Джузеппе Бальзамо. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Александр Дюма cтр.№ 81

Руссо был встречен офицером, которому де Куани приказал дать ему знать немедленно по прибытии философа.

Молодой человек поспешил навстречу Руссо со свойственными ему любезностью и предупредительностью. Однако, едва на него взглянув, он очень удивился и, не удержавшись, стал рассматривать его еще внимательнее.

Одежда на Руссо запылилась, была помята, лицо его было бледно и покрыто такой щетиной, какая церемониймейстеру Версаля была в диковинку.

Руссо почувствовал смущение под взглядом де Куани. Он еще более смутился, когда, подойдя к зрительному залу, увидел множество великолепных костюмов, пышные кружева, брильянты и голубые орденские банты; все это вместе с позолотой зала производило впечатление букета цветов в огромной корзине.

Плебей Руссо почувствовал себя не в своей тарелке, едва ступив в зал, самый воздух которого благоухал и действовал на него возбуждающе.

Однако надо было идти дальше и попробовать взять дерзостью. Взгляды присутствовавших остановились на нем: он казался темным пятном в этом пышном собрании.

Де Куани по-прежнему шел впереди. Он подвел Руссо к оркестру, где его ожидали музыканты.

Здесь он почувствовал некоторое облегчение; пока звучала его музыка, он думал о том, что опасность – рядом, что он пропал и что никакие рассуждения не помогут.

Вот уже ее высочество вышла на сцену в костюме Колетты; она ждала своего Колена.

Де Куани переодевался в своей ложе.

Неожиданно появился король в окружении склоненных голов.

Людовик XV улыбался и, казалось, был в прекрасном расположении духа.

Дофин сел справа от него, а граф де Прованс – слева. Полсотни присутствовавших, представлявших собою приближенных их высочеств, сели, повинуясь жесту.

–Отчего же не начинают? – спросил Людовик XV. – Сир! Еще не одеты пастухи и пастушки, мы их ждем, – отвечала принцесса.

– Они могли бы играть в обычном платье, – сказал король.

– Нет, сир, – возразила принцесса, – мы хотим посмотреть, как будут выглядеть костюмы при свете, чтобы представлять себе, какое они производят впечатление.

– Вы правы, – согласился король. – В таком случае, давайте прогуляемся.

И Людовик XV встал, чтобы пройтись по коридору и сцене. Он был, кстати сказать, очень обеспокоен отсутствием графини Дю Барри.

Когда король покинул ложу, Руссо с грустью стал рассматривать зал, сердце его сжалось при мысли о своем одиночестве.

Ведь он рассчитывал на совсем иной прием.

Он воображал, что перед ним будут расступаться, что придворные окажутся любопытнее парижан; он боялся, что его засыплют вопросами, станут наперебой представлять друг другу. И вот, никто не обращает на него ни малейшего внимания.

Он подумал, что его щетина не так уж страшна, а вот старая одежда действительно должна бросаться в глаза. Он мысленно похвалил себя за то, что не стал пытаться придать себе элегантности – это выглядело бы теперь слишком смешно.

Помимо всего прочего, он чувствовал унижение оттого, что его роль была сведена всего-навсего к дирижированию оркестром.

Неожиданно к нему подошел офицер и спросил, не он ли господин Руссо.

– Да, сударь, – ответил он.

– Ее высочество желает с вами поговорить, сударь, – сообщил офицер.

Взволнованный Руссо встал.

Принцесса ждала его. Она держала в руках арию Колетты и напевала:

Меня покидает веселье и счастье…

Едва завидев Руссо, она пошла ему навстречу.

Философ низко поклонился, утешая себя тем, что приветствует женщину, а не принцессу.

А ее высочество заговорила с дикарем-философом так же любезно, как с изысканнейшим европейским аристократом.

Она спросила, как ей следует исполнять третий куплет!

Со мной расстается Колен…

Руссо принялся излагать теорию художественного чтения и речитатива, однако этот ученый разговор был прерван: в сопровождении нескольких придворных подошел король.

Он с шумом вошел в артистическую, где философ давал урок ее высочеству.

Первое движение, первое же чувство короля при виде неопрятного господина было в точности такое, как у графа де Куани, с той лишь разницей, что граф де Куани знал Руссо, а Людовик XV был с ним незнаком.

Он внимательно рассматривал свободолюбивого гражданина, выслушивая комплименты и слова благодарности принцессы.

Его властный взгляд, не привыкший опускаться никогда и ни перед кем, произвел на Руссо непередаваемое впечатление: он оробел и почувствовал неуверенность.

Принцесса дала королю время вдоволь насмотреться на философа, а затем подошла к Руссо и обратилась к королю:

– Ваше величество! Позвольте представить вам нашего автора!

– Вашего автора? – спросил король, делая вид, что пытается что-то припомнить.

Руссо казалось, что он стоит на раскаленных углях. Испепеляющий взгляд короля, подобный солнечному лучу, падающему сквозь увеличительное стекло, переходил поочередно с длинной щетины на сомнительной свежести жабо, затем на покрытый густым слоем пыли сюртук, на неряшливый парик величайшего писателя его королевства.

– Перед вами – господин Жан-Жак Руссо, сир, – проговорила принцесса, – автор прелестной оперы, которую мы собираемся поставить для вашего величества.

Король поднял голову.

– А-а, господин Руссо… Здравствуйте! – холодно сказал он и снова с осуждением стал разглядывать его костюм.

Руссо спрашивал себя, как следует приветствовать короля Франции, не будучи придворным, но и не желая по казаться невежливым, раз уж он оказался в королевской резиденции.

В то время, как он раздумывал, король непринужденно беседовал, нимало не заботясь о том, приятны его слова собеседнику или нет.

Руссо словно окаменел. Он забыл все фразы, которые собирался бросить в лицо тирану.

– Господин Руссо! – обратился к нему король, не переставая разглядывать его сюртук и парик. – Вы написали чудную музыку, благодаря ей я пережил прекрасные минуты.

Страшно фальшивя, король запел:

Когда б я всем речам внимала

Любезных франтов городских,

Других возлюбленных немало

Легко нашла б я среди них.

– Прелестно! – воскликнул король, едва допев куплет Руссо поклонился.

– Не знаю, смогу ли я хорошо пропеть, – проговори ла принцесса.

Руссо повернулся к ее высочеству, собираясь дать ей несколько советов. Но король опять запел, на сей раз – романс Колена: