Охота на ясновидца - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Королев cтр.№ 154

Она приказала Эроту охранять твое тело, а сама стала спускаться к Эгейскому морю, готовясь к расправе с теми богами, кто пока уцелел.

Весть о поражении самого бога войны непобедимого Ареса от рук неистребимой чудовищной Герсы заставила каждого из богов принять меры к защите и спасению. Посейдон скрылся в подводном дворце, Афина в пещере на горе Ида во Фригии. Аид с Гефестом прятались в Тартаре среди душ умерших, только лишь Пан открыто пировал с вакханками на склоне Парнаса. Один Аполлон решился было выступить против Герсы, но в последний миг передумал и тоже скрылся, на острове Хиос, куда пригнал с края неба священных коней Гёлиоса. Аполлон выпряг лошадей из колесницы и пустил их пастись на свободе, а в зените прямо над островом, поставил солнце, жар которого мог вынести только он сам — бог света.

И что же? От близости неподвижного солнца Эгейское море стало кипеть и испаряться, a Гepca спокойно плыла по волнам, которые кипели от света.

— Прожектора! — воскликнул я пьяным голосом.

— О чем ты бредишь, Гермес? — удивился рассказчик, — пожуй бутерброд. Я никогда не видел, чтобы ты так быстро хмелел.

— Продолжай, — я виновато развел руками.

— Продолжаю… Гepca плыла через море, а Аполлон метал в нее одну за другой свои стрелы-лучи, но они — впервые! — не могли испепелить жертву и даже попасть в цель. Не обращая внимания на Аполлона, страшная пловчиха все ближе приближалась к заветному острову, подняв над головой в правой руке свою роковую сумку из кожи черной овцы, в которой хранила серп Кроноса, срам оскопленного Зевса лук Эрота и непобедимое зеркало…

— Ты забыл про книжку сказок Перро! — вновь перебил я Гипноса.

— Ты имеешь в виду тот пергамент с неизвестными буквами, который нашли в корзинке младенца? — он не стал со мной спорить.

— Наверное… — промямлил я, понимая всю глупость собственных слов и в тоже время чувствуя их неясную правильность.

— Да, Гермес, пергамент был у нее под рукой, все в той же сумке из шкуры черной овцы, вывернутой наружу… Когда Аполлон выпустил все свои стрелы и стал безоружным, она подплыла к самому берегу и открыто вышла на землю Хиоса. И тут Аполлон перепугался. Потеряв голову от страха, он принял облик коня, чтобы затеряться — пятым — среди четырех коней Гёлиоса, что паслись на свободе.

— Седой жеребец-альбинос с прямым фаллосом…

— Наконец-то ты вспомнил, Гермес! — оживился Гип-нос, — Да, белокипенной масти… но кони Гелиоса были так солнечны, что на их фоне белый жеребец-Аполлон казался черным. И Гepca легко разгадала обман, она достала из сумки лук Эрота и послала в коня любовную стрелу и поразила ею грудь Аполлона. Захваченный страстью бог устремился к ней, словно к кобыле, и когда он встал на дыбы, вскинув передние копыта вверх, чтобы покрыть Гepcy, истребительница богов обратилась к вещим мойрам и спросила у них: «Какая смерть лежит на совести Аполлона самым темным грузом?» И мойры ответили хором, что самой вопиющей и несправедливой была казнь Марсия, вся вина которого состояла в том, что он прекрасно играл на авлосе — двойной флейте — чем вызвал жгучую зависть у Аполлона. Он живьем содрал кожу с флейтиста и прибил к сосне

Пусть сделанное будет оплачено, сказала Гepca, и взяв из руки Клото веретено жизней, распорола острым концом коня с головы до паха и, погрузив руки в теплый живот, вытащила на свет все его внутренности на съедение рыбам, а затем ободрав кожу с коня прибила ее к корабельной сосне.

Так Гepca победила Музагета и хранителя Афин, лучезарного Аполлона.

Только кожа его осталась бессмертной, вечно прибитой к сосне на горящем Хиосе… Иногда по ночам, особенно в долгие зимние ночи, я могу рассмотреть как она еще сверкает там, за последней античной чертой… Порой, ее блеск ярок как свет золотой Iecnep.

— Объявили последний заезд, — прервал я рассказчика.

— Я не хочу больше проигрывать. Наредкость неудачный день.

— Поставьте на Жребий.

— Ты так считаешь, Гермес? — и мой Гипнос оглянулся к букмекеру, который дремал за кружкой пива с долитой водкой, — Боря, запиши в последнем круге Жребия. Две по пятьсот. В долг.

— В долг до весны? — очнулся пузан, — Нет, только наличку.

Я отдал все что у меня было.

Букмекер забрал деньги необъятной рукой и записал ставки в блокнотик.

Официант уже сдирал клеенки с пустых столиков. Незнакомец, называвший меня Гермесом, заказал еще пару стопок.

Я чувствовал, что налит под завязку, пора трезветь…

— Что было дальше? Утонул Посейдон?

— Дальше, — он прищурился словно от солнца, вглядываясь в незримую даль, — …Утомившись от жара солнца над Хиосом и огненных стрел Аполлона, Гepca нырнула вглубь Эгейского моря, и достигла дня, чтобы прогуляться в прохладе и остудить раскаленное тело.

Так начался бой с Посейдоном.

Призвав на помощь все морское воинство, всех водяных гадов, тритонов, дельфинов и чудовищ, Посейдон встал на подводную колесницу и помчал на врага, потрясая непобедимым трезубцем. Но Гepca запустила руку в свою ужасную сумку и вытащила левой рукой голову Медузы Горгоны, которую подобрала после того, как Афина в гневе сбросила голову со щита.

И когда Горгона открыла свои глаза, плоские как зеркало и мертвые словно ртуть — все, кроме Посейдона, окаменели. Даже кони его морские и его золотая колесница стали каменными. Но когда Посейдон замахнулся трезубцем, Гepca достала из сумки кремневый серп Кро-носа и спросила у мойр: «Есть ли вина Посейдона в том, что отец его Кронос оскопил своего отца?» И три мойры хором ответили, что в этом нет его вины. И нет здесь ничего, что можно предъявить к оплате. И Посейдон метнул трезубец в Гepcy и ранил ее в печень. Упав на колени, она вытащила трезубец из живота и спросила: «А есть ли вина на этом трезубце?» И мойры ответили: «Да, есть, этим самым трезубцем Посейдон угрожал отцу, в тот момент когда его убивал его брат Зевс».

Тогда Гepca встала с колен и, вырвав рану из тела, бросила ее на морское дно, как бросают со стола объедки на пол собакам и сказала Посейдону: «Что ж, ты злобен и неблагодарен! Переживи же подобное тому, что пережил твой отец!» И с этими словами вручила посей-донов трезубец Тритону, чудовищному сыну Посейдона, наполовину человеку, наполовину рыбе, в чешуе из морских раковин, и тот злобно поразил отца в сердце. И Посейдон страшно вскрикнул. Волны впервые устремились в открытый рот бога и затопили изнутри все полости тела. И Посейдон стал тонуть. И тонул всю ночь до утра, пока не коснулся головой морского дна у острова Лесбос.

Так Гepca победила Посейдона.

Из олимпийских богов в живых осталось только семеро: это бог подземного царства Аид да Гефест, которые скрывались в Тартаре, бог любовной страста мальчишка Эрот, который сторожил спящие половинки Гермеса, наконец, в живых оставалась великая Афина, под Эгиду которой собрались последние богини: глашатай Зевса Ирида, богиня справедливого возмездия Фемида и Геба, прислужница на великих пирах Зевса.