Проходящий сквозь стены - читать онлайн книгу. Автор: Александр Сивинских cтр.№ 73

— Не сомневаюсь. Насчет ряда случаев я ни мгновения не сомневаюсь…— Он показал глазами, какой случай имеет в виду, и вновь хохотнул.

Скотина.

— Память у вас, разумеется, профессиональная. То, что манускрипт — это своеобразный словарь, с помощью которого можно осуществить перевод с давно умершего языка на один из более-менее известных, я вам, кажется, зачем-то сказал. И вы, видимо, решили, что владение древними знаниями превратит вас в значительную фигуру.

— По крайней мере в ваших глазах.

— По крайней мере в моих глазах… Странная логика. Если я уничтожаю нежелательный к прочтению документ, что помешает мне уничтожить знающего о его содержании человека? Так ведь? Ну да ладно… Вы, кстати, поняли, на чьей коже был выполнен текст?

— По-видимому, ламии.

— Совершенно верно. В те времена, когда создавался манускрипт, эти гадкие твари не были столь самостоятельны, как теперь. Собственно, их для того и вывели. Остроумный эксперимент помешанного гения. Доверить сохранение памяти об угасающей цивилизации тому, что более или менее нетленно. Не камню, не металлу, а великолепно приспособленному к изменениям окружающей среды искусственному существу. Взаимное расположение чешуек, их форма и окрас…

— Это я понял, — перебил я его.

— Ну да, конечно…— Он кивнул. — Между прочим, для того, чтобы прочесть послание, надо суметь перевести язык чешуи на человеческий язык. Прежде всего следует особым образом снять кожу, выделать. И расположить — тоже не абы как. Притом учтите: каждый экземпляр соответствует всего лишь одной главе текста. Внушительной по объему информации, но всего одной. Сколько у вас на примете ламий, согласных расстаться со своей шкурой ради удовлетворения чьего-то любопытства?

— Пусть вас это не беспокоит, — отрезал я. — Найдутся, если потребуется.

— С вашими знакомыми — пожалуй, — легко согласился он. — На редкость кровожадные субъекты. Однако вынужден вас разочаровать, дорогой друг. В сейфе находилась фальшивка. Об этом не догадывались даже сами хранители — но это так. Расшифровка ее ничего не даст, только все еще больше усложнит и запутает. Я вас направил по ложному следу. И сделал это нарочно. С провокационной целью. Было интересно посмотреть, кого заинтересует совершенный вами вояж. Подействовало, как сами видите, превосходно. Все стороны — во всяком случае, наиболее решительно настроенные — себя уже обозначили. Более того, занялись взаимным истреблением, что не может не радовать. Жухрая, конечно, жалко… но даже в его гибели имеются положительные моменты. Вы были правы, он начал забирать слишком много власти.

— Арест, прервись на минутку, — сказала вдруг Софья. На протяжении разговора она полулежала на водной постели и томно попивала белое вино. А сейчас — поднялась и прошествовала к платяному шкафу. — Мне, безусловно, симпатична твоя нагота, Поль, и та естественность и непосредственность, с которой ты ею распоряжаешься… Но, по-моему, ты закоченел. Набрось халат.

— Спасибо, Софья Романовна, — сказал я, принимая из ее рук легчайшее белоснежное чудо, сотканное точно из лебяжьего пуха. — Я действительно немножко озяб.

Она с материнской улыбкой кивнула, медленно провела пальцем по моему животу (я мгновенно вспыхнул) и возвратилась к постели и вину.

— Продолжайте, мужчины.

— А продолжать, собственно, и нечего, — сказал Кракен. — Наш гость почему-то возомнил, что, причастившись страшных тайн, сделался чрезвычайно влиятельным господином. Перед которым всякий обязан, так сказать, «колоться до жопы». Прости, Сонечка. Только я так не думаю. Он всего лишь, выражаясь фигурально, кошка, перекинутая через забор для отвлечения своры злобных псов. Псы, демонстрируя охотничьи инстинкты, с восторженным лаем устремились по следу. Это мне и требовалось. А то обстоятельство, что кошке удалось уцелеть и даже стянуть походя кусок колбасы, ровным счетом ничего не меняет. Тем более, колбаса оказалась с душком. Сожалею, Поль. Как это ни банально звучит, но такова жизнь. Подставь ближнего своего сегодня — ибо, подставив тебя завтра, он возрадуется. Ну, где же ваши обещанные друзья? — спросил он. — Я начинаю за них волноваться. В саду вокруг дома — тьма комаров. Зачем нам здесь люди, взвинченные затянувшейся борьбой с назойливыми насекомыми? Давайте, давайте, Поль. Вы презанятный мальчик, но время уже позднее, пора бы познакомиться и со взрослыми. Уверен, мы столкуемся. Мне нужна замена бедняге Жухраю. Найдутся и другие вакансии. Давайте…— повторил он и побудительно пошевелил пальцами.

— А чего давать, — спокойно сказал я. — Я пришел один.

— То есть как один? — Кракен на мгновение растерялся. — Лихо… Лихо. Я поражен. В таком случае знаешь что? — Он заложил руки за спину и вдруг рявкнул: — Пошел прочь, сопляк!

Я постукивал карандашиком по лаковой поверхности туалетного стола и улыбался. Кракен взорвался:

— Щенок поганый… еще щерится… а ну, проваливай отсюда!

— А вы меня выставьте, — предложил я провокационно. — Покажите даме, что не только…

Он подскочил в два огромных прыжка. Лицо его было искажено бешенством. Он схватил меня за отвороты халата и сильно дернул на себя. Я задушенно пискнул, покачнулся навстречу… и беспощадно саданул коленом в пах. Щупальца там у него росли вокруг гениталий или другая какая ерунда, — удар достиг цели. Кракен открыл рот, зрачки его скачком расширились, заполнив всю радужку. Он отпустил халат и начал медленно, словно преодолевая сопротивление внутренней пружины, приседать.

Из-за спины донесся протяжный вздох. Я обернулся. Софья смотрела на меня с восторженным ужасом.

— Ты его убил?

— Не думаю, — сказал я. — Простите, Софья Романовна, но мне жутко хотелось сделать это. Еще со времени нашей первой встречи. Не стоило ему меня тогда оскорблять, называя «дамой с собачкой». Между прочим, — я повернулся к согбенному, нечленораздельно мычащему Аресту, — в дальнейшем это желание только усиливалось. Ясно вам, мсье Кракен?

Вместо ответа он хлопнулся на пол, завозился, судорожно дергая ногой. Неженка.

— Но ты, кажется, пришел сюда не за этим? За какими-то разъяснениями? — спросила Софья уже довольно спокойно. — Что-то там рисовал…

Поразительно хладнокровная женщина. Любовнику на ее глазах расплющили причиндалы, а она интересуется отвлеченными темами. Наверное, и ее Арест Горделивович успел донять своими барскими манерами.

— Да, — спохватился я. — Разумеется. Вопросов фактически всего два. Кто они такие и зачем подсовывают нам «Гугол»? Что касается «Гугола», то тут возможны, как говорится, варианты. Зато первое… Есть у меня подозрение, что в прошлом человечество уже сталкивалось с ними и контакт получился так себе. Иначе зачем им уничтожать какие-то древние пергамента?

— Пергаменты? — заинтересовалась Софья. — Уничтожать?

— Ну да, — сказал я и показал ей салфетку со своими художествами. — Посмотрите, такие письмена я нашел в тайнике, куда меня под угрозой побоев направлял этот стонущий господин. Я должен был развеять документ в прах.