Спасти Отчизну! «Мировой пожар в крови» - читать онлайн книгу. Автор: Герман Романов cтр.№ 59

Всего за пять недель энергичными действиями войск, флотилии и казачьего населения удалось освободить огромную территорию от партизан. Он отдавал должное предприимчивости и решительности барона Врангеля — тот сделал все возможное и невозможное, чтобы доказать свой талант полководца, а не только интригана, что неоднократно вел «подкопы» под главнокомандующего ВСЮР генерала Деникина.

Хотя повстанцы оказали не слишком серьезное сопротивление — острая нехватка оружия и боеприпасов, массовое дезертирство местных крестьян значительно ослабили их силу, а китайцы, напуганные появлением на реке мощных мониторов, перестали оказывать мятежникам поддержку. Так что именно корабли стали той силою, что переломила ход событий.

Теперь с весны до поздней осени от Сретенска в верховьях Шилки до Николаевска в устье Амура русские корабли стали играть немаловажную роль и в политике. Этот серьезный фактор сразу учли китайцы, особенно маньчжурские генералы, знавшие, что в случае конфликта с северным соседом его мониторы пройдут вверх по Сунгари до самого Харбина, центра КВЖД, как нож сквозь масло, сметая все на своем пути.

Власти Поднебесной резко сменили тон, перейдя от вежливой наглости к не менее вежливой угодливости. Достаточно было посмотреть на кривляния их губернатора города Сахаляня, который в одночасье стал беззащитным перед крупнокалиберными морскими пушками.

Наверняка призадумались и ненадежные союзники японцы. Теперь они поняли, что белые русские в гражданской войне обойдутся и без их помощи, и та настойчивость, с которой правительство Вологодского требовало эвакуации японских войск, имела под собой серьезную опору на собственные силы. Да и тон сыновья Восходящего солнца сбавят, а то уже чуть ли не требуют передачи им всего Северного Сахалина.

— А хрена горького вкушать не желаете?! Или редьки, что вряд ли будет слаще?! — с нескрываемой угрозой тихо пробормотал адмирал, забывшись, что в кабинете продолжают стоять прибывшие по его приказу офицеры, потом опомнился и снова пристально посмотрел на карту.

По сердцу словно резануло сталью — да, Забайкалье белые освободили, вытеснив партизан за станцию Ерофей Павлович, названную так в честь атамана Хабарова, первооткрывателя этого края. Уставшему отряду Врангеля до этой станции идти от Зеи чуть ли не тысячу верст, если генерал Сахаров будет недостаточно энергичен. Хотя…

— Владимир Оттович, — адмирал повернулся к Миллеру. — Позвольте поздравить вас капитаном второго ранга, который вы давно заслужили. Председатель Совета министров Вологодский подписал ваше производство в этот чин. Как и ваше, Петр Игнатьевич! Так что примите мои самые искренние поздравления, господа!

— Служим царю и Отечеству! — громко ответили офицеры по уставу. А их лица помимо воли осветились радостными улыбками. И Смирнов решил этим воспользоваться, дабы еще более увеличить рвение моряков.

— Владимир Оттович, — обратился он к Миллеру, — на подготовку к походу отвожу вам трое суток. К концу октября ваш отряд должен быть снова в Сретенске, где катера встанут на зимовку. Но вам от устья Шилки предстоит обратный путь к Благовещенску с мониторами и канонерками.

Смирнов посмотрел на удивленное лицо офицера и спрятал улыбку в усах, которые он отращивал с зимы. Так уж повелось на флоте, что усы были привилегией офицеров, а борода для адмиралов. И обязанностью, от которой многие с удовольствием избавились, как только царь отрекся от престола. Но теперь все вернулось на круги своя, и флотские офицеры снова принялись холить и нежить свою «растительность».

— Вы распорядительный и энергичный офицер, и я принял решение назначить вас командующим, ибо на флоте не должно быть начальников — мы не канцелярия — Благовещенской базы и порта, с передачей под ваше управление Шилкинского, Аргунского и Верхне-Амурского отрядов. Последний самый сильный — кроме катеров и пароходов, в него входит 3-й дивизион канонерских лодок и два монитора. Кроме того, будет передан батальон морской пехоты. Приказ я подпишу по вашему возвращению сюда. Да, по новому расписанию сия должность подразумевает орлов на погонах. Так что все зависит только от вас. Вы все поняли, Владимир Оттович?!

— Так точно, ваше превосходительство!

Смирнов улыбнулся, глядя на побагровевшее от потрясения лицо Миллера — тот не мог поверить, что крепко ухватил синюю птицу Фортуны за пестрый хвост. Вот это и есть, как часто любит весьма странно приговаривать генерал Арчегов, «материализация духов и раздача слонов».

Бреслау

— Ферфлюхте!

Гауптман Хайнц Гудериан морщился от боли, баюкая на перевязи раненую руку. Повезло, что клинок вскользь пошел, стесав только кусок мяса, а мог бы и всю руку начисто отрубить.

От его роты остались жалкие ошметки, и теперь, сидя под сосной, он вспоминал все перипетии столь неудачно сложившегося для его разгромленного и начисто истребленного полка боя.

— Доннерветтер!

Капитан выругался еще раз, облегчив крепким словом душу. Русские оказались совсем не тем противником, к которому он привык, тем паче зная по прошлогодним боям в Латвии. И тут капитан произнес такие слова, что не каждый флотский боцман имеет в своем лексиконе.

На этот раз офицер недобро помянул коварных латышей, которые, испугавшись красного нашествия, попросили немцев защитить их, а взамен щедро пообещали каждому германскому солдату солидный участок земли в пять-шесть акров, полноправное латышское гражданство и прочие блага, с новым статусом связанные.

Немцы размышляли недолго — жизнь в голодной и униженной Германии, где булка стоила тачку обесценившихся марок, их не прельщала, а потому зольдатен примкнули к своим винтовкам «маузер» длинные кинжальные штыки и быстро вышибли красных из Риги. А затем с боями погнали хваленых большевистских латышских стрелков до Пскова. На этом война и закончилась — Москва признала независимость Латвии.

Однако предвкушение долгожданного счастья на новой родине и мечтания о собственном хуторе вскоре рассеялись, как дым, как утренний туман над речкой — быстро и без остатка.

Латышский сейм без капли стыда и совести заявил, что раз Антанта приняла решение, по которому все соглашения с немцами являются недействительными, то и Латвия оные соблюдать не будет и показала немцам хороший кукиш. А чтоб зольдатен войну не устроили, в Двину вошли английские крейсера — пушки всегда и во все времена являлись хорошим доводом к рассудку. И обманутые немцы смирились, но очень нехорошо отзывались о латышском коварстве…

— Герр гауптман, они все идут и идут… — Тихий голос ефрейтора вывел капитана из воспоминаний, и он посмотрел на дорогу, которую было хорошо видно от опушки, где под прикрытием густых кустов лежали два десятка уставших солдат «черного рейхсвера».

Гудериан поднес к глазам добрый цейссовский бинокль — длинная колонна красной кавалерии время от времени разрывалась пароконными повозками и орудийными запряжками.

Иногда шли и стрелки, от роты до батальона, довольно быстро, почти не отставая от конных. В марше все было продумано до мелочей и порядок не хуже знаменитого немецкого орднунга.