День бумеранга - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Бакли cтр.№ 6

– Вольно, капрал.

– Есть, сэр, – сказала Касс.

– Как у капрала сегодня с боевым духом?

Понимая, что шутливо-формальный способ разговаривать помогает капитану держаться от нее на расстоянии, Касс охотно ему подыгрывала. Ей был симпатичен капитан Дримпильский, и она чувствовала, что он подавляет свои желания.

– Боевой дух у капрала – на грани между отличным и превосходным, сэр.

– Очень хорошо. Сейчас капрал узнает нечто, из-за чего его боевой дух взлетит ракетой к дальним галактикам.

– Капрал с трудом сдерживает рвение, сэр.

– Старайтесь. Есть данные, что к нам опять едет конгрессмен.

– У капрала нет слов, чтобы выразить свой восторг.

А в душе Касс не обрадовалась. За восемь месяцев пребывания в лагере ей уже пришлось сопровождать немало таких делегаций: в общей сложности семь конгрессменов и два сенатора США. Все конгрессмены мужского пола по достоинству оценили привлекательную молодую армейскую сопровождающую (в форме и черном берете Касс выглядела очень-очень). Один сенатор просто глаз с нее не сводил. Во время встречи с печальными боснийскими военными вдовами он, пока шел долгий разговор с синхронным переводом, пялился на нее и пялился. Наконец один его помощник, явно имеющий опыт таких ситуаций, заслонил ему обзор, чтобы он переключил внимание.

– Цель визита – выяснение фактов, – рассуждал вслух капитан Дримпильский, глядя на лежащую перед ним распечатку. – Факты, однако, таковы, что фактов у нас больше не осталось. Кончились примерно год назад. А они всё приезжают их выяснять.

– Может быть, законодатель порадуется факту завершения заливки бетона на строительстве передовой авиабазы Турье, – предположила Касс. – У меня как раз готов пресс-релиз. Пальцы капрала только-только оторвались от клавиш. Чистый Шекспир, если капралу не запрещены проявления профессионального самодовольства. Сэр.

– Читая, капитан несколько раз падал в обморок от восхищения. Он представит капрала к медали Чести от конгресса.

– Орлы парят, орлы пиарят! Ура!

Капитан Дримпильский высморкался в бумажную салфетку. У него, как и у всех в лагере Кэмп Браво, был насморк. Вся эта страна страдала насморком, который мог, если рассуждать исторически, передаться континенту в целом.

– Этот – большая шишка, – сказал капитан. – Член комитета по перенапряжению империи. [10] Он против нашего присутствия здесь. Это я не критикую, а информирую.

– Понимаю, сэр.

– Джепперсон, демократ от Массачусетса. Смазливый такой. В семье денег немерено. Семья старинная. Он родственник Джона Седжвика – «дядюшки Джона».

– Кого, сэр?

– Наведите справки, капрал. Гражданская война. Хороший офицер по связям с общественностью должен знать военную историю страны.

– Генерала Седжвика, сэр? Того, которого убили в битве при Спотсильвании?

– Да, капрал, – подтвердил капитан Дримпильский. Он был слегка разочарован.

– Капрал читает книги, сэр, – сказала Касс извиняющимся тоном. – В свободное от несения службы время.

Капитан Дримпильский опять перевел взгляд на распечатку.

– Он и еще кое-кому приходится родственником. Деятелю революционной эпохи. Картина, капрал, складывается такая, что голубой крови в жилах у конгрессмена ого-го сколько. «Окончил Гарвард», – прочел он. – Ну разумеется. А капрал училась в Йельском?

– Никак нет, сэр. Сложная история.

– У конгрессмена были романы с кинозвездами, – продолжил Дримпильский. – Встречался с этой, как ее, с бывшей женой рок-звезды. С той, которая постоянно выражает убежденность, что Соединенные Штаты должны посылать войска во все голодающие страны мира, и в то же время осуждает американское военное присутствие где бы то ни было. Венесуэлка…

– Из Тегусигальпы, сэр. Прозвище – «Тамале по-гондурасски», [11] если капрал не ошибается.

Дримпильский уставился на нее.

– Капрал заглядывает и в глянцевые журналы, – объяснила Касс. – В свободное время от сочинения информационных сообщений на шекспировском уровне. Сэр.

– Будьте бдительны, капрал, – отеческим тоном сказал капитан Дримпильский. – Просто… будьте бдительны.

– Капрал обещает не уронить достоинство офицера армии Соединенных Штатов, сэр. В критической ситуации капрал готова вступить с конгрессменом в прямое боевое соприкосновение.

Обычно конгрессмены летали в Гнилюк из Штатов напрямую. Но на обратном пути они, как правило, останавливались для «заправки» на авиабазе Хумпхаузен в Германии, поскольку там работал армейский магазин, по сравнению с которым «Уол-март» мог показаться жалкой лавчонкой. Там делегированные могли на год вперед без налоговой наценки запастись алкоголем и электроникой. Автопогрузчики доставляли все это на громадные транспортные самолеты «Си-5 Галакси», сами же конгрессмены летели дальше в избирательные округа с фотографиями, где были сняты в компании армейских. Они размещали эти картинки на своих веб-сайтах и рассылали в информационных бюллетенях, сопровождая поистине трогательными описаниями увиденного:

«Я только что посетил наших отважных военных, мужчин и женщин, которые делают вдали от родины трудную работу – распространяют демократию и американские идеалы. Оглядываясь на эти поистине волнующие дни, я могу только спросить себя: откуда берутся такие мужчины и женщины?»

Последние слова – из фильма о Корейской войне «Мосты у Токо-Ри» по роману Джеймса Миченера: излюбленный капитолийскими спичрайтерами пассаж с современным добавлением насчет женщин.

– Господин конгрессмен, мы заходим на посадку в Гнилюке.

– Спасибо, сержант.

Конгрессмен Рандольф К. Джепперсон печатал на своем ноутбуке. Одна из приятных сторон полета на военном борту в ранге конгрессмена США – то, что никакой член экипажа не будет командирским тоном требовать, чтобы ты пристегнулся и отключил электронику. Правда, однажды, когда он летал в корейскую демилитаризованную зону, приземление оказалось жестким и двое надоедливых сенаторов ударились о шпангоут, к тихому удовлетворению уорент-офицера, от чьего предложения пристегнуться они отмахнулись.

Конгрессмен Джепперсон печатал следующее:

«Общей для высших должностных лиц стала идея, будто Америка не должна отказываться ни от одного из своих начинаний, сколь бы глупым и непродуманным оно ни было. Наоборот: чем оно глупее и чем хуже продумано, тем сильней у них желание упорствовать до бесславного и неизбежного конца».