Имяхранитель - читать онлайн книгу. Автор: Александр Сивинских, Азамат Козаев cтр.№ 4

Префектура встретила его шелестом войлочных туфель и блеклыми глазами письмоводителей, глядящими мимо.

«Что? Кто? Вы?.. А вы кто? Ага, сударь, правильно, мы видим вас впервые. Нет. Нет, никогда! Нет-нет. Где жить? Странный вопрос. В городе множество бесплатных приютов, домов призрения. Там кормят. Конторы вербовщиков находятся там же. Мужчина вы крепкий, работой вас обеспечат без проволочек… Да не мешайте же вы трудиться, в конце концов! Вот именно, прощайте».

И в спину – как змеиное шипение – брезгливое: «Обломок!». Внутри Пределов нет места жалости к «бывшим».

Полноименные, владельцы Имен, в почете. Они известны и почти обязательно богаты. Они элита, не претендующая ни на что, кроме безграничного права творить. Стержень этого мира и смысл его существования.

Одноименные, коих большинство… Помилуйте, но ведь Перас, в сущности, принадлежит им!

Даже безымянные колоны, и те, по меньшей мере, уважаемы. Хотя бы как одушевленный человекообразный скот с зачатками разума.

Обломки же – презираемы. Ты был полноименным, творцом, а значит, был всем. Ты имел все блага, не прилагая к этому ни малейшего труда, всего лишь родившись с Именем. С этой странной субстанцией, то эфирной, то материальной, которая выбирает симбионта в силу неведомой закономерности. Или без закономерности вовсе. Тебя боготворили, пред тобою преклонялись. Да обслуживали, наконец! Но твое Имя, когда оно ночью в образе ноктиса гуляло под луной, сожрали горги, и ты стал ничем. Со–страдание к обломку? Абсурд!

Никто не пришел сказать ему: «Ты был тем-то». Он метался. Его сторонились.

Решение о выборе нового пути было мучительным, как отре–зание собственной руки. Пусть пораженной гангреной, но своей! Иван навсегда запомнил, при каких обстоятельствах это случилось.

Стояла ночь, столь нежная, что хотелось танцевать, читать стихи, до боли в губах целоваться или плакать от необъяснимого счастья. Делать то, что навсегда осталось для него за чертой. Он брел вдоль берега, все дальше и дальше от города, от людей, для которых сделался вдруг отвратительным. Прикидывал, не уплыть ли на Острова, чтобы наняться там каким-нибудь пастухом. Или лучше податься в рыбаки? А может, поступить еще проще и решительней – утопиться прямо тут же, да и дело с концом? И вдруг его словно толкнули в бок, да так сильно, что заныли ребра. Ему показалось – раздался вскрик, полный страха, настоящая мольба о помощи. Зов, услышанный не ушами, а теми самыми мозжащими реберными костями. Иван огляделся. Ничего не было видно. Но чей-то далекий ужас становился сильнее, а Иван вдруг с полной уверенностью почувствовал, откуда идет этот зов. И бросился на выручку.

В ту ночь он впервые спас от горгов ноктиса – телесное воплощение Имени, принявшего вид девушки-толстушки, неуклюжей танцовщицы. В ту ночь он понял, в чем его новое призвание. Понял, для чего ему дана колоссальная сила и крепость членов, ярость и неуязвимость в бою. Считал, что понял.

Охранять ноктисов, защищать Имена творцов от любых покушений.

Первый полноименный, к которому Иван явился с предложением стать его имяхранителем, восторга хоть и не выразил, но согласился сразу. Это был прославленный часовщик, изготавливавший чрезвычайной сложности брегет для члена монаршей семьи. Понятно, что терять Имя, не закончив столь важный труд, ему не хотелось.

«Плату назначите сами, – сказал полноименный. – Но условие одно. Когда я закончу эту вещь, исчезнете незамедлительно». Иван кивнул: «О чем речь?..»

Потом были другие клиенты, и все смотрели на него со смесью страха и гадливости. Однако он был надежен, обязателен, и ни один заключивший с ним договор полноименный не потерял своего ноктиса. Потому спрос на его услуги не умень–шался. Известность же росла. А с нею росло благосостояние. Сначала у Ивана и в мыслях не было брать за охрану Имен деньги. Он думал лишь об одном: оградить других от беды, настигшей его самого. Да только ни один полноименный не желал дармовых благодеяний от обломка. Расплачивались щедро, избыточно щедро. Для того, видно, чтобы было ясно: не за добро от чистого сердца платим, а поневоле откупаемся от мздоимца. Иван смирился.

У него появилась квартира в доме, занимаемом отнюдь не последними людьми города. Он нанял домработницу из колонов. Одеваться и обуваться стал исключительно в вещи, изготовленные на заказ. Он пользовался услугами самых дорогих гетер из древнейшего внутри Пределов храма Цапли. Он стал значителен. Его узнавали на улицах. Полноименные предпочитали его услуги услугам прочих имяхранителей. Но все это было ему не нужно.

Он оставался обломком!

Пусть никто уже не осмеливался открыто назвать его так.

Оставался всего лишь обломком.

И вот сейчас появился крохотный, ненадежный шанс. Шанс, до сих пор никем не реализованный, кроме той Цапли. Шанс вернуть если не Имя, то хотя бы память об Имени. О себе.

* * *

…Иван дождался, пока Роб закончит абзац, и тяжело переступил с ноги на ногу, скрипнув рассохшейся половицей.

Плащ Имени опал, съеживаясь, и объявился уже белым кру–жевным жабо на плечах Роба.

– А, это вы… – Вымученная улыбка не выражала ничего, кроме плохо скрываемого раздражения. – Я-то думал, день еще не кончился, поработаю, думал…

Роб замялся, не решаясь спросить прямо, чего ради Иван явился в неурочное время. Да к тому же без приглашения.

– День еще не кончился, верно, – кивнул Иван. – Но мне нужна ваша по–мощь. И поговорить об этом лучше сейчас. Вызовите для меня человека с Земли. Врача.

– Как вы сказали? Вам нужен чел… человек извне?! Я не ослышался? Не предмет, не животное – человек?

Роб уже не улыбался. Он даже отступил, насколько позволило пространство между столом и ан–тикварным яхтенным штурвалом, стоящим у стены. В глазах его застыло отвращение. Словно Иван потребовал у него немедленно доставить свеженький труп для пожирания или соития. Было понятно, что Роб откажется. Откажется не только выполнить просьбу, а от услуг Ивана вообще.

В это время, вздохнув, точно большое животное, отворилась дверь. Иван скосил глаза. Тяжело ступая, в кабинет входила Мари. Высоченная суровая матрона с грубым темным лицом и руками, которым позавидовал бы иной кузнец или дровосек. Кормилица, домоправительница, кухарка и добрая заботливая тетушка в одном лице. Мари вынянчила Роба и выкормила собственным молоком. Взлелеяла, воспитала, почти не позволяя заниматься этим родителям. А сейчас сердцем почувствовала, что ее мальчику плохо, и явилась спасать.

Имяхранитель не стал терять на объяснения с кормилицей ни секунды. Просто вытянул в сторону Мари руку и встряхнул кистью. С руки полетело широкое деревянное кольцо-браслет, а за ним – возникшие ниоткуда темные капли. Капли слипались, сливались и разбухали на глазах. Через миг они образовали водящего.

Водящий, похожий на призрак взбесившегося кресла, которое обзавелось страшной клыкастой пастью и ярко-желтыми бельмами, дико мятущимися в глазных впадинах, прянул к женщине. Браслет он толкал перед собой, поочередно то правой, то левой ножками. Ивану некогда было придумывать что-то более изящное, и он воспользовался первым, на что пал взгляд. Форма оказалась удачной. Водящий действительно пугал.