– Я никогда не видел такой великолепной залы, госпожа! Здесь поместился бы десяток краснегарских королевских покоев.
– О, расскажите мне о них, пожалуйста, мастер адепт!
Рэп описал дворец в Краснегаре. И пусть только супруга погонщика драконов попробует подумать, что он сидел среди слуг, а не за столом для гостей короля! Она получила то, что хотела. Потом женщина стала рассказывать про трапезные залы в столице и оживилась от воспоминаний, не обращая внимания на иронические усмешки мужа и возню детей. Как дочь колдуна Юга она воспитывалась в высшем обществе. А в пятнадцать лет была представлена императору. И бывала в Опаловом дворце.
– Вообще я редко вспоминаю Хаб, – она улыбнулась мужу, – и ни за что не хотела бы вернуться.
Они поцеловались.
Атальриан не могло быть слишком много лет, когда она уехала оттуда, решил Рэп. В противном случае внешность ее должна была быть значительно подправлена магическими средствами. У нее было сознание маленького ребенка. Не поэтому ли она живет как гномы? Была ли она вполне нормальной, когда пришла сюда?
Кто-то лизал пальцы его ног…
Рэп незаметно снял со стола свою тарелку и положил на колени. Вскоре он услышал похрустывание щучьих косточек. Когда он поставил тарелку обратно, она была начисто вылизана. Оба джотунна угрюмо жевали, по их лицам струился пот.
Снова вошли слуги с переменой блюд. Перед Рэпом оказалась оленья голова с позолоченными рогами, во рту у оленя была картофелина. Ожидалось, что фавн отрежет от головы кусок, но повара позабыли снять с нее шкуру, поэтому выглядела она по меньшей мере странно, в мертвых глазах застыл укор.
Пытаясь найти выход из положения, Рэп навалил в тарелку целую гору овощей. Двое других в отчаянии откусывали кусочки овощного рагу, пока он отважно готовился вступить в схватку с оленем. А ведь нужно еще поддерживать легкомысленную беседу с хозяйкой.
Перекрикивая детей, она начала расспрашивать о его путешествиях. Рэп поведал трагическую историю о том, как его взяли в плен разбойники-джотунны, и про кораблекрушение. По ходу дела упомянул, что бывал и в Феерии, приглашен был к проконсулу. Тут Ишист моргнул; он, должно быть, снова проверил, что там у Рэпа в памяти, и других, наверное, тоже.
– Мне всегда хотелось посетить Феерию, – задумчиво протянула Атальриан. – Но нам так трудно уехать отсюда, у мужа столько дел.
Рэп с остервенением воткнул вилку в оленью голову. Тут один из оленьих глаз моргнул и грустно уставился на него. Рэп вопросительно взглянул на волшебника, но того, казалось, занимала только мешанина в тарелке, напоминавшая вареное птичье гнездо. Ишист, как подумалось Рэпу, имел своеобразное чувство юмора.
Атальриан заметила его замешательство.
– У вас достаточно острый нож, мастер адепт?
– Острейший, сударыня. Такое удовольствие беседовать с вами, что я забыл о своих обязанностях.
– О, как мило. Но папа всегда говорил, что разум – лучшая приправа и еда без интересной беседы безвкусна, как без соли. А кто теперь проконсул Феерии?
– Леди Оотиана, сударыня.
– О! – Казалось, Атальриан отшатнулась и напряженно посмотрела на Ишиста, потом обвела взглядом детей. – Не смей делать это на столе, Шас. Марш в стойло. Мы с дорогой Оотианой вместе учились играть на скрипке. Как она? Рэп выругался про себя.
– Очень хорошо, мадам.
– Я забыла… она вышла замуж за того силача? Как его звали? Йоделло?
Хитрое притворство…
– Да, мадам.
Атальриан прикусила губу и, казалось, перелистывала страницы памяти.
– Он очень симпатичный. Для мужчины даже слишком, вы знаете.
– Да, мадам.
Атальриан подняла на него прекрасные опаловые глаза, в них блестели слезы.
– Он хотел, чтобы я вышла за него замуж, но папа обещал меня младшему сыну консула Аппиноли. Ишист нахмурился.
– Дорогая моя…
– Как же он разозлился, когда я сказала, что уж лучше выйду замуж за гнома! – Она испуганно посмотрела на Ишиста, словно вдруг поняла, что сказала что-то не то. Потом улыбнулась: – И была права.
Она одарила супруга очередным поцелуем.
Беседу прервали двое мальчиков, которые устроили драку из-за крысы, а потом в пылу сражения разорвали ее пополам. Дарад мгновенно отъехал на стуле от стола и извергнул все, что было съедено, чем спровоцировал Гатмора на подобное же действие. Очень некрасиво. Но еще хуже выглядело, когда дети бросились все это подчищать.
6
Гости стоя провожали Атальриан с выводком, которую рассерженный Ишист попросил удалиться. Стол, стулья и сервиз моментально исчезли, остался только стул волшебника.
Очевидно, пришло время поговорить о деле. Рэп вышел вперед, товарищи сопровождали его как почетный эскорт. В нем заключалась вся их надежда на спасение. Одновременно фавн явился и причиной их неприятностей, ведь это он использовал волшебную силу против дракона. Он нарушил Протокол, по которому жила Пандемия.
Рэп остановился перед крошкой-волшебником, который восседал на высоком стуле и ковырял в зубах рыбьей косточкой. Стул был настолько большой, что грязные голые пятки гнома даже не свисали, а торчали с сиденья. Выпученные черные глаза были непроницаемы.
Очень грубо гном произнес:
– Спасибо, мастер Рэп. Премного вам благодарен.
Это не значило ровным счетом ничего. Не за что было благодарить юношу, он ничего не сделал – это была какая-то хитрость. А все-таки зачем волшебнику уловки?
– За что, господин?
Тут Рэп вспомнил, что не стоило награждать гнома титулами. Но Ишист только пожал плечами и обратил взгляд на двух застывших джотуннов.
Рэп понимал, как им тяжело. Они с детства были знакомы с гномами. Во всех городах Империи живут гномы. Они успешно вытесняют крыс и мышей и утилизируют весь мусор. Почти на каждый большой корабль берут одного-двух гномов, но в Краснегаре гномов не было. Рэп, пока не вырос, не видел гномов, а повстречав, просто включил новую расу в свой реестр, точно каких-нибудь троллей или феери. Но каково было Гатмору и Дараду, с дрожью ожидающих решения своей участи от старого вонючего оборванца? Все равно что дворняга забралась на Опаловый трон и лает оттуда, требуя повиновения. Самое смешное, что Ишист и вправду напоминал мопса: такие же выпученные глаза, приплюснутый нос и мелкие зубы.
Рэп со страхом понял, что волшебник может, наверное, прочитать его мысли.
Мерзкий старикашка отбросил кость и почесал волосатую грудь.
– Моряк, ты нечаянно впутался в тайные дела, которые тебя не касаются. Ты ни в чем не повинен. Можешь идти, ты свободен.