Счастье за углом - читать онлайн книгу. Автор: Дебора Смит cтр.№ 10

Она вышла, чтобы убедиться лично. И мило улыбнувшись мне, протянула чашку горячего кофе, а потом громко, чтобы все встревоженные посетители наверняка услышали, сказала:

— Здоровяк, ты выглядишь так, словно загнал себя до полусмерти. Лучше присядь со мной и попробуй наш бисквит.

С тех пор я платонически влюблен в Дельту.

Она сидела напротив за столом, застеленным клетчатой клеенкой, и отвечала на все мои вопросы о брошенной ферме и потрясающем доме. Мэри Ив Нэтти была бунтаркой, чудачкой, одной из первых феминисток, сохранившей свою девичью фамилию даже после брака, — она была легендой. Она унаследовала ферму от своих родителей, которые сколотили состояние бутлегерством, продажей лучшего самопального рома и бурбона в Северной Каролине.

Родители Мэри Ив построили этот удивительный дом, когда Мэри была еще ребенком. Даже тогда дом вызвал пересуды по всем горам. Нэтти выбрали богатый, современный эскиз в стиле «искусства и ремесла», модель «Голливуд», в каталоге Сирса и Робака, отправив по почте в чикагское отделение Сирс чек на пять тысяч двести сорок два доллара — потрясающую сумму по тем временам. Эта экстравагантная покупка по почте сделала их фольклорными персонажами для целого горного региона, разозлив легионы налоговых агентов, которые так и не смогли доказать, что у Нэтти не хватило бы честных денег на рубины в окнах.

Сирс доставил бунгало на три спальни на поезде, из северных лесных складов. Все — включая половицы, каминные доски, шкафы, окна, двери, элементы отделки, даже кедровую дранку — прибыло в Эшвилль в Северной Каролине, запакованное в ящики и мешки. Френклин Нэтти, отец Мэри Ив, провез материалы в Кроссроадс-Ков по пятидесяти милям жутких горных дорог на телегах, запряженных мулами. А затем вместе со своей командой собрал дом на ферме у хребта.

Готовый коттедж был произведением ремесленного искусства. Мэри Ив позже украсила его, оттенив совершенство мелочами: наборной паркет и керамическая стойка на кухне, витражная окантовка для окон и двери… Дом был одним из немногих сохранившихся нетронутыми примеров работ Сирса. Другого подобного сокровища в стране просто не было. И у меня в голове не укладывалось, как можно было его бросить. Историческая реликвия просто простаивала. Заброшенная, пустая, оставленная гнить. Кощунство.

Было ясно, что Бернард Дин, владелец фермы и богатый адвокат в Джорджии, просто плевать хотел на унаследованный от тещи участок в горах. Я разбил лагерь возле кафе и развернул кампанию по покупке этой фермы. Я послал Дину десятки предложений, одно щедрее другого.

Дин на все отвечал отказом. Он даже не говорил со мной. После его смерти я попытался связаться с его наследницей, знаменитой Кэтрин, но безуспешно. Одни лишь письма от адвокатов, советовавших мне забыть об этом деле, не пытаться снова связаться с мисс Дин и не пересекать границ ее собственности.

Я же, естественно, границы пересекал. И чинил дом с тех самых пор. Много ночей я спал на крыльце дома среди инструментов и материалов. Смотрел, как грозы величественно близятся с западного горизонта, от соседа Десяти Сестер, Блэк-Хог-Маунтин, заслонявшего небо. Потом видел снег, засыпавший дубы, и как осень красит красным и золотым окрестные леса.

Все в Ков знали, что у меня затяжной роман с домом Нэтти, но никто не был против. В Кроссроадс любовь к коттеджам не осуждалась.

Примерно в это же время по соседству с домом я начал заниматься хозяйством. Тридцать акров земли я выиграл в покер у зятя Дельты, Джо Уиттлспуна, неудачливого фермера Санты Уиттлспуна. Дом Нэтти стоял с одной стороны Хребта Дикарки, новоявленный «дом Меттенича» — с другой. Я построил хижину на своей земле и, когда не напивался, ухаживал за виноградником. Я не был ни фермером, ни виноделом, меня гнала другая потребность. Я хотел, чтобы новая жизнь пустила корни в глубь здешнего хребта. И плевать, что свою жизнь одной темной пьяной ночью я вполне могу оборвать.

* * *

Шериф Пайк Уиттлспун, угрюмый любитель манипулировать, не был Энди Тейлором из Мэйберри, нет, он был прагматичным стражем порядка в округе Джефферсон, к которому относился Кроссроадс-Ков. Он мог найти заблудившегося ребенка по следам на голых камнях, уговорить избитую жену подать заявление на мужа, мог разгромить нарколабораторию голыми руками. Они с Дельтой поженились, когда им было по шестнадцать лет, — тридцать пять лет назад, — и с тех пор он боготворил землю, по которой она ходила. Он был другом своему сыну, коротко стриженному бывшему военному с крайне шаткой нервной системой, он яростно защищал от любых невзгод детей Джека и Беки, своих внуков. Он был официальным защитником интересов своего неуравновешенного старшего брата, Джо, любителя марихуаны Санты Уиттлспуна.

Высокий и тяжеловесный, Пайк был грузнее меня, но не мог смотреть поверх моей головы, не запрокинув свою. Он был местным воплощением системы правосудия. И никогда не критиковал меня, когда я был пьян, а я не давал ему повода применять ко мне меры.

— Томми, сынок, — сказал он мне вскоре после моего приезда в этот городок, дав понять, что относится ко мне отечески, но при этом в отношениях мне присвоен более низкий чин, — если ты хоть раз сядешь за руль своего говенного «винтажного» грузовика в пьяном виде и попытаешься гонять свою «винтажную» рухлядь по моим дорогам, я клянусь обрядить твою «винтажную» задницу в полосатые штаны и заставить тебя разбрасывать местный навоз по «винтажным» тюремным огородам.

Вот поэтому большую часть времени я спал в кузове своего грузовичка под дубами.

Рассвет воскресенья я встретил у своей хижины, пытаясь вместе с потом выгнать остатки субботней тоски и последствия полной бутылки водки. Двойные ручки ручного бура в который раз сорвали мне мозоли на руках. Кровь, пот, слезы. Удобрения для матушки-природы. Срывая мозоль за мозолью, я возделывал свой виноградник, отдавая дань витражным окнам Фрэнка Ллойда Райта [5] .

Я как раз закончил устанавливать последнюю подпорку в правом верхнем углу геометрического рисунка. Абстрактного «Древа Жизни» Райта. Изначальный рисунок можно было увидеть на витражном окне исторического дома в Буффало, штат Нью-Йорк. Моя версия была длиной в шестьсот футов и шириной в четыреста. Вскоре ее будет видно с небольших самолетов и дельтапланов. Когда я закончу устанавливать опоры и высаживать виноград, моя работа затмит рисунки в пустыне Наска в Перу.

В голове стоял туман, но грохочущий звук все равно добрался до мозга. Несколько секунд я пытался его игнорировать, измеряя глубину ямы для новой опоры. Мне хватало проблем с похмельем и работой, сил на сторонние раздражители не осталось. Но звук становился все громче, и мне пришлось поднять голову.

Серо-синяя патрульная машина Пайка с ревом сирены и блеском мигалок вынырнула из леса. Я уронил рулетку. Сердце сжал невидимый кулак, и на миг я снова с ужасом увидел, как падают тела на улицу Манхэттена. Врач называл такие реакции «проявлением посттравматического синдрома». Я называл это «разумной реакцией».