Девочка моя, или Одна кровь на двоих - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Алюшина cтр.№ 42

Он привык самоутверждаться на работе, отфутболивая и мурыжа в коридорах просителей, зависящих от «точки его почерком» на документах, и еще больше самоутверждаться дома за счет жены.

Он любил себя, он был пуп всей своей вселенной, которая начиналась с него и заканчивалась им же. А теперь он изгнан из собственного единоличного рая и вынужден жить с мамой, которая сама себе пуп в своей двухкомнатной вселенной с не меньшим набором амбиций и самолюбования.

Снимать квартиру Юрику не по чину, а ту, что по чину, не по деньгам, подавать на раздел имущества – это утопия, еще и платить Машке заставят. Денежки он считать умел!

На собственную квартиру не прикопил неосмотрительно – а зачем? В его жизни все было в полном порядке: Машкина устраивающая квартира в центре города с евроремонтом и стопудовая уверенность в ее вечном стоянии у его сапога!

А тут развод! Да, ни чихнуть, ни пукнуть! Бедный Юрик, и до Ерика далеко!

Конечно, ему надо назад, к Машке! А как же!

Кто-то ведь должен ему попку подтирать, не маманя же!

Все это она понимала, и от этого понимания становилось так тошно, как будто смотрела со стороны на незнакомую женщину и вздыхала над ее нелегкой судьбинушкой:

«Ой-ей, бедненькая, маялась-то как!» Слава тебе господи, в прошедшем времени!

Спасибо Америке – «оплоту свободы».

Но сегодняшней, настоящей Машке было, как говорят ее студенты, «глубоко до фени».

Вот кому было точно безразлично, так это реке и пейзажам по ее берегам. Уж страстей тут – надрывов-разрывов, слез, горя, любви до гроба, секса шалопутного в кусточках на берегу – ого-го сколько всего перебывало!

А что ей, реке, – течет и течет себе. В планы пламенных коммунистов по переустройству природы и поворотам рек в обратную сторону – пронесло! – не попала по причине собственно малости и небурности вод, под электрификацию с непременными плотинами и затоплением прибрежных районов – тоже.

А людишки. А что людишки – вечно у них любовь, ненависть, расставания, встречания, юность-старость, кинжально-винтовочные революционные страсти. Сколько их было и сколько их еще будет…

А она течет себе, и будет с нее!

«Жил один еврей, так он сказал, что все проходит…» – спасибо Розенбауму за напоминание о вечном.

Она вдруг сообразила, что довольно долго молчит после разъяснения их теперешнего семейного статуса, смотрит на реку и думает о своем с элементами легкого философствования.

«Да, неужели ушел?»

Маша подобралась на сиденье, повернулась в его сторону. Ага! Ушел, как же! Не высказавшись? Как в том анекдоте: «А если завтра война, а я не отдохнувши?»

А если завтра война, а Юрик не высказавшись?

Он тоже смотрел вдаль, на реку, и почему-то молчал. Почувствовав на себе Машкин взгляд, повернул голову и посмотрел на нее.

– Ты очень изменилась после Америки, – нормальным уставшим голосом сказал он.

– Юра! – поразилась преувеличенно Машка, даже ладошку на грудь уложила, от чувств-с. – Ты умеешь разговаривать нормально, как все люди?

– Дай мне сигарету.

Не ожидая Машкиного разрешения, он протянул руку, взял пачку со стола, долго шебуршил пальцами – сигарета никак не вытаскивалась, – достал, бросил пачку в раздражении, наклонился, взял зажигалку и прикурил, тоже бросил громко на стол и махнул нетерпеливо официантке рукой.

Машка сидела спиной к барной стойке и трем ступенькам справа от нее и не могла видеть, как отреагировала девчушка на этот пренебрежительный барский жест. Девчушку ей стало жалко – она была молоденькой, улыбчивой, шустренькой и умела варить превосходный кофе, ее здесь все любили и улыбались в ответ на ее открытость.

– Виски сто. Без льда, – приказал Юрик.

Машка улыбнулась девочке, извиняясь за чужую грубость. Да, человеческий, нормальный тон Юрику давался тяжело, тянуло отыграться на ком-то.

Он затянулся от сигареты, как курильщик со стажем, Машка удивилась: Юрик никогда не курил, по крайней мере в ее присутствии, и не поощрял ее баловства.

Он много чего не делал в ее присутствии, как выяснилось, – не водил девиц домой, не курил и никогда не разговаривал нормально, по-человечески.

Девочка принесла его заказ и быстренько ретировалась от греха.

Неожиданно Машку ударил в спину порыв предгрозового ветра, швырнув в лицо волосы, оставляя на спине ощущение покалывания. Она повертела головой, оглядывая, насколько это было возможно из-за зонтиков, небеса.

Вертеться было неудобно, потому что она снова пристроила ноги на кошелку, на второе кресло. Пока предавалась размышлениям о вечном, менять позу ей не хотелось, и то, что удалось обозреть, радовало солнышком, синевой и полным отсутствием грозовых туч.

Чудеса-а!

Она еще повертела головой, посматривая по сторонам. Немецкие пенсионеры ушли, на их месте, у входа, появился парень в шортах и с голым торсом, здоровый такой, сидел в углу и потягивал пиво из высокого запотевшего стакана.

– Да, – напомнил о своем присутствии Юра. – Очень изменилась. Я решил, что у тебя там любовник был и поэтому ты стала такой… неуправляемой. Я по своим каналам разузнал, что ты вела там вполне пуританский образ жизни и никого у тебя не было.

Вот не может он, убогенький, говорить нормально, даже перейдя на человеческий тон, без «пуританский» – ну, господи, прости!

– Что с тобой случилось, Маша? Что за резкие перемены характера?

Еще один порыв ветра ударил Машу в спину, взметнув волосы, оставив легкое электрическое покалывание на коже.

Да что за дела, что за ветры? Она не стала крутить головой в поисках надвигающейся на небе грозы – ветры и ветры, гроза и гроза, тут бы от Юрика отделаться, и очень бы хотелось раз и навсегда.

– У меня всегда был такой характер. Ты не замечал и не знал меня совсем, тебе было не нужно и неинтересно меня узнавать. Юр, если бы у меня не было сильного характера, я бы никогда не защитила ни одной диссертации, и ничего не достигла бы в науке, и уж точно не прожила бы с тобой столько – давно бы сдохла, живя рядом!

– Не передергивай! – повысил он голос.

– Не нравится? – спокойно спросила Машка. – Тогда встал и пошел отсюда к черту! Я тебя на рандеву не приглашала! Ты зачем приехал? А?

Он ткнул бычком докуренной до фильтра сигареты в пепельницу, сделал большой глоток виски из широкого стакана, посмотрел ей в глаза.

Зло посмотрел. Проняло.

– Хорошо. Я скажу, зачем приехал. Ты так быстро все решила, выкинула меня из дома, из своей жизни…

– Ближе к сути, Юра! – потребовала Машка.

– Не перебивай меня! – прикрикнул он.

Но что-то там сообразив внутри чиновничьих мозгов, быстро изменил тактику.