Большая книга ужасов. 46 - читать онлайн книгу. Автор: Галина Гордиенко cтр.№ 3

Динкина гостья ничуть Лену не шокировала!

Остальные почти в упор рассматривали невысокую, худенькую женщину, встретившую их у празднично накрытого стола, она чем-то неуловимо напоминала внучку.

Гостья не выглядела бабушкой!

Она и на бабушку тянула с трудом.

Немалый возраст выдавали лишь обильная седина и глаза. Очень понимающие глаза, спокойные, удивительно добрые и мудрые. Ясные-ясные. Вроде бы карие, как у Динки, но…

Не темные, а словно прозрачный янтарь. Того сорта, который Гришкина мама зовет «солнечным». Есть у нее одна нитка бус, мама над ней буквально дрожит, говорит – с ней зиму пережить легче, этот янтарь – будто лето консервированное. Пахнет сосновым лесом и солнцем.

Таких изумительных глаз Гришка еще ни у кого не встречал. Поэтому, наверное, и не мог оторвать взгляда от Динкиной бабушки.

– Интересно, сколько ей лет?

Сергей засмеялся. Светлана смущенно вспыхнула. Лена в сердцах ткнула Гришку кулаком куда-то под ребра.

Он едва не закричал от боли! И только сейчас сообразил, что нечаянно задал свой вопрос вслух.

Гришка виновато покосился на суетившуюся вокруг них Дину. Она подмигнула ему и обернулась к гостье:

– Бабушка, Гришка спрашивает, сколько тебе лет?

– Это который из них – Гриша?

Динкина бабушка неторопливо подошла к ребятам. Она так долго всматривалась в них, что друзьям стало не по себе. Даже непробиваемая обычно Лена заволновалась и нервно – это Парамонова-то! – предложила Дине свою помощь.

Дина была потрясена! Она прекрасно знала – не в Ленкиных привычках крутиться по хозяйству. Тем более добровольно.

– Ну что ж, дроля [1] моя, – гостья наконец отвела от растерянных ребят проницательный взгляд и обернулась к внучке, – на таких друзей тебя и оставить можно. Чистые ребятки и крепкие…

Она говорила совершенно серьезно. Дина так же серьезно кивнула, соглашаясь с бабушкой.

Лестная характеристика вывела друзей из ступора. Они оживились и с неловкими смешками переглянулись.

Лена тут же забыла о своем горячем желании помочь на кухне. И с нескрываемым любопытством спросила:

– А вы поняли, кто из этих двоих – Гришка?

– Как же не понять, милая, – певуче протянула женщина. И кивком указала на мгновенно покрасневшего мальчика. – Такой вопрос лишь по простоте душевной задать можно…

Динина бабушка ласково потрепала Гришку – он готов был провалиться сквозь землю! – по рыжей макушке.

– А второго мальчишечку завоспитывали. Он, может, подумать и подумает, а вот спросить не решится. Потому как в жесткие рамки забит, воли себе не даст никогда. Так, хороший мой?

Ошеломленный такой характеристикой Сергей зачем-то кивнул. И невольно покосился на Дину, девочка тут же равнодушно отвернулась. Она явно до сих пор злилась на него!

Гришка смущенно ухмыльнулся. Привычно взлохматил жесткие волосы и подумал: «Ну и бабушка! И это – вместо предполагаемого ископаемого!»

Сергей протянул этой необычной, совсем не старой женщине огромный торт, принесенный к чаю. И единственную розу на длинном стебле. Темно-вишневую, едва распустившуюся. Ее шипы даже сквозь целлофан пальцы кололи.

На Дину он старался не смотреть. После утренней ссоры в классе они не разговаривали. Вернее, Сергей-то пытался, но вот сама Дина…

Разворачивалась и убегала!

Даже приглашение в гости Дина передала не Сергею лично, а всем одновременно. В раздевалке. С Сергеем она так и не заговорила. С кем угодно болтала на переменах, даже с Паханом!

Но не с ним.

* * *

После чая Динина бабушка усадила друзей рядком на диван, а себе поставила стул напротив. Так прошло минут пятнадцать. Они почти в открытую рассматривали ее, она – их.

Игра в гляделки, не иначе!

Расскажешь кому, не поверят.

– Так сколько же все-таки вам лет? – наконец, не выдержал Гришка. – Динка сказала – вы ее бабушка.

Женщина кивнула.

– Верно сказала вам Диночка. Причем не одно «пра». А лет… – Она улыбнулась гостям. – Вот вы и скажите, сколько мне лет! И мне любопытно – насколько ваш взгляд верен, и вам полезно проверить себя. Начнем хотя бы с тебя, милая…

Она внимательно посмотрела на Лену. Парамонова нервно хихикнула и воскликнула:

– Шестьдесят! Нет, семьдесят. А может, восемьдесят? – Лена пожала плечами и извиняющимся тоном пробормотала: – Все-таки вы – бабушка!

Светлана прямого вопроса дожидаться не стала. Поймав вопросительный взгляд Динкиной бабушки, она жарко вспыхнула и еле слышно прошептала:

– Я не знаю. Внешне больше пятидесяти не дашь, но… Дина нам говорила – вы много старше.

Когда гостья перевела глаза на Сергея, он в ответ лишь отрицательно замотал головой.

– Не могу сказать. Честно, не могу.

Динина бабушка настаивать не стала. Рассмеялась и непонятно сказала:

– Воспитание – та же клетка, только ключей к той клетке не подобрать. А ведь ты, мой хороший, ведаешь правду!

Сергей вдруг побледнел. Вскочил с дивана и отошел к окну. Он смотрел на постепенно темнеющий внизу сквер так, будто впервые тут находился. Лишь бы не видеть, казалось бы, знакомые – почти Динкины! – но такие пронизывающие, всепонимающие, пугающие своей проницательностью глаза.

Необычная гостья обернулась к Гришке и с легкой усмешкой протянула:

– Ну а ты, друг сердешный, что скажешь? Ты ведь не станешь прятаться за словами, словно за огорожей [2] , как твой хорошо воспитанный приятель? Тебе мишура не надобна?

Гришка хмыкнул и, с жадным любопытством всматриваясь в непостижимые глаза, проворчал: – Я-то скажу. Не знаю, правда, понравится ли вам, но скажу. Только вначале хочу попросить…

Гришка замялся, и Динина бабушка подбодрила:

– Что ж волишь прошать? Не стесняйся…

Гришка вдруг подумал, что никто из его городских знакомых не вкрапливал в свою речь давно забытые старорусские слова. Только от деда он слышал перед завтраком «чего волишь-то?» И «прошать» – просить, тоже чисто дедовское словечко, так в старину в Вологодской области говорили – надо же, где снова услышал… Деда уже нет, а слова эти… живут пока.

Гришка бросил взгляд на смуглые, совсем гладкие руки. Удивительно молодые руки.

Он жил с бабушкой и прекрасно знал ее ладони. Помнил многочисленные пигментные пятна и сухую, истончившуюся за годы морщинистую кожу.

А бабушке недавно исполнилось шестьдесят семь лет. Всего лишь! Не очень-то много, как понимал теперь Гришка.