Время московское - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Фомин cтр.№ 32

Но тут Ольга Тютчева, словно выйдя из летаргического сна, потянулась к Сашке и надела ему на голову венок победителя, после чего трижды по-русскому обычаю расцеловала. Сашка опешил. Судя по всему, для всех остальных участников этой сцены поступок боярыни тоже стал неожиданностью. Той приятной неожиданностью, которая дала возможность всем не переступить роковой черты. Публика же возликовала, видя столь счастливое разрешение непонятной ей ситуации. Руки отпустили рукояти мечей, тела расслабились.

— Государь, я прошу у тебя встречи с глазу на глаз, — как можно мягче попытался сказать Сашка. — Мне есть что рассказать. Это действительно важно.

— Ты где остановился?

— У дядьки Федора.

— Жди. Пришлю за тобой. — Дмитрий развернулся и вышел из ложи.

Письмо было длинным. Кроме нескольких строк о Сашке, то есть Тимофее, и просьбы помочь ему, оно содержало целый ворох информации того сорта, которая обычно содержится в письме одной сестры к другой, учитывая, что они уже несколько лет не виделись друг с другом. Великая княгиня читала не торопясь, обстоятельно, видимо по нескольку раз перечитывая каждый абзац, иногда недоуменно морща лоб, а иногда улыбаясь. Сашка уже успел показать фокус двум непоседливым отпрыскам княгини, пройдясь за ее спиной колесом через всю комнату. И теперь пацаны, к ужасу своей няньки, пытались повторить увиденное.

Великая княгиня принимала Сашку по-домашнему. Из всей ее свиты присутствовала лишь боярыня Тютчева, которую, судя по всему, с великой княгиней связывали скорее дружеские, чем просто формальные, отношения государыни и придворной боярыни. Сейчас она стояла за креслом княгини и пожирала жадными глазами Сашку, вместо того чтобы читать письмо вместе с княгиней, выполняя ее просьбу. А Сашка, быстро нашедший, чем занять мальчишек, чтоб они ему не мешали, теперь сидел, как сфинкс, и в свою очередь пожирал глазами Ольгу. Почему-то именно сейчас, когда он своими глазами увидел взаимную дружескую привязанность Тютчевой и великой княгини, у него возникло твердое убеждение — Дмитрий может стараться, как хочет, но от Оленьки Тютчевой ничего ему не обломится. И все сплетни, утверждающие, что между ними что-то есть, — полная ерунда. Нет, со стороны Дмитрия, скорее всего, есть посыл, но со стороны Ольги — никоим образом.

Великая княгиня завершила чтение и отложила письмо, тут же свернувшееся рулончиком на столе.

— Государыня Евдокия Дмитриевна… — начал было Сашка, стараясь на этот раз быть как можно более вежливым и аккуратным.

— Да будет тебе, Тимоша, — прервала она его. — Будь моим младшим братцем. — Зови меня Евдокией или Авдотьей, но лучше — просто сестрицей. — Она лукаво улыбнулась и, подняв голову, обменялась взглядами с Тютчевой. — А заслужишь, сможешь звать меня Дусей.

«Черт их поймет, этих баб с их хитрыми переглядками, — подумал Сашка. — Что-то, похоже, она ей рассказала. Как я ее из полыньи вытащил? Или что-то еще? А разве было что-то еще? Не было. Или было? Вот так вот неверно истолкуешь эдакую двусмысленность и попадешь впросак. А мне нужно быть предельно осторожным и дипломатичным. Дело прежде всего».

Посыльного от великого князя с приглашением на переговоры они ждали день, ждали два, ждали три. На четвертый срочно собрали семейный совет и порешили — идти Тимофею к великой княгине с просьбой о помощи.

У входа на половину великой княгини охрана — стильные такие девчонки. Эклектичное сочетание белого меха, серебристых доспехов и белой кожи. И все это в дополнение к длинным ногам и симпатичным мордахам. «Прям Пако Рабан какой-то. Или Миучия Прада», — дерзко усмехаясь, мысленно окрестил их Сашка и, не удержавшись, легонечко двинул Адаша локтем в бок:

— Вот это охрана. Я б с удовольствием пошел в такую служить.

— Тебя не возьмут, — совершенно серьезно, не поняв подначки, ответил ему Адаш. — Это же амазонки.

— Кто-о?

— Амазонки. Ты что, никогда про них не слышал? Ах да… Дай-ка мне письмо. — Адаш взял у Сашки письмо и протянул охранницам. Солидная печать Федора Воронца, которой теперь было запечатано письмо к великой княгине, производила на охрану весьма благоприятное впечатление, что и показала проверка на входе в Кремль. — У нас письмо к великой княгине.

Охранница взяла письмо, поглядела на печать и, достав откуда-то серебряный свисток, коротко, но резко свистнула. Через несколько секунд на крыльце появилась еще одна «Миучия Прада», взяла письмо и куда-то ушла. «Ага, — сообразил Сашка, — разводящая или начальница караула». Не прошло и пяти минут, как «Миучия» вернулась вместе с еще одной… Нет, не «Миучией». Это была заматеревшая тетка лет под сорок. Их письмо было у нее в руках.

— Куни-ца, — ошеломленно охнул Адаш.

Она внимательно на него посмотрела и, никак не прореагировав на этот полувсхлип-полувздох, спросила у Сашки:

— Письмо к великой княгине писано боярином Федором Вельяминовым?

— Да, — кивнул Сашка.

— А почему он сам не явился?

— Ну… Это рекомендательное письмо. Там про меня написано. — Взгляд у тетки был такой жесткий и проницательный, что Сашка под этим рентгеновским взглядом засуетился, на миг потеряв контроль над собственным языком. — Вообще-то это письмо от Елены Вельяминовой, сестры великой княгини, но, понимаете, она его забыла запечатать. Ну… Растеряха она. Вернее, она моя невестка, то есть жена брата. А я — Тимофей Вельяминов. Вот я… Мы… дядькину печать и поставили.

Она криво усмехнулась, переводя взгляд с Сашки на Адаша.

— Понятно, — презрительно процедила сквозь зубы. — Во дворце есть кто-нибудь, кто может засвидетельствовать вашу личность?

— Ну?

— Боярыня Тютчева, — мгновенно нашелся Адаш.

Тетка ушла. Прошло минут двадцать, а они так и топтались у крыльца.

— Черт, — выругался Сашка, — ну и волокиту развели.

— У них всегда так, — спокойно ответил Адаш. — Всем известно, что амазонки лучше всех караульную службу несут.

— Какие еще, к черту, амазонки… Амазонки жили несколько тысяч лет назад.

— Удивляюсь, — Адаш всплеснул руками, — чему тебя учил этот монах? Как его… Манасия?

— Макарий.

— Вот-вот. Неуч он, видимо, каких свет не видывал. Амазонки — это по-гречески, а по-нашему — просто казачки. Но им нравится себя амазонками называть. Так и прижилось это словечко.

— И много их? — все еще с недоверием поинтересовался Сашка.

— Немного. Но есть. Ведь и среди баб имеются охочие до удалой жизни.

— И что, они совсем без мужчин обходятся? — спросил Сашка, с трудом припоминая школьный курс истории.

— Угу. Если не считать оказий, связанных с восполнением естественной убыли.

— То есть?

— Понимаешь, они по-разному пробовали. Взрослую девку возьмешь — ну какой из нее вояка? Из нее воина уже не сделаешь. Это у мужика кровожадность в натуре, а им надо ее прививать специально. Маленькую девчонку оторвать от матери — тоже ничего путного не получишь. Вот они и стали сами себе девчонок рожать.