Постигая Вечность - читать онлайн книгу. Автор: Светлана До cтр.№ 10

И Бетя не разочаровала меня – прошло двадцать лет, а она любит и идеализирует меня по-прежнему. Ни одного грубого слова, косого взгляда. В наших редких размолвках с Марулей всегда принимает мою сторону, независимо от того, кто прав. Я и сама полюбила ее всем сердцем. И не перестаю восхищаться ее человеческими и организаторскими качествами. Быт ее семьи идеально отлажен и функционирует, как швейцарские часы. Для поддержания порядка в квартире и загородном доме она отыскивала и привозила из провинции молодых дальних родственников, которых у нее было множество. Поселяла у себя в отдельном домике на полном пансионе, распределяя между ними обязанности – садовника, повара, домработницы. Каждые несколько лет штат обновлялся, а прежних Бетя хорошо пристраивала – кого учиться, кого замуж, кого женила. Все с готовностью служили ей, охотно выполняя ее поручения. Она же, как маститый дирижер, руководила своим большим «оркестром» виртуозно и без суеты. Прямо перед домом располагался большой английский сад – аккуратные елочки, ухоженные клумбы, фонтанчики, идеально подстриженный газон. С задней стороны находилось подсобное хозяйство, такое же большое и ухоженное. Там содержались куры, гуси, козы и даже корова. Все животные были как с картинки – чистые, холеные. Бетя часто повторяла: «В доме все должно быть красиво, даже курица». Видимо, по этому принципу она выбирала и меня, но курочки действительно были очень живописные – черненькие, беленькие, рыженькие, пестренькие, ни одной одинаковой. Я любила прогуливаться на заднем дворе, каждый раз поражаясь разнообразию расцветок их оперения. Пернатые привыкли ко мне и уже не разбегались в стороны при моем появлении. Выстраивались в сторонке в ожидании привычного лакомства. А один гусь – огромный, откормленный, с белоснежным «пивным брюхом» – фамильярно подходил вплотную и бесцеремонно хватал куски булки из рук, иногда больно прищипывая. Кеша – называла я его. Он не отходил, даже когда заканчивалось угощение. Стоял неподвижно, гордо выставив горбатый профиль с оранжевым клювом, уткнувшись в меня голубым глазом. На прощание Кеша позволял погладить свою крупную круглую голову. После каждого уик-энда, провожая нас в город, Бетя загружала в багажник продуктовые корзины с домашними яйцами, свежевыпотрошенными курочками, парным молоком. Я была избалована вкусом натуральных продуктов, и мне было нелегко соблюдать ненавистное правило – «выходить из-за стола полуголодной», имея возможность так питаться. Бетя обожала и умела устраивать праздники. Каждый наш воскресный обед был к чему-нибудь приурочен: годовщина их с мужем свадьбы, первого зуба Марули, потом Розика… Она продумала так посадить, что у нее в саду все время что-то цвело. Первыми распускались подснежники и, значит, в воскресенье был «день подснежника»: на клумбах, как дюймовочки в подвенечных платьях, трепетали эти предвестники весны и, собранные в прелестные букетики, заполняли все вазочки в доме. Наступал черед нарциссов, и в «день нарцисса» эти «солнечные зайчики» жизнерадостно сияли в саду и в охапках по всему дому. А потом распускались тюльпаны, полыхая на клумбах и в вазах на столе. Мне очень нравился такой уклад жизни – я прежде и не мечтала о таком – и после каждого воскресенья с нетерпением ожидала следующего. Но более всего любила я новогодние праздники. Мы отряхивали снег с самой пушистой елки в саду и весело, со снежками, плюханьем в сугробы, наряжали ее. На одном из рождественских ужинов, как всегда, подали гуся с яблоками.

– Какое сочное мясо! – причмокивала Бетя. – Вовремя мы его забили, на следующий год он был бы уже жестким.

Меня как током ударило: Кеша!

– Бетя, это – Кеша? – спросила я, с ужасом глядя на расчлененную, румяную тушку.

Бетя испуганно заморгала.

– Вы убили Кешу?

– Но… солнышко… мы их для этого и держим.

Я выбежала из дома, встала под снег и расплакалась. Перед глазами стоял гордый профиль Кеши, с укором пронзая меня голубым глазом. «Кеша, Кеша…» Кешина плоть жгла мои внутренности – я не могла оставить его в себе. Два пальца в рот и… А что это даст? Если бы это искупило мою вину… «Прости меня, Кеша!» И в тот же момент дала себе зарок стать вегетарианкой. Вышла Бетя:

– Прости меня, деточка. Но Бог создал всю эту живность для нашего пропитания.

– Кто это вам сказал? Он Сам?

После того случая Бетя больше никогда не готовила гуся. Его место на праздничном столе заняла индейка.

Не знаю, прожили бы мы с Марулей столько лет, если бы Бетя, как герметик, не держала нас вместе. Свекр мой так и остался для меня загадкой. За прошедшие годы мне едва удастся наскрести хотя бы два часа нашего общения. Все так же безмолвен, все так же неизменно поддакивает Бете, все в тех же очках с толстенными стеклами. Сфинкс! Однажды я спросила у Бети: почему он не сделает операцию и не исправит зрение.

– Ты что? Чтобы он увидел, на ком женат? – с обезоруживающей прямотой ответила она.

Розу она обожала и жалела.

– Не обижайся на нее, она тебя любит, но завидует, – утешала меня Бетя после размолвок с дочерью.

А как-то, разглядывая семейные фотографии, задержала взгляд на внучке:

– Да-а, подпортили мы тебе породу.

Иногда я спрашивала ее:

– За что вы меня так любите?

– За красоту, – неизменно отвечала она.

Мне очень хотелось отблагодарить ее за такое отношение, но она окружила меня броней заботы и любви, не оставив ни малейшей щелочки для взаимности. Иногда меня посещали идиотские мечты: Бетя состарилась, больная и немощная, в инвалидном кресле, всеми покинутая. И вот тогда-то я стану ее Антигоной и воздам за все – буду кормить, ухаживать и принимать это за счастье.

Когда Роза перестала заниматься бальными танцами, я решила открыть свое первое дело – салон красоты. Деньги на открытие дала Бетя и уверенно предрекла:

– Это будет лучший салон в городе!

К делу, как всегда, я подошла обстоятельно, и Бетин прогноз оправдался. Салон со временем стал очень популярным, своего рода женским клубом. И одновременно рассадником сплетен и интриг. Столько женщин в одном месте… Я свернула это предприятие, выгодно продала и принесла Бете деньги.

– Зачем? – удивилась она. – Я давала их просто так.

– А я брала в долг, а долг платежом красен.

– Я не возьму их – и точка!

– Не возьмете? Тогда я их сожгу!

– Жги!

Я вышла на площадку для барбекю и начала разжигать огонь, краем глаза наблюдая за входной дверью. Бетя подошла ко мне:

– Ты так не хочешь зависеть от меня?

– Вы считаете долг зависимостью? От нее легко избавиться, вернув его. А я без вас жить не могу – вот от такой зависимости никуда не деться.

– Ты… Это правда то, что ты сказала?.. За такие слова… – растрогалась Бетя. Мы обнялись, она всплакнула на моем плече, я поцеловала ее редеющую макушку.

– Дорогая, я возьму деньги, но положу их отдельно – все равно они твои.