Имяхранитель - читать онлайн книгу. Автор: Александр Сивинских, Азамат Козаев cтр.№ 86

Компромиссом стало приглашение в храм имяхранителя. Лучшего из существующих.

– Нужно было рассказать это сразу, – хмуро буркнул Иван, выслушав объяснения настоятельницы. – Он сам поймал тварь и подбросил Феодоре в комнату?

– Разумеется, нет. Действовала дрессировщица «диких» и две ее воспитанницы. Она же следила за тем, чтобы нападение завершилось сравнительно безобидно. Пара царапин на лице да подавленное настроение жертвы – именно то, что нам требовалось.

– И вы решили, что этого будет достаточно.

– Да. Мы думали, обойдется, – согласно отозвалась Ипполита. – Думали, после того, как личико Феодоры чуточку пострадает, Александр угомонится.

Иван в сомнении покачал головой.

– Простите, эвисса, однако не настолько он «с приветом», чтоб не понимать: девчонка перестанет быть главной в списке претенденток только лишь изуродованная до неузнаваемости. И то еще посмотреть нужно.

– Ну, а что предлагаете вы? – спросила настоятельница. – Выгнать его? Выгнать Феодору?

– Лучше бы их вместе, – невесело сказал Иван. – Устройте им кругосветку на туристическом лайнере. Две недели в комфорте и неге – что может быть лучше для влюбленных? Или вообще за Пределы направьте. Говорят, сейчас на Фиджи ездить особенно модно.

– Она не согласится, – в голос сказали Ипполита и Сонюшка. – Ни за что.

– Так я и думал, – вздохнул имяхранитель. – Тогда вот что. Эвисса, вам придется стеречь Александра лично, иначе я ни за что не ручаюсь. В нашем договоре указано: «препятствовать нападению горгов любой ценой». Если он снова начнет ломать стены или, хуже того, надумает отпереть ночью ворота, я буду вынужден применить к нему крайние меры. Объясните ему, что Феодору от гм… внимания подружек буду оберегать лично я. Далее. Убедите его, что императрица забраковала ее сегодня напрочь. От службы привратником его необходимо отстранить. Все разломы заделать уже сегодня. Если горги все же каким-либо образом проникнут на территорию храма, с ними справятся Бара и другие «дикие».

– Я, в общем, согласна, – сказала Ипполита.

– Погодите, эвисса, – грубовато перебил ее Иван. – Боюсь, что этого окажется мало.

– Отчего же?

– Да оттого, – загремел он, – что когда Феодору увезут-таки во дворец, ваш сын покончит с собой все равно!

– А почему вы уверены, что выбор падет именно на нее? – спросила настоятельница.

– Потому что не вижу других кандидаток, – сказал Иван. – Соперниц у нее практически нет. Это же очевидно, эвисса.

– Очевидно? Только не мне, – холодно улыбнулась Ипполита. – Согласитесь, я лучше знаю моих девочек. Попомните мои слова, императрица выберет другую.

Она подошла к Ивану и взяла его правую руку в свои ладони. Иван ощутил небывалое упоительное тепло, исходящее от ее пальцев. Ему захотелось прижаться к ним лицом и забыться. Замурлыкать, как кот, и забыться. Продолжая держать его руку, настоятельница шагнула к двери. Иван покорно последовал за ней.

– Ну что же, дорогой имяхранитель, – сказала она. – Ваш план меня вполне устраивает. Феодоре будет сообщено об индивидуальной охране в самое ближайшее время. Александра вы больше не увидите. Что еще? Ах, да… Сонюшка по-прежнему будет вас сопровождать. О сугубой конфиденциальности нашей сегодняшней беседы вы, конечно же, догадываетесь. Если других вопросов нет, прощайте.

Она разжала руки.

В тот же миг Иван почувствовал, что лишился чего-то исключительно важного, такого, о потере чего будет жалеть всегда.

Он коротко поклонился и вышел.

Всемогущество

Сонюшка…

Теперь он ощущал ее почти частью себя – так, будто долгое-долгое время делил с ней пищу, кров и ложе. На самом деле, из всего перечисленного справедливым могло считаться лишь первое: они часто устраивали что-то вроде пикников на двоих (не считая Кусая) да однажды пообедали вместе у нее в комнате утащенными с кухни еще горячими пирогами. И все-таки он знал каждую линию ее тела, каждый завиток волос; знал, как благоухает ее дыхание ранним утром и как – поздним вечером лоно. Он сотню раз целовал с восторгом самые нежные, самые укромные участочки ее тела, но так и не осмелился на большее.

Она же… Наверное, и Сонюшка по отношению к нему испытывала что-то похожее. Разве иначе позволила бы ласкать свои грудь и бедра? Разве иначе называла бы милыми и смешными прозвищами, которые придумала сама? Разве решилась бы заснуть где-нибудь возле ручья или под деревом, доверчиво устроившись головой на его коленях?

Тем временем срок его контракта (наверное, самого необременительного из всех) подходил к концу. Планида Иван действительно больше не встречал. Да и прекрасную поднадзорную Цаплю, по справедливости говоря, тоже видел крайне редко. Как правило, пребывание на открытом воздухе Феодора ограничивала получасовой ночной прогулкой поблизости от своего жилища да примерно часовой гимнастикой по утрам. Разумеется, гимнастикой она занималась совершенно обнаженной, но странное дело – ее нагота не вызывала в Иване никаких чувств, кроме восхищения. Как-то раз он попытался подвергнуть тщательному разбору собственную необъяснимую бесстрастность. Он потратил на размышления битый час и пришел к парадоксальному выводу, что виной всему – то удивительное прощальное рукопожатие Ипполиты в день приезда императрицы-матери. Почти не сомневаясь в справедливости догадки, он поинтересовался у Сонюшки, может ли такое быть:

– Это тоже часть умения ?

– Конечно, – ответила она. – Настоятельнице вовсе ни к чему твой бурный мужской интерес к девушкам. А другим путем тебя было бы не удержать.

– Получается, и тебе я не докучаю с… – он помедлил, подыскивая слово, – с близостью только из-за этого? – попробовал Иван свести озабоченность к шутке.

– Не докучаешь? Новое дело! Как же тогда истолковать это движение твоей руки? Да-да, именно это, поздно отдергивать!

– Нет, правда? Я не… гм… не хочу обладать… дьявольщина! Короче, ты ведь поняла? – жалобно спросил он. – Это из-за манипуляций Ипполиты или из-за меня самого?

– А уж это ты сам решай, – усмехнулась Сонюшка и поцеловала его в нос.

После этого разговора Иван стал часто задумываться, согласится ли София оставить храм и переехать жить к нему. Потребовать ответа прямо он никак не осмеливался. Боялся услышать «ни за что, обломочек».

«Спрошу в последнюю ночь, – постановил он наконец. – Чтобы, если откажет, уйти и не видеть больше никогда».

Однако когда эта самая последняя ночь подступила вплотную, Сонюшка исчезла. На двери домика обнаружилась записка: «Имяхранитель, в этот раз бди за Феодоркой один. У меня скопилась уйма дел. Если я их не обстряпаю до утра, Ипполита с меня голову снимет. Будь внимателен! Твоя С.»

– «Твоя»! – довольно повторил Иван вслух для самого себя.

Других слушателей не было. Кусай, мошенник, тоже как на грех куда-то запропастился. Верно, удрал с Сонюшкой.