11/22/63 - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Кинг cтр.№ 128

Джимла, подумал я безо всякой на то причины и содрогнулся.

Я отодвинул комод, подсоединил проводки к клеммам штепселя лампы, просунул в ранее просверленную дырку. И все шло хорошо, а потом едва не случилось несчастье. Огромное несчастье. Когда я придвигал комод к стене, он об нее ударился, и Пизанская лампа упала.

Будь у меня время на раздумья, я бы застыл на месте и эта чертова хреновина разбилась бы об пол. И что потом? Вытащить «жучок» и оставить осколки? В надежде, что они решат, что лампа, и прежде неустойчивая, упала сама по себе? Большинство людей такая причина вполне бы устроила, но большинству людей не свойственна параноидальная подозрительность по отношению к ФБР. Ли мог найти просверленную в стене дыру. А если бы нашел, бабочка расправила бы крылья.

Но я не думал, а действовал. Протянул руки и перехватил лампу на пути к полу. Потом какое-то время стоял, держа ее в руках, и трясся. Воздух в маленьком домике прогрелся, как в духовке, и я чувствовал запах собственного пота. А если бы по возвращении они тоже его унюхали? Разве могли не унюхать?

Я спросил себя, а не рехнулся ли я? Конечно же, в такой ситуации оптимальный вариант — убрать «жучок»… а потом убраться самому. Освальда я вполне мог найти десятого апреля следующего года, наблюдать за ним, когда он попытается убить генерала Эдвина Уокера, а потом, убедившись, что он действует в одиночку, убить его, как убил Фрэнка Даннинга. Будь проще, как говорили на собраниях АА, которые посещала Кристи. Почему, скажите на милость, я возился с этой гребаной дешевой настольной лампой, если на кону стояло будущее мира?

Мне ответил Эл Темплтон. Ты здесь потому, что окно неопределенности все еще открыто. Ты здесь потому, что Освальд, возможно, не одиночка, возможно, у Джорджа де Мореншильдта двойное дно. Ты здесь, чтобы спасти Кеннеди, и спасение его начинается сейчас. Так что поставь эту гребаную лампу на прежнее место.

Я поставил лампу на прежнее место, хотя ее неустойчивость тревожила меня. А если Ли сам столкнет ее с комода и увидит «жучок», когда керамическое основание разобьется? А если Ли и де Мореншильдт будут общаться в комнате, не зажигая лампу, и такими тихими голосами, что мой дистанционный микрофон ничего не уловит? Тогда получится, что я зря старался.

С таким настроем тебе никогда не приготовить омлет, дружище.

Что меня убедило, так это мысль о Сейди. Я любил ее, и она любила меня — по крайней мере раньше любила, — а я все бросил, чтобы поселиться на этой проклятой улице. И, клянусь Богом, я не собирался уходить, не попытавшись услышать, что скажет Джордж де Мореншильдт.

Я выскользнул через дверь черного хода, зажав фонарик в зубах, подсоединил проводки к магнитофону. Сунул его в ржавую жестянку из-под разрыхлителя теста «Криско», чтобы уберечь от непогоды, и спрятал в кучке кирпичей и досок, которую приготовил заранее.

Потом пошел в свой маленький проклятый дом на этой маленькой проклятой улице и начал ждать.

Они никогда не пользовались лампой до наступления полной темноты. Думаю, экономили на электричестве. Кроме того, Ли работал. Ложился спать рано, а она ложилась с ним. Проверив пленку в первый раз, я услышал главным образом разговоры на русском. Более того, невнятном русском, из-за супермедленной скорости записи. Если Марина пыталась переходить на английский, Ли ругал ее. При этом с Джун он иной раз говорил по-английски, если она начинала шуметь, всегда тихим, успокаивающим голосом. Случалось, даже пел малышке. На супермедленной скорости эти песни напоминали колыбельные орков.

Дважды я слышал, как он бьет Марину, и во втором случае запаса русских слов не хватило, чтобы выразить распиравшую его ярость.

— Ты никчемная, ноющая дрянь! Я думаю, может, моя мама и права насчет тебя! — Хлопнула дверь, заплакала Марина. Все звуки оборвались, потому что она выключила лампу.

Вечером четвертого сентября я увидел подростка лет тринадцати, идущего к дому Освальдов с холщовой сумкой на плече. Ли — босой, в футболке и джинсах — открыл дверь. Они поговорили. Ли пригласил подростка в дом. Они снова поговорили. В какой-то момент Ли взял книгу, показал подростку, который с сомнением посмотрел на нее. Я никак не мог воспользоваться направленным микрофоном, потому что похолодало и окна были закрыты. Но Пизанская лампа горела, и следующей ночью, забрав пленку, я заполучил запись любопытного разговора. Когда прослушал его в третий раз, перестал замечать растянутость голосов.

Подросток распространял подписки на газету — а может, журнал — под названием «Грит». Он сообщил Освальдам, что в газете публикуются интересные материалы, мимо которых проходят нью-йоркские издания («новости глубинки»), плюс спорт и советы садоводам. В газете читатель мог прочитать «выдуманные истории» и посмотреть комиксы. «Вам не найти Дикси Дуган [133] в „Таймс гералд“, — заверил он. — Моя мама любит Дикси».

— Что ж, сынок, это хорошо, — кивнул Ли. — Ты у нас, значит, маленький бизнесмен, так?

— Э… да, сэр.

— Скажи мне, сколько ты зарабатываешь?

— Я получаю всего четыре цента с каждого дайма, но дело не в деньгах, сэр. Больше всего мне нравятся призы. Они лучше, чем те, которые можно получить, продавая «Кловерин». Это ж надо! Я смогу выиграть винтовку двадцать второго калибра. Папа говорит, что она будет моей.

— Сынок, ты знаешь, что тебя эксплуатируют?

— Что?

— Они берут даймы себе. Тебе достаются центы и обещание винтовки.

— Ли, он хороший мальчик, — вмешалась Марина. — И ты будь хорошим. Оставь его в покое.

Ли ее проигнорировал.

— Тебе нужно знать, что написано в этой книге, сынок. Можешь прочитать название на обложке?

— Э… да, сэр. Тут написано «Положение рабочего класса». Фридрик Инг-галс?

— Энгельс. Книга о том, что случается с мальчиками вроде тебя, которые думают, что могут стать миллионерами, торгуя всяким хламом от двери к двери.

— Я не хочу становиться миллионером, — возразил паренек. — Я хочу заполучить мелкокалиберную винтовку и отстреливать крыс на свалке, как мой друг Хэнк.

— Ты зарабатываешь центы, продавая их газеты. Они зарабатывают доллары, продавая твой пот и пот миллиона таких же мальчиков. Свободный рынок совсем не свободен. Ты должен повышать свое образование, сынок. Я так делал, и начал примерно в твоем возрасте.

Ли прочитал торговцу подпиской «Грит» десятиминутную лекцию о пороках капитализма, пересыпанную цитатами из Маркса. Паренек терпеливо слушал, наконец спросил:

— Так вы подпишетесь на газету?

— Сынок, ты услышал хоть одно слово из сказанного мной?

— Да, сэр!

— Тогда ты не мог не понять, что эта система обобрала меня точно так же, как обирает тебя и твою семью.