Сказочник - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Зотов cтр.№ 7

Я её не люблю. А вот она меня любит. Ну, я так думаю…

Я подарил ей (пусть и невольно) самое высшее наслаждение за время всего земного бытия. Ей стыдно в этом признаваться, однако… уверен, она была счастлива. Правда, благодарность ничуть не означает, что славная сестра Полемос одобряет мой поступок.

– Никао сказал – убеждать бесполезно, – хмурит она бровки. – А меня ты послушаешь?

– Выслушать страждущего – всегда без проблем. – На моих зубах хрустит стекло. – Но поступаю я так, как считаю нужным. Никао бубнил весь час – Мастер недоволен, Мастер то, Мастер это. Хочешь меня удивить, Полемос? Тогда поведай что-то новое. Только не оперируй вещими снами, договорились? Мне вполне хватает раскраски «мустанга».

– Я не обеспечу разрыв шаблона, – она обвивает вокруг указательного пальца рыжую прядь. – Ты и так знаешь моё мнение. Я верю в высшие силы, их всевластие и мощь. Всегда верила. Стоит тебе слажать, не выполнить работу… Мастер пойдёт на крайние меры – для безопасности земного бытия. И что тогда? Лучше не испытывать на прочность его доброту. Ты не раз за нашу историю видел, как с лица земли стирали лазарет или больницу. Я говорю чисто теоретически: если терпение Мастера лопнет, я не смогу ослушаться приказа. Да, в Петербурге давно нет полномасштабной войны… но ты же понимаешь – случиться может всякое, включая и атаку террористов.

Моя человеческая маска бледнеет. Просто реагирует на эмоции.

Она мне угрожает? Ушам своим не верю. Впрочем, их всех ЭТО волнует, и ясно, почему Полемос на стороне моих братьев. Тем не менее дошло до шантажа, значит, дело совсем плохо: они не гнушаются использовать любые методы, стараясь меня остановить.

Я радужно улыбаюсь ей – так, чтобы она не заметила беспокойства.

– Сестра Полемос, ты забыла одну вещь, – тихо сообщаю я, отодвинув мороженое. – Я – Смерть. А этот радостный либо прискорбный факт… ты уж сама выбери удобный вариант… означает следующее. Если в будущем вы с братьями умрёте, то именно от меня зависит, сойдёте вы в Бездну или останетесь кушать перец в призрачном мире. Вот ведь незадача – я не могу скончаться раньше вас. Я уважаю твои религиозные чувства, но не глупо ли братьям портить со мной отношения во имя конфеток от невидимого Мастера, подтверждений о существовании которого мы не имеем до фига тысяч лет. Поосторожней, сестрица. Даже сейчас мы не равны… Я выполняю главную работу в загробном мире. А стань вы мертвецами, гарантирую, вы всецело будете в моей власти.

Я бросаю на столик горсть монет с орлом. По привычке: принимать плату некому, хозяин вместе с официантами лежит на полу в луже крови, сражённый осколками бомбы.

Она нагоняет меня на улице, у выхода к цитадели.

– Извини! – Я чувствую её взгляд даже из-под тёмных очков. – Я не забыла, что обязана тебе главным удовольствием со времён рождения. Но сейчас… волнуюсь за тебя, хоть это и непривычно. Я вижу во снах Мастера. И уверена: если Он знает – Он не простит…

Я молчу. Она нежно берёт меня за локоть, и мы идём вдоль улицы под ручку – Смерть и Война. За нашими спинами взрываются, взлетая на воздух, автомобили, с небес сыплется щебень, здания охвачены пламенем. Наверное, мы впечатляем при взгляде со стороны. На мне тлеет одежда, лоб и щёки в копоти, её тело и вовсе одна сплошная рана, сразу три осколка попали в грудь. Пожалуй, придётся сменить внешность, принять другой облик – по всему лицу кровоточат порезы от разлетевшихся стёкол. Как люди выжили в этом мире? Тонкая кожа, тупые зубы, ломкие когти – да такого дохляка кролик заборет. А они даже слонов и тигров – и тех умудрились поставить на грань исчезновения. Лицо Полемос превратилось в кровавую маску, но я вижу – она улыбается, её молодость вечна. Покончив со слонами, люди принялись мочить самих себя, причём с удвоенной яростью. Сестра уезжает сегодня на север – в Алеппо, где весь год продолжаются уличные бои.

…А вот я – остаюсь. Этой ночью у меня в Дамаске официальный отчёт.

…Он ждёт у памятника самому себе. Статуя ему совершенно не нравится, и меня это не удивляет. Большинство обитателей загробного мира недовольны изваяниями в свою честь. Скажем, русский царь Пётр Великий работал в офисе триста лет. Но, едва увидев монумент работы одного грузинского скульптора, сам попросил сопроводить его в воды Бездны. Мне было жаль. Я часто выбираю менеджеров косарей из числа бывших земных владык – так удобнее. Они не могут подчиняться? Чушь. Даже Иван Грозный был весьма богобоязненным… А тут, ты умер и понимаешь, твой бог – это Смерть. Разве у кого-то поднимется рука на господина призрачного царства? Да я вас умоляю. Каждый знает, в жизни ещё можно что-то изменить, а после смерти в переменах нет никакого смысла.

Я вижу султана издали. Крепкий и жилистый мужик с бородой.

– Саляму алейкум, ли сайед [5] , – произносит он, и в голосе море уважения. Полководец Салах-ад-Дин, бывший покоритель Иерусалима, в связке со мной уже восемьсот лет, и мы привыкли друг к другу. Да и есть ли в его работе нечто новое? Раньше он властвовал над душами живых, теперь над душами мёртвых. Как говорится, найдите десять отличий.

Я ему не мешаю. Я приехал в командировку забрать душу – по графику.

Призрачный Дамаск очаровывает в первые секунды пребывания, каждый раз я ощущаю – мне есть чем гордиться. Я – зодчий теней, и я строил эти города с помощью лучших покойных архитекторов. В центре (да и на окраинах) нет ни одной мечети, ибо я запрещаю исповедовать любую религию. Вот сами подумайте: я ж не знаю, чей престол за Бездной – Мухаммеда, Иисуса или Аматэрасу, так зачем рисковать? У мертвецов есть всё. И красивые улочки с домиками как в мавританском, так и в османском стиле, и десятки кальянных (набор табака с перцем чили и острейшими пряностями позволяет слегка чувствовать вкус), и даже торговые ряды купцов времён Арабского халифата. Да-да, в теневом царстве построен свой рынок, не хуже Сук-аль-Хамидии, – он славится на весь загробный мир, и за одеждой сюда слетаются души из Каира и Тегерана. На призрачном рынке можно купить облачение гаитянского барона Субботы, ожерелья тибетского демона Ямы и стандартные балахоны с капюшоном – к каждому бесплатно прилагается коса знаменитой дамасской стали. Украшения в виде черепов, чётки из фаланг пальцев, серьги с носовыми хрящами… Не удивляйтесь – среди косарей хватает женских душ, кои неустанно заботятся о нарядах и зависят от критического мнения других мертвецов. Повсюду телеги и фаэтоны, нередко попадаются персидские древние колесницы. Крики верблюдов, ржание лошадей и топот ослиных копыт – в городах призраков машины есть только у высших менеджеров… то есть у нас, квартета невидимок, правящих обоими мирами. Мне было лень реформировать всё подряд.

– Что новенького? – присаживаясь на лавочку, буднично спрашиваю я Салах-ад-Дина.

– Сегодня весьма банально, халиф, – отвечает мне он, неловко вертя в руках планшет с арабской вязью на «спинке». – Свежая серия терактов вокруг рынка и мечети Омейядов, шестьдесят пять покойников. Полсотни инфарктов, четыре разрыва аорты, одна женщина упала с балкона, двое утонули в море, трое подавились мясом. Так, что ещё… – неловко тычет он пальцем в сенсорный экран.. – Один свалился в канализационный люк, другой с лестницы загремел, свернул шею. Три десятка погибли в автокатастрофах – ну ты знаешь, милостивый халиф, как в наших землях принято ездить на самоходных повозках. Четырнадцать инсультов с летальным исходом – это стандарт. Бой возле Хамы – сорок солдат и полсотни повстанцев убиты. Плюс несчастный случай, – с трудом нажимает он баннер, – некий торговец полез чинить телевизор, током убило.