Жребий окаянный. Браслет - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Фомин cтр.№ 71

– Что же получается, Гурьян Гурьяныч?! – с возмущением воскликнул он. – Почему же боярство так скверно исполняет долг свой перед государством? Ну мал царь, неразумен… Но среди первых бояр, думаю, и в летах люди есть, и разума немалого. Чего ждут они? Чего время впустую тянут? Плохи Захарьины? Так соберитесь, поезжайте в Александровскую слободу да и укажите этим Захарьиным их место!

– Ну ты сказал, Михайла… – Прозоров не смог удержаться от усмешки. – Они же там не просто так сидят… За эти годы дружину свою опричную собрали. Боярин Адашев на что уж отчаянной доблести человек был… Поехал к Захарьиным, чтобы все с головы на ноги вернуть… И чем кончилось? Убили его, и все тут.

– Понятное дело, – согласился с ним Валентин. – Так и будет, если действовать поодиночке. Но если бы бояре сговорились вместе действовать, ну хотя бы самые наипервейшие десять человек, и собрали вместе свои дружины да прокатились бы до Александровской слободы… Они бы и дружину эту опричную, и Захарьиных этих самых в порошок стерли бы. Остался бы мальчишка-царь с ними один на один. Вот и учи его тогда уму-разуму.

– Согласен. Но это если сговорились бы… Но они почему-то никак не хотят сговариваться. Сидят себе в Ярославле и ждут чего-то.

– А дружина опричная меж тем с каждым днем все сильнее становится, – добавил Валентин. – На пользу ли это государству Русскому? Вряд ли. Ведь Захарьины, как народ говорит, еретики известные, давно в ереси жидовствующих замечены были. Да и с происхождением у них не все ясно. Родоначальником их был, как я слышал, некто Андрей Кобыла, родом из Пруссии. Так?

– Верно, – согласился Прозоров.

– Вот и получается, что непонятно, в чьих интересах Захарьины действуют. Вы, Гурьян Гурьяныч, сказали, что не купеческое, мол, это дело об интересах государства печься. Боярское, мол, это дело. А между тем бояре сидят себе преспокойненько и затылки даже не чешут, когда в государстве невесть что происходит. А все потому, что живут они от земли своей. И что ни случись, земелька худо-бедно родит и крестьяне им их долю отдадут. А то, что царь куда-то сбежал и их не трогает, то даже к лучшему. Живется спокойнее. Подрастает же царь, все одно, бояре ему и так и так понадобятся. Одними Захарьиными не обойдется. Вот так примерно наши бояре рассуждают, Гурьян Гурьяныч. – Валентин взял со стола бокал и сделал глоток, исподволь наблюдая за реакцией Прозорова. Тот молчал, потягивая портвейн, и смотрел куда-то в сторону, будто Михайлы Митряева и не было рядом с ним. – Мы же, купцы, живем торговлей. От неурядиц, войн, междоусобиц всяких всегда торговля страдает. Да вы и сами говорите, что торговля год от года хуже становится. Вот и получается, что купечество в первую голову заинтересовано в порядке, а следовательно, в сильном, желательно толковом, царе. И если никого это не беспокоит, никто ничего не предпринимает, чтобы сделать государство сильным, то придется нам, купечеству, этим озаботиться. – Прозоров продолжал молчать, и Валентин решил добавить еще один веский аргумент. – Есть еще одно соображение, Гурьян Гурьяныч. Мы привыкли к тому, что иноземцы все не только для торговли с нами, но и для торговли между собой в Ярославль едут. И покупают-продают здесь только на русские деньги. А ведь они на этом четверть оборота теряют. На денежном обмене-то. Продал – четверть потерял. Купил на вырученное и опять же четверть потерял. Вам бы понравилась такая торговля, Гурьян Гурьяныч?

– Так испокон веку было, – нехотя выдавил из себя Прозоров. – Мне бы, конечно, не понравилось бы. Но я ведь русский, а они иноземцы.

– Правильно, Гурьян Гурьяныч. Они вынуждены так вести торговлю, потому что мы их к этому принудили. Сильное Русское государство, подчинив их себе военной силой, продиктовало иноземцам правила жизни и правила торговли в том числе. Теперь же, когда мы слабеем на глазах, а они пытаются вырваться на волю, иноземные купцы первым делом постараются установить между собой связи в обход Руси. Не удивлюсь, если выяснится, что какие-нибудь португальцы или англичане уже ищут дорогу морем и к арабам, и в Индию, и в Китай.

Прозоров допил вино, поставил бокал на стол, и освободившаяся рука автоматически ухватила в горсть бороду, принявшись ее оглаживать. При всей бредовости своих намерений, мальчишка, мать его перемать, похоже, весьма близок к истине. Свояк Гурьяна Гурьяныча торгует вином, в том числе и тем замечательным портвейном, который они сейчас пьют. У свояка с португалами хорошие отношения, одним лишь делом не ограничиваются. Бывает, что и посидят за бутылочкой доброго вина, покалякают… Так вот свояк Гурьяну Гурьянычу еще пару недель назад сказал, что португалы уже проложили морской путь в Индию. Прозоров тогда этому и значения не придал, впрочем, так же, как и его свояк. А мальчишка-то митряевский, не зная ничего, прозрел это дело насквозь. И к чему это приведет, и от чего это происходит. Получается, зря дулся на него Гурьян Гурьяныч, решив, что этот недоросль его жизни учить собрался. И о государстве, опять же получается, кроме купечества, позаботиться некому. Эх, был бы жив боярин Алексей Адашев, к нему можно было бы прислониться и предводителем своим сделать. Купечество все-таки лишь в деньгах толк знает. Деньги – его стихия, а вовсе не государственные дела. Деньги-то собрать можно. Гурьян Гурьяныч уже представлял даже, как и какими словами будет убеждать коллег дать денег на святое дело. И те дадут денег, никуда не денутся. Но кому их доверить? Князю Старицкому Владимиру Андреевичу? [16] Так он даже тени своей боится. Боярской думе? Услышав такое предложение от Прозорова, каждый из думских бояр первым же делом примется строчить донос на Гурьяна в Александровскую слободу.

В конце концов, Гурьяну не больше всех надо. Плевать ему на Индию. Индусы у него зерно не покупают. И китайцы не покупают. Зерно его почти все идет в Европу. Пятую часть оборота берут, правда, арабы и персы, но это не так уж и много. Хотя… не так уж и мало. Да и, в конце-то концов, не всегда своя рубашка ближе к телу. Если всем станет скверно, то, хошь не хошь, и на торговом доме Прозоровых это скажется.

– Как ты намерен это сделать?

– Что? – Валентин, несколько расхоложенный подзатянувшейся паузой, не сразу и сообразил, о чем его спрашивает Прозоров.

– Как царя собираешься перекупить?

Это было уже кое-что. Похоже, его аргументы все-таки произвели на Прозорова нужное впечатление.

– Ну… Царь молод, и я молод… Надеюсь стать его другом, ну и… влиять на него. Капля за каплей, каждый день… Воспитывать, одним словом. Жидовствующие и немцы его в одну сторону толкают, а я со своими друзьями буду в другую.

– То есть поселиться там хочешь? В Александровской слободе?

– Ну да…

– А на что деньги тратить собрался?

– Во-первых… появиться там надо красиво. И чтоб сразу за своего приняли. А для этого, сами знаете, Гурьян Гурьяныч, и тому дать надо, и второму, и третьему, и четвертому. Может быть, и перекупить кого удастся… По-хорошему, подчинить бы опричное войско себе…