Новая Орда - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Посняков cтр.№ 58

Уже вечером, будучи в Дженовеццо, Вожников тайком от своих юных приятелей узнал местные цены за постой и что сюда обычно привозят торговцы. Весьма ходовым товаром оказались зеленый лук, овощи и свежая рыба, которую, однако, как сюда довезти-то по такой жаре?

Путешественники вернулись в Кафу на следующий день, к вечеру, и уже с утра, после развода, Вожников покинул башню Святого Климента и отправился на поиски своего капитана – попросить краткосрочный отпуск, так сказать, за свой счет. Неделю, от силы – полторы, дольше, наверное, было бы и не нужно.

Капитан как раз выходил из дому, и Егор поговорил с ним на улице, учтиво кивнув выглянувшей из ворот Данае. Девчонка Егора сразу признала и приветливо улыбнулась. Хотела, видно, что-то сказать, да побоялась своего господина.

– Отпуск? – синьор Аретузи покрутил ус. – Конечно, нежелательно бы, но…

– Поверьте, господин капитан, очень и очень надо – уладить имущественные дела. Видите ли, не так давно в Чембало преставилась моя двоюродная бабушка, оставив после себя домик с небольшим огородом.

– Дом? Огород? – старый кондотьер сверкнул глазами. – Да вы теперь богатый человек, мой друг!

– Да какой там богатый, – с самым разочарованным видом отмахнулся десятник. – Так себе домишко, крытая соломой хижина…

Капитан качнул головой:

– Ну-у-у, тогда, может, не стоит и связываться.

– А вдруг удастся его выгодно продать? – возразил князь. – Все ж какие-никакие, а деньги – чего от них отказываться-то, тем более – сами в руки плывут.

С этими словами молодой человек вложил в капитанскую ладонь полновесный дукат – и о взятке тут речь не шла, просто в те времена было принято делать так при любой просьбе к начальству. Вот и синьор Аретузи воспринял подарок как должное, без ложной скромности положив монету в привешенный на пояс кошель. Положил, ухмыльнулся и, садясь в седло, покивал:

– Ладно, подумаю над вашей просьбой. Встретимся вечером у казармы – решим.

До вечера князь так и не появился больше на службе, вместе с Федором скупая у местных зеленщиков весь их товар. Да еще нужно было не забыть о повозке и лошади или хотя бы ослике – не переться же в замок на своих двоих, при этом еще тащить товар на плечах.

С осликом и повозкой неожиданно помогла домовладелица, синьора Ольга Амарцбели. У нее в хозяйстве имелся и ослик, и повозка, коих сия почтеннейшая госпожа любезно согласилась сдать в аренду на несколько дней за вполне умеренную цену.

– Вам, господин Джегоро, как моему жильцу – скидка.

Вожников с Федором отправились в путь с раннего утра: осел – не лошадь, быстро не скачет. В темной – поверх светлой рубахи – жилетке, в каких обычно ходят торговцы, Федя вел под уздцы запряженного в груженную товаром тележку ослика, Егор же, справедливо опасаясь встреч со своими многочисленными знакомыми, держался чуть позади, шагах в десяти, а то и больше. Шел в своей обычной одежде – модной, с разрезами, куртке и синем берете с пером, который при нужде можно было использовать и в качестве подшлемника.

Как ни странно, никого из знакомых напарники так и не встретили, если не считать слугу Луиджи Гроссо – нескладного и неловкого парня Евклидоса. Он, завидев важно вышагивающего Егора, поспешно поклонился и пробормотал приветствие.

– И тебе не хворать, парень, – снизошел до слуги князь. – Господину своему поклон передай. И пусть учит удары, каждый день пускай отрабатывает, так ему и скажи, понял?

– О да, почтеннейший синьор, – снова поклонился Евклидос, провожая господина десятника скромным и благоговейно-почтительным взглядом, каким и надлежало слугам смотреть на благородных господ.

– Ага, ага, передам… как же! – едва «синьор Джегоро» скрылся из виду, Евклидос осмелел, превратившись из забитого бестолкового слуги в довольно-таки развязного подростка себе на уме.

Даже походка парня изменилась, став куда более раскованной, а уж манеры… Толкался, плевался, ругался – правда, и толпа на рынке, куда Евклидос свернул, собралась немаленькая, и все толкались, плевались, ругались… да еще и дрались! Не успел юноша протиснуться в узкую, меж домами, арку, как тут же получил тумака от какого-то крестьянина, безуспешно пытавшегося приткнуть хоть куда-нибудь свою огромную, груженную сеном арбу.

– Глаза-то разуй, жердь! – так было сказано парню.

– Сам ты жердь! – плюнув, Евклидос ловко увернулся от мощной крестьянской лапы, куда ловчее, чем разливал господам вино.

Увернулся, усмехнулся, огляделся… и, не увидев ни одного знакомого, быстро зашагал к торговцам живым товаром – поглазеть на смазливых невольниц. Нечасто так получалось, что господин отпускал его с поручением так вот надолго – нынче время было, почему б и не поглазеть на девок-то? Тем более, на голых! Эх, если б не только глазеть… на баню б скопить серебришка… да уж, да уж, скопишь тут с таким скупердяем, как Луиджи Гроссо. Точнее, даже не он сам скупой, а его родители.

Встав чуть в стороне от помоста с невольниками, Евклидос принялся любоваться на выставленных для продажи девок и женщин, особенно радуясь, когда к работорговцу – толстому усачу в длинном синем халате – подходил какой-нибудь особо привередливый покупатель, осматривавший будущую покупку тщательно, без дураков.

– Ну, пусть разденется-то до конца! – шепотом подсказывал покупателю парень. – А теперь вон ту, вон ту посмотри… темненькую. И нечего ей прикрываться – ишь, ты, стыдливая какая.

Так юный слуга и скоротал время до самой обедни, а потом отправился прочь, вполне довольный увиденным. Шел, думал, представлял, как скопит наконец серебришка на баню, а там… ух, там…

– Эй, парень, не поможешь корзинку донести, а то уж больно тяжелая.

Корзинку? Еще чего!

Евклидос с презрением обернулся… да так и застыл, увидев перед собой ну совершеннейшую красавицу, куда красивее даже тех нагих невольниц, которых он только что лицезрел.

Судя по одежке, красуля была из простых, это ясно…

– Ну, что ты глазами-то хлопаешь? Поможешь – отблагодарю, ты не думай.

– Поцелуй!

– Можно и поцелуй, – легко согласилась девчонка и, облизав губы, добавила, чуть понизив голос: – А можно и кое-что большее: парень ты не уродливый, видный. Корзинку-то бери!

Нагнувшись, слуга поднял корзинку, не столь уж и тяжелую, и, прерывисто дыша, спросил:

– Нести-то куда?

– А вот за мной иди, не споткнись только.

Служанка засмеялась – ах, какой у нее был смех!

Ну, кто же здесь так хохочет-то?

Именно от смеха Егор нынче и проснулся, от звонкого и веселого смеха, такого заливистого и чистого, что можно было бы сказать – это и не смех, а привет из детства, ибо только в этом возрасте люди и могут так беззаботно смеяться. Как вот сейчас смеялась эта девчонка с темно-карими, как шоколад, глазами и копной темно-русых волос. Босая, но с белой, правда, уже тронутой золотистым загаром кожей, вполне миленькая, лет, наверное, двадцати или где-то около этого – но как хохочет, как заливается! И это с самого раннего утра – солнце еще толком не встало – в гостевой зале деревенской харчевни, где, не чинясь, спали на постеленной соломе все постояльцы неблагородного звания – мелкие торговцы, приказчики, плотники, целой артелью явившиеся чинить мост.