились сомнения. Если все-таки Анатолий узнает… Бог с ним, с Анатолием, это
не самое страшное. Что, если узнают люди, похитившие Сашку? Вряд ли им придется
по душе мое желание покопаться в чужих тайнах, а Анатолий неоднократно
предупреждал, как это опасно…
Я сходила в кабинет мужа за атласом города. Так, Верхняя
Ямская недалеко от центра, дом 8а, рядом парк, магазины, детская
стоматологическая поликлиника… Что ж, несмотря на синий «Опель», который скорее
всего не галлюцинация, у меня есть шанс незаметно пробраться в агентство. «Я
рассуждаю как заправский разведчик», — подумала я и усмехнулась,
пододвинула телефон и позвонила в агентство.
Мне назначили встречу на 12.30. За час до этого времени я
уже покинула квартиру, предупредив Сашку, что нам предстоит изнурительный поход
по магазинам. На машине я подъехала к парку вблизи Верхней Ямской и направилась
в универмаг. «Опеля» я не заметила, но это, конечно, ничего не значило.
Покинув универмаг, мы пешком свернули к магазину «Игрушки»
и, таким образом, не спеша начали продвигаться к своей цели. Дом 8а находился
во дворе стоматологической поликлиники. Надеюсь, из здания поликлиники есть
выход во двор.
— Мама, мы зачем сюда пришли? — тревожно спросила
Сашка, когда мы направились к регистратуре.
— Хочу кое-что узнать.
— У меня зубы не болят. Идем отсюда.
— Разумеется Увлекая Сашку по коридору, я торопливо
оглядывалась. Так, боковая лестница, очень хорошо, три ступени вниз и выход на улицу.
Дверь была открыта, я с облегчением вздохнула и пошла к дому в глубине двора.
Двор был пуст, если не считать нескольких машин возле стены,
отделяющей двор от улицы, там же виднелись ворота, распахнутые настежь. На
всякий случай я направилась в обход, чтобы с улицы меня не могли заметить.
"Если бы Анатолий сейчас видел меня, наверняка вызвал бы
«неотложку», — с тоской решила я, но отступать была не намерена.
Агентство занимало две квартиры на первом этаже, на двери
скромная табличка. Я вошла и увидела упитанного мужчину лет тридцати пяти, он
сидел за компьютером возле окна с таким разнесчастным видом, точно ожидал конца
света с минуты на минуту. Заметив меня, поднялся и сказал:
— Здравствуйте.
— Здравствуйте, — поздоровалась я и добавила:
— Мне назначили.
Тут соседняя дверь открылась, и появился еще один мужчина,
высокий, грузный, с тем особым выражением лица, которое сразу указывает на
принадлежность данного индивидуума к стражам порядка.
— Это вы звонили? — спросил он и, не дожидаясь
ответа, предложил:
— Проходите.
Я прошла в кабинет и огляделась, скорее по привычке. В
кабинете не было ничего интересного: письменный стол, шкаф, папки с бумагами,
они занимали все свободное пространство комнаты, лежали на стульях,
подоконнике, батарее и даже на полу возле противоположной стены — впрочем,
кабинет был таким маленьким, что это не удивляло.
— Садитесь, пожалуйста, — предложил
мужчина. — Зовут меня Валерий Константинович Опряткин, двадцать лет в
органах, семь лет здесь. Так что вы имеете дело с профессионалом.
Располагайтесь поудобнее и расскажите, что вас привело к нам.
«Я могу уйти, — подумала я, — сейчас, пока еще не
поздно. Вряд ли Анатолий…» — Я вздохнула и посмотрела в лицо мужчины, точно ища
поддержки.
— Смелее, — улыбнулся он. — У нас здесь
что-то вроде исповедальни, вы можете быть спокойны: ваша тайна таковой и
останется.
— Дело в том, что… — Я покосилась на Сашку, она уже
успела устроиться за столом рядом со мной, достала из своего рюкзака только что
купленные фломастеры и книжку-раскраску и с увлечением приступила к
раскрашиванию. — Несколько недель назад у нас похитили ребенка. —
Валерий Константинович взглянул на Сашку и нахмурился, а я кивнула. — Муж
заплатил деньги, и ребенка вернули. Я подозреваю близкого человека, друга мужа…
— Вы подозреваете?
— Да. Муж и слышать об этом ничего не хочет…
— В милицию заявляли? — Нет.
— Даже после того, как ребенка вернули?
— Муж считает, что это опасно. — А вы?
— Я считаю, опасно не знать, кто твой враг.
— Ясно. А что, если ваш муж прекрасно осведомлен о
похитителях? — Вопрос вызвал у меня шок, хотя Валерий Константинович лишь
озвучил мои мысли, которые все это время не давали мне покоя.
— Возможно, — пробормотала я, — то есть я
хочу сказать, возможно, это как-то связано с его бизнесом.
— Кто ваш муж? — Я назвала фамилию, род занятий.
Валерий Константинович добросовестно все записал. — Теперь давайте
определимся. Чего вы ждете от нас?
— Я бы хотела прояснить финансовое положение Казанцева
Максима Васильевича. Не было ли у него проблем в последнее время… В общем, вы понимаете?
— Понимаю. Казанцев — тот самый друг мужа? — Да.
— Что ж, надо полагать, если материальное положение
господина Казанцева окажется далеко не идеальным, это подтвердит ваши
подозрения?
— Давайте сначала разберемся с первым вопросом.
— Хорошо, — легко согласился Опряткин. Мы еще
немного побеседовали и расстались вполне довольные друг другом. «Я не сделала
ничего такого, против чего Анатолий мог бы серьезно возражать, — думала я,
возвращаясь проторенным путем в стоматологическую поликлинику. — Никакого
вреда от этого не будет. А вот если у Макса есть проблемы, это вынудит мужа
взглянуть на происходящее иначе и, может быть, заставит наконец-то обратиться в
милицию». Правда, в это я и сама всерьез не верила. По неведомой мне причине
мой муж шарахался от милиции как черт от ладана.