Проходящий сквозь стены - читать онлайн книгу. Автор: Александр Сивинских cтр.№ 40

Важно, что они пламенны. Помните Библию? «Стрелы ее — стрелы огненные…» Пламя это сжигает наших героев, а сейчас, коснувшись, поглотит и вас! Итак, встречайте!.. Звезда Востока! Шемаханская царица!! ЛЕЙЛА!!!

Джулия, аплодируя, удалился за кулисы. Занавес разошелся, четверо мускулистых невольников вынесли на сцену открытые носилки с Шемаханской царицей.

Шоу началось.

Я снова приник к орхидее:

— Здесь Сизиф. Вышла. Отсчет.

Посмотрел на часы. 22.17. Плюс пятнадцать минут. 22.32. Успеет ли стемнеть по-настоящему? Пол-одиннадцатого… Нет, не помню. Ну ладно. Зритель-то за четверть точно успеет весь подтянуться. И втянуться. Так что праздношатающихся на моем пути быть не должно. Надеюсь, бедра Лейлы заинтересуют и часть секьюрити.

Десять минут закончились удивительно быстро. Оставалось пять. В самый раз.

Я поднялся.

Зал был околдован. Лейла безо всяких факирских штучек выдавала такое, что даже официанты забыли о своих обязанностях, даже поэтессы разинули рты — и, забрось я им сейчас туда по бумажному шарику, вряд ли заметили бы.

Умница Кракен рассчитал верно: на мой уход действительно никто не обратил внимания.

Путь до сортира занял еще две минуты.

Возле двери, ведущей в закрытую для публики часть заведения, торчали знакомые мне акромегалии. Долг и любопытство почти зримо разрывали гигантов надвое. Отходить от двери более чем на пару шагов им, видимо, запрещалось категорически. Однако и пропустить выступление такой знойной и фигуристой девицы казалось им непозволительной глупостью. Страдальцы вставали на цыпочки, тянули бычьи шеи, чтобы увидеть сцену, и, должно быть, что-то все-таки видели. Гоготали.

Очень хорошо. Наслаждайтесь, ребята. Две с половиной минуты вам на это.

— Вряд ли такую же любовь к музыке имеют сторожевые змеи, — резонно заметил Жерар. — А жаль… Правда, Паша?

«А мне-то как жаль», — подумал я, но не ответил.

Я настраивался на действие.

— Как условились, — деловито напоминал я бесу еще через минуту, раздеваясь. — Сидишь здесь, слушаешь, нюхаешь. В темноте видишь?

— Глупо было бы…

— Смотришь. Запоминаешь. Потом обо всем доложишь Сулейману.

— Как Сулейману? Мы же…

Я поднял его до уровня глаз. Таяли последние секунды.

— Напарник, — сказал я решительно. Нелегко далась мне эта решительность. — Ты. Здесь. Потеряешься. Суматоха и прочее…— Я заставил себя бодро улыбнуться. — Мне будет очень горько… и это увидят все, кому следует.

— Но Паша…

— Слушай, — встряхнул я его. — Нет никакой уверенности, что кракены выполнят свое обещание. И даже если меня не почикают, а действительно переправят в нейтральную страну… Все равно я буду там под наблюдением. Пожизненно. Сул — единственный, кто реально способен вытащить меня из любой задницы и спрятать так, что ни одна собака… Ни чужие, никто…— Я опустил беса на крышку сливного бачка, погрузил плечо в стену и проревел: — Заставь его это сделать, напарник! Или хотя бы отомстить…

— Думаю, ты чересчур обольщаешься насчет Сулеймана, — печально сказал Жерар мне вдогонку. — Он на нас член положил, это же яс…

В этот момент погас свет.

Древнейшие знания. Наследие исчезнувших цивилизаций. Сакральные и магические тексты на мертвых языках. И прочая и прочая. Человечеству доступна лишь ничтожная, чаще всего наименее ценная часть из громадного количества сохранившихся (бережно сохраненных!) памятников истории. Сгорают и теряются библиотеки, уходят в океанскую пучину корабли и острова, взрываются вулканы… Однако даже тот мизер, что остался, часто не поддается расшифровке.

Раз так, то путь у исследователей один. Идти на поклон к истинным владельцам пресловутых библиотек — отнюдь, уверяю вас, не сгоревших, не утонувших, не пропавших. Нужна лишь малость: знать о существовании этих владельцев. Обычно не имеющих склонности выставлять на обозрение широкой публике собственные коллекции. А иногда уничтожающих слишком уж назойливых исследователей. Сю Линь тому яркий пример. Он, конечно, не был полным идиотом, коего изображал. Не был он также и родственником лису-оборотню. («Он такой же племянник старого лиса Мяо, как я — испанский летчик», — очень образно выразился по поводу Сю Линя мсье Кракен. «А разве вы не?..» — спросил я невинно. Он с интересом посмотрел на меня и покачал головой. «Ах, какая версия пропала», — в отчаянии заламывая руки, воскликнул я. Сю Линь работал на китайскую разведку, чьим добровольным агентом в Императрицыне являлся господин Мяо. Добровольным или невольным. Согласия его на сотрудничество никто, понятно, не спрашивал. У спецслужб Поднебесной длинные руки и собственные понятия о долге китайских граждан перед исторической родиной. Китайское гражданство бывшим не бывает.

Случилось так, что именно в хранилище здешних ламий находится некий манускрипт, важность которого в последнее время стала почему-то просто колоссальной.

Сами по себе содержащиеся в нем сведения не представляют особого интереса. Однако, как и в известном случае с Розеттским камнем [26] , они выполнены на двух языках, причем являются абсолютно идентичными. Один язык — койне древних греков. Другой — неизвестный, принадлежащий исчезнувшей цивилизации (возможно, нечеловеческой), чьи знания сравнимы со знаниями атлантов. А то и превосходят. Превосходили.

Какие события заставили китайских товарищей пойти на прямой и конфликтный контакт с российскими людьми-змеями, я мог только догадываться. Сообщить мне об этом мсье Кракен просто не посчитал нужным. Хотя предположить, что таким экстраординарным событием стало появление на арене нашего цирка клоунов со щупальцами на торсе и «Гуголом» в кармане, способен любой школьник. Особенно после того, как узнает, чем вышеназванные чуды-юды озадачили плененного комбинатора Дезире.

Кракенов интересовала отнюдь не целость манускрипта, за интерес к которому отдали жизнь храбрый разведчик Сю Линь и излишне любопытный до чужих секретов лис-оборотень Мяо. Напротив. Желали они как раз не вытащить этот каштан из огня, а засунуть его поглубже в самое пекло. Уничтожить моими ручками. Во избежание прочтения.

…Диверсия с электричеством была произведена основательная, на районной подстанции, так что времени у меня имелось более чем достаточно. Дорога до хранилища, расположенного в подвале, была заучена твердо, а ориентироваться в темноте я умел всегда. Да, в общем-то, и не была темнота абсолютной, контуры предметов угадывались без труда. Я быстро и, надеюсь, вполне бесшумно крался вперед, стараясь держаться ближе к левой стене — вдоль нее располагались комнаты для уединенных свиданий. Во время концерта, по идее, должны они пустовать. Есть куда ретироваться.