Бета-самец - читать онлайн книгу. Автор: Денис Гуцко cтр.№ 84

— Да ничего, Саш, — Топилин, как и его собеседник, продолжал держать приветливую улыбку. — Видимо, время мое подошло. Устал под Литвиновыми ходить. Когда-то нужно и свое собственное начать.

Шанин потянулся, чтобы пожать ему руку, но вспомнил, что руки грязные, и вместо этого по-сталински повертел ладошкой.

— Правильно мыслишь.

На заднем сиденье «Инфинити» поднялась лохматая морда Берга. Сверкнул на людей задумчиво пуговичными глазками сквозь шелковые завитушки и отвернулся.

— А этот что у тебя делает? — удивился Топилин.

Шанин посмотрел на Берга, наклонил голову, посмотрел под другим углом.

— Да понравился. Себе забрал.

— Как забрал?

— Мне вообще-то тут цех швейный толкали, — продолжил Шанин. — Но он мне на хрен не впал, этот цех. В черную работают. А я с криминалом дел не имею, ты знаешь. Но, — он развел руками, — большой человек толкал. Погонистый. Неудобно было сходу отказывать. Пришлось приехать, посмотреть, сделать вид. Скажу, экономически нецелесообразно. Посчитал мощности, оценил логистику… в общем, наплету по-умному. А этого, — он ткнул себе за спину. — Забрал. Раз уж у них распродажа. Добрый волкодав. Только грустный.

Берг так и сидел, уставившись на дорогу. Топилин представил себе, какой праздник победившего бета-самца разразится в ближайшее время у Боба — морду его пятнистую, сияющую, с вывалившимся в блаженстве языком представил. И засмеялся.

— Ты чего? — подмигнул Шанин.

— Я теперь часто смеюсь. Не обращай внимания.

— А, у меня тоже было, — Шанин кивнул понимающе. — Когда первую партию собственного производства распродал, я тогда ржал как ненормальный, остановиться не мог.

«Понимаю, Саня. Понимаю. Слышал бы ты, как я твою историю на этих дачах рассказывал».

— Давай-ка я тебе с колесом помогу, — предложил Топилин, вылезая из машины.

— Спасибо, добрый человек. Спина долбит, сил нет. Поехал без водителя. А тут колесо.

Работы с колесом оставалось немного: гайки подкрутить, бросить пробитое в багажник.

— Антон тебя ищет, — сказал Шанин, когда прощались.

— Знаю.

— Он, кажется, всерьез тебя ищет. Ты бы перепрятался куда подальше, раз уж такой у тебя расклад.

— Да я не то чтобы, — начал Топилин и понял по ироничному взгляду Шанина, что тот все равно не поверит.

«Нет, но когда-нибудь я же съеду отсюда. Весной, например. Тут осталось-то… Зимовать так зимовать».

Не успел Топилин распихать привезенные пакеты, позвонил председатель и спертым голосом пригласил в гости. Очень, очень нужно поговорить. На очень, очень серьезную тему. И Топилин отправился к председателю по промозглому, покрытому серыми снежными струпьями поселку. Лучше уж Рудольфович, чем плешивый теннисный мяч — и ехидно молчащий мобильник: «Будешь ждать маминого звонка или сам позвонишь? Сейчас позвонишь или попозже? А зачем ее дергать, она сама наберет, когда ей будет удобно…»

Едва свернул в проулок, из которого видна поселковая трансформаторная подстанция, увидел Рудольфовича. Поминутно заправляя сползающие волосы за уши, тот вышагивал перед подстанцией нервным пританцовывающим шагом. Не усидел дома. Поджидал. Топилин уже догадался: это Шанин его так растревожил. Заметив Топилина, Рудольфович двинулся навстречу.

— А нас продают, — выдохнул, подходя.

— Ух ты.

— Да! Ни слова, представляете, ни слова, ни полслова, ничего… не предупредил, — голос его дрожал. — Приехал, говорит: человек подъедет, будет цех смотреть. Хочу ему продать.

Они дошли до трансформатора, свернули к дому Рудольфовича.

— Я тут ишачу… даже не обсудил со мной, представляете… И Жанна Константиновна уже настаивает, чтобы в Любореченск вернуться. А сменить меня некому. Совершенно некому. Тут же всё рухнет. Новый хозяин, всё по-новому. Всё прахом пойдет. Что делать, Антон Степанович?

Топилин поморщился: быть Антоном уже надоело, но как окончить игру, он не знал.

Шли молча до самых ворот.

— Как же? — сказал он, взявшись за ручку. — Как же мне уехать? Мало того, что оставить не на кого, так тут еще, — глаза его увлажнились.

В доме, пока Рудольфович отправился на кухню накапать себе корвалола, к Топилину, схватив со стола пустую конфетницу, подлетела Жанна Константиновна:

— Ведь мы так никогда, никогда отсюда не уедем, Антон Степанович, — шептала она испуганно. — Дважды отменяли. Если и сейчас, точно уже не уедем. Мы тут навсегда, понимаете? Навсегда в этой дыре проклятущей.

Хлопнула дверь холодильника, и Жанна Константиновна отскочила от Топилина с проворностью, которой он никак не ожидал.

— Да не купит Шанин, — успел проговорить он в ответ, почему-то тоже шепотом, но его уже не слушали.

В зал вошел Рудольфович и тихим, но твердым голосом пригласил Топилина пройтись по цеху. Еще раз взглянуть.

— Иван Рудольфович, да что там смотреть-то опять?

— Очень вас прошу.

Согласился. Не тот настрой, чтобы спорить с человеком, пахнущим корвалолом. Не сегодня.

— Если недолго…

— Там сейчас обе смены, — рассказывал по пути Рудольфович, стараясь скрыть волнение. — Большой заказ.

Боб был взволнован не меньше председателя. Семенил туда-сюда по касательной мимо Брины, свернувшейся косматым колечком посреди двора. Невыносимая догадка щекотала его бесхитростную дворняжечью душу.

В карликовом вестибюле, как обычно, — чистота и порядок. Стенгазеты.

Проходя мимо, распознал вдруг свою физиономию на нарядном ватмане, в самом центре, на фото с председателем и его женой. Фотографировал Евгеньич, по просьбе председателя. Топилин опешил — как если бы напоролся на свое изображение, истыканное ведьмиными булавками.

— Они все, в общем, хорошие, — говорил Иван Рудольфович, поднимаясь по лестнице впереди Топилина. — Не идеальные, конечно. У всех своя история. Кто-то в принципе не приспособлен к жизни в большом городе. Ну, не приспособлен. А здесь здоровая атмосфера, хорошо платят.

Наверху, в рабочем помещении, шум плотнее, чем в прошлый раз. Столы с машинками заняты все, кроме одного.

Евгеньич отрывисто и деловито пожал руку Ивану Рудольфовичу. Потом растопыренная пятерня взмыла вверх в широком разудалом замахе, зависла для пущего эффекта и звонко впилась в подставленную Топилиным ладонь.

— Сереже у нас нравилось, — сказал председатель, придвигаясь поближе. — Думал, что тут можно улучшить, всегда же есть, куда развиваться.

Председатель подходил все ближе. И вроде бы не подходил — не перебирал ногами. Будто вибрацией его прижимало.

— Теперь явился этот тип. Омерзительный. Глаза будто в душу плюют. Я ведь чувствую людей, Антон Степанович…