Тень моей любви - читать онлайн книгу. Автор: Дебора Смит cтр.№ 89

Тетя Доки Мэлони, приехавшая после воскресной службы в маленькой городской церкви, выступила вперед.

– Я должна кое-что сказать. – Она посмотрела на Роана и на меня. – Если вам это нужно.

Роан выглядел неуверенно, поэтому сказала я:

– Да, нужно.

Мы все сели – старые и молодые, черные и белые – клан людей, связанных самыми крепкими узами. Мы сидели на земле. Тетя Доки встала перед нами.

В этой седеющей женщине таились какая-то необъяснимая сила и достоинство. Она могла читать проповедь не только в церкви, но и в темноте, и в дикой чаще.

“Зерно, посеянное в плохую почву, погибает. Посеянное в хорошую, оно даст добрый урожай”.

Роан сжимал мои пальцы в такт звучащим словам.

“…и Давид вознес благодарения, потому что душа его была поднята из могилы, он был жив, и он не потонет вновь в этой яме”.

Больше никогда.

“…вынули меня из этой ужасной ямы, поставили мои ноги на твердую почву, и отныне это моя тропа”.

Тетя Доки выхватывала необходимые слова из Библии с такой легкостью, как будто это был сборник цитат. Но мы не собирались копаться в теологии, нам был нужен душевный комфорт.

“Да будет стыдно злым, да замолкнут они в могилу. Да замолкнут лгущие губы”.

Разговоры будут всегда. О Роане, Мэттью, всей истории Салливанов, обо мне, о том, как я уехала из дома, о том, как я вернулась. Но что могут сплетни против упрямства Мэлони или гордости Салливана.

“Когда я был ребенком, я говорил, как ребенок, думал, как ребенок, когда же повзрослел, я отстранил от себя детские мысли…

Не будет больше кошмаров ни днем, ни ночью”.

Тетя Доки остановилась. Люди вокруг сидели, опустив головы или закрыв глаза. Роан облегченно вздохнул и обнял меня одной рукой. Мы посмотрели друг на друга. Он устало улыбнулся, но в лице его было больше покоя, чем когда-либо.

И мы вновь услышали голос тети Доки и повернулись к ней лицом. “И, хотя я прошел через долину смертных теней, я не буду больше испытывать страх”.

Мы тоже шли, и мы тоже боялись, но выбрались на другой берег.

Итак, в тот день, в ту ночь проклятая Пустошь была стерта с лица земли. Навсегда. Над ней была прочитана отходная, и она была объявлена умершей естественной смертью.

Вера, надежда, милосердие.

И прощение.

* * *

Поздно вечером на ферме в узком семейном кругу – мама, папа, бабушка Дотти, четверо моих братьев, четыре золовки, двенадцать внуков, включая Мэттью, Твит, Роана и меня, – мы сидели на веранде, ели холодных жареных цыплят и пили чай.

Я впитывала мягкий густой мед их голосов, смотрела на калейдоскоп сидящих – старых и молодых, худых и полных, длинноволосых и лысых, – смотрела на свою семью. Ошибкой было назвать ее простой или близорукой, она была разной в отпущенной ей жизни – как и большинство семей.

Роан и я пошли к сеновалу, но просто остановились у входа, обнимая в темноте друг друга. Лама просунула через дверь голову и щипнула меня за рукав рубашки.

– Что это? Тут везде ламы, – сказал Роан, как будто бы только сейчас прозрел.

После того, как все пошли спать, я встретила Роана в холле между его старой спальней и комнатой для гостей, в которой не без умысла поселила его мама.

Мы впервые легко и свободно посмотрели друг на друга. Нам нечего было опасаться, не от чего защищаться. Довольные, мы смотрели друг на друга с каким-то бесстыдным восторгом.

– Да, действительно, тут полно лам, – сказала я. – Привет. Еще раз привет, мальчик.

– Привет, воробышек.

Он поднял меня на руки и отнес в свою старую комнату. Мы поделили узенькую кровать. За окном над Даншинног подмигивала луна. Звезды становились все более блеклыми.

– У меня так все ноет, я еле-еле могу двигаться, – сказала я.

– А я и не прошу тебя двигаться. – Роан накинул я нас одеяло. – Я постараюсь не тащить его на себя. Я никогда не оставлю тебя одну в темноте. Никогда не повернусь к тебе спиной и не столкну с кровати. Даю слово.

– Звучит так, как будто это относится не только к кровати. – Я спрятала его лицо в своих руках, лаская его.

Он наклонил свою голову к моей. Я почувствовала на его щеках слезы.

– Скажи мне просто: “Добро пожаловать домой”.

Я сказала.

– Мы с Эваном возьмем с собой Мэттью поохотиться этой осенью, – сказал Хоп Роану. Эван жадно поинтересовался:

– Может, Мэттью и не охотится вовсе – все-таки врач-ветеринар. Кто его знает.

– Хорошо, тогда на рыбалку, – деловито исправился Хоп. – Он же не лечит рыб.

Все сложное они, как дым, пропускали через простое – сходить в лес, приобщиться к природе. Дружба возникнет сама собой – без лишних дискуссий и выяснения отношений.

Брэди, как всегда, энергично свел все к деньгам.

– Тебе нужно застолбить здесь место, Роан. Я тебе скажу два слова. Только два. Подумай на досуге. Оптовый универсам.

– О! Я подумаю, – торжественно пообещал Роан. Мы были так веселы, легкомысленны, так заняты друг другом, что предпочитали проводить все время вместе на озере, не видя больше ни души.

Роан и Мэттью решили построить рядом с озером ангар. С Аляски пароходом доставили собак и птиц. Один из попугаев Твит тут же укусил Ренфрю.

Поэтому попугаи временно переехали жить к Роану и ко мне.

Начался июль, солнце грело сильней, решетки для барбекю были очищены, арбузы охлаждены. На городской площади развесили флаги и сколотили сцену. Маленькие дети готовились к предстоящему публичному унижению.

Четвертое июля в Дандерри очень пестрое, красное, но больше всего зеленое. Что поделаешь – ирландцы.

Маршировали эльфы.

Маленький народ выглядел совершенно несчастным в ирландской версии “Волшебника из страны Оз”.

– Почему мы должны делать это? – прошептала мне Аманда, недовольная зеленым пером на зеленом берете, зеленым платьем эльфа и всем на свете. – Тетя Клер, я ненавижу это дерьмо.

– Молодец, – прошептала я в ответ.

Вокруг меня было море разрумянившихся личиков ребятишек в зеленых платьях или зеленых пиджаках, зеленых бриджах и зеленых башмаках. Повсюду сновали их обеспокоенные матери. Наш громогласный клан готовился к очередному торжеству.

– Тетя Клер, ну почему мы должны делать все это? – повторяла Аманда.

– Потому что вам всем когда-нибудь захочется показывать своим детям нелепые фотографии, а то и видеопленки.

Она застонала.

Я почувствовала некое удовлетворение. Мне повезло: я выполняла все эти штуки до того, как у всех появились видеокамеры.