Шерлок Холмс и доктор Джекил - читать онлайн книгу. Автор: Лорен Эстелман cтр.№ 26

— Аттерсон, вы в порядке? — спросил у него Холмс.

Адвокат кивнул, всё ещё задыхаясь.

Я взял его запястье и, сверяясь с секундной стрелкой своих часов, измерил пульс.

— К счастью, пульс замедляется, — сообщил я сыщику через некоторое время, убирая хронометр в карман жилета.

— Он чуть не остановился совсем, — озабоченно проговорил Холмс. — Что случилось, Аттерсон? Джекил?

Тот снова кивнул.

— Ваша хозяйка сказала мне, куда вы отправились. — Слова вылетали из него между судорожными вдохами. — Я боялся, что потеряю вас. — Вытащив смятый обрезок бумаги из кармана пальто, Аттерсон протянул его Холмсу. Тот взял его и, едва взглянув на написанное, поднял нетерпеливый взгляд на адвоката.

— Я это уже видел: записка Хайда Джекилу, которую вы мне показывали три месяца назад. В чём дело?

— Есть ещё. — Дыхание Аттерсона уже значительно успокоилось, а цвет лица был близок к обычному. Он снова сунул руку в карман, из которого достал записку, и, ничего там не обнаружив, принялся по очереди обшаривать все остальные, пока наконец не извлёк ещё один листок, покрупнее первого, и снова протянул его Холмсу. Тот бросился на него, словно гончая, почуявшая добычу.

— После обеда в тот день, когда я показал вам записку Хайда, — начал объяснять адвокат, — я сидел в рабочем кабинете вместе со своим клерком, мистером Гестом, и тут посыльный принёс подписанное Генри Джекилом приглашение на ужин, которое я вам только что вручил. Гест неплохо разбирается в почерках, и я из любопытства дал ему ознакомиться с оригиналом послания Хайда — посмотреть, что он в нём поймёт. Когда он увидел приглашение Джекила, то попросил изучить и его. Я дал, и после сравнения он сказал…

— …Что оба текста написаны одной рукой, — закончил сыщик и, быстро просмотрев листки, вернул их адвокату. — Этот ваш Гест совершенно прав. Я сказал вам тогда, что почерк пытались замаскировать, причём довольно топорно. И поскольку, если верить дворецкому, никакого письма в тот день не приносили, из этого естественным образом следовало, что Джекил сам подделал его. Вы, однако, были совершенно не расположены принимать подобную гипотезу, поэтому я оставил её при себе. Вы поставили меня в шаткое положение, мистер Аттерсон. Из уважения к вам и вашему клиенту я совершил уголовное преступление, утаив от полиции улику. Почему вы не пришли ко мне с этой информацией три месяца назад? Теперь вам за многое предстоит ответить, — закончил он сурово.

Аттерсон с пристыженным видом повернулся к нему. Холмс поднял руку, останавливая его объяснения:

— Ни слова. Вы покрывали своего друга. Я больше не буду тратить время, указывая на глупость такого поведения, раз подобные лекции в отношении вас оказались бесполезными. Теперь следующий вопрос: что же произвело столь внезапный переворот в ваших чувствах?

Адвокат с беспокойством огляделся по сторонам: мимо непрерывным потоком шли пешеходы.

— Мы можем поговорить где-нибудь в более спокойном месте?

— Тут рядом есть заведение «У Симпсона», — предложил Холмс. — Если для вас не слишком рано, Аттерсон, думаю, мы могли бы обговорить всё за стаканчиком-другим хереса.

Наш бывший клиент не возражал, и когда мы расселились в упомянутом ресторане за стол, водрузив в центр его бутылку восстанавливающего силы напитка и наполнив им стаканы, Аттерсон приступил к своему повествованию.

— Моя задержка относительно предъявления этой убийственной улики, возможно, покажется более оправданной, когда я объясню все обстоятельства, — начал адвокат, угрюмо уставившись в свой стакан. — Во-первых, конечно же, мне было тяжело думать, что человек, которого, как я считал, я понимаю более кого бы то ни было, подвергает опасности свою карьеру, покрывая убийцу. До этого я опасался, что причиной является шантаж, однако теперь начал испытывать серьёзные сомнения в здравомыслии Джекила, но, памятуя о постыдном состоянии наших ведущих психиатрических учреждений, избегал рассказывать о том, что узнал, дабы не обрекать своего дражайшего друга на жалкое существование.

Однако шло время, призрак Эдварда Хайда постепенно исчезал из нашей жизни, и я начал замечать в Джекиле определённую перемену к лучшему. Он словно заново родился со всем нерастраченным идеализмом молодости. Джекил перестал быть затворником и возобновил все свои старые знакомства, возвратился к медицинской практике (а, да будет вам известно, он частенько лечил неимущих, не требуя взамен ни малейшего вознаграждения) и даже стал регулярно посещать церковь, чего прежде никогда не делал. Его дух воспарил выше, чем я когда-либо знал, словно доктор наконец-то изгнал из себя того демона, что грозил низвергнуть беднягу в глубочайшие бездны ада, и примирился со своими неугомонными устремлениями. В свете этого, быть может, вы поймёте, почему я счёл за лучшее предать забвению всю историю с Хайдом — его исчезновение, так сказать, в некоторой степени послужило возмещением убийства сэра Дэнверса. Ну а потом…

Это началось утром двенадцатого января. В тот день впервые после убийства двери Джекила оказались закрытыми для меня. Его дворецкий объяснил, что хозяин испытывает недомогание и никого не принимает. Тогда это меня не обеспокоило, ибо не далее как четыре вечера назад я ужинал у Джекила в небольшом обществе, среди приглашённых был и Гесте Лэньон, и это была весёлая товарищеская вечеринка, обещавшая впереди лишь светлые дни, и ничего более. И вправду казалось, что два доктора смогут навести мост через расселину, разделявшую их более десятилетия. Я вернулся четырнадцатого, а потом ещё раз пятнадцатого, но Джекил так и не принял меня. Подобное внезапное возвращение к его былому затворничеству встревожило меня, и, как следует поразмыслив, семнадцатого, то есть прошлым вечером, я отправился навестить Лэньона.

Похоже, здесь самообладание покинуло адвоката, и он быстро глотнул из стакана тёмной жидкости. Затем продолжил с многозначительной интонацией:

— Мистер Холмс, я никогда прежде не видел столь быстрой перемены в человеке, какую заметил в докторе Лэньоне прошлым вечером. Всего лишь каких-то девять дней назад он был самим воплощением здоровья, теперь же я оказался перед человеком на грани смерти, а таковых я немало перевидал на своём веку. Прежнего здорового и цветущего цвета лица как не бывало, он был бледен, как привидение, и ужасно изнурён, а плоть его обвисла на костях, словно пожелтевшее бельё на вешалке. Голос Лэньона дрожал, и когда он, впустив меня, двинулся в комнаты, то шаркал как человек, конец которого близок. Я весьма опасаюсь, что бедняга не дотянет до весны.

Он объяснил, что пережил потрясение, от которого ему уже не оправиться, и впереди его ждёт только могила. Но что ещё хуже, как я заключил из слов доктора, он только рад этому. Когда же я упомянул Джекила, на его землистых щеках появились красные пятна и он запретил мне произносить это имя впредь. Потом Лэньон вдруг заявил, что для него Генри Джекил уже мёртв. Вот так нынче обстоит дело, и, полагаю, нет особой нужды добавлять, что я провёл бессонную ночь, прежде чем решился прийти к вам. — Адвокат вздрогнул и посмотрел на моего товарища глазами, в которых словно заключалось все страдание мира. — Мистер Холмс, неужто вы ничего не сможете поделать, чтобы остановить этот поток несчастий?