Дельфийский оракул - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Лесина cтр.№ 58

– Только не отключайся, хорошо? Спать нельзя!

Почему?

Потому, что Далматов боится – если Саломея заснет, то уже навсегда. Те, другие женщины, они тоже засыпали, а потом умирали. Сосуд где-то там у них лопался…

– Я в порядке. – Она поглубже зарылась в складки теплого пледа, который отыскался в багажнике. Плед крепко пропах бензином, но этот запах показался ей чудесным. – Я домой хочу.

Далматов кивнул, но сказал:

– Сначала – в больницу.

Перечить ему было бесполезно, и Саломея, чтобы не уснуть, стала рассказывать. Говорила она обо всем и сразу. Про Степана Игнатовича, которого была безумна рада увидеть, про сад и запустение в доме и про то, что Далматову должно быть стыдно. Разве можно обращаться так с домом?

Про оранжерею и Алису.

Она совсем не понравилась Саломее.

Про боль и темноту… Пробуждение. И «побег» до подсобки. Запределье, которое откликнулось на зов и помогло ей спрятаться. Ожидание и страх. Спасение. Остановку, собак, мокрый склон оврага, колючий ивняк.

– Все закончилось, – сказал Далматов, припарковав автомобиль на пустынной по утреннему времени стоянке. – Все уже закончилось. Я никому не позволю тебя обидеть.

Это признание дорогого стоило, но сил у Саломеи осталось лишь на кивок:

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста. Идти можешь? Хотя бы до лавочки? – Он помог ей выбраться.

На асфальте оставались красные следы – кровь ее. И разодранные ступни обожгло новой болью. На лавочку Саломея просто рухнула и вцепилась обеими руками в деревянный край ее, надеясь, что не упадет.

Она смутно слышала шум, доносившийся, казалось, со всех сторон сразу. И ощущала запах нашатыря, резкий и неприятный. Он заставил ее открыть глаза, но веки были слишком тяжелы, чтобы удерживать их долго в открытом положении.

– Не спи, – просил ее Далматов. – Нельзя засыпать!

Саломея и не собирается. Она в сознании. Она слышит и понимает почти все. Вот ее везут… перевозят… перебрасывают. Что-то колют, и ощущение иглы, вошедшей в тело – это мерзко. Кладут. Просят лежать неподвижно – нет ничего проще. Лежать ей приходится долго… и потом снова укол.

Мягко.

Спокойно.

И боль, вся ее боль, наконец уходит.

Алиска не знала, куда ее везут. В машине было темно, за стеклом мелькали улицы, дома, деревья какие-то, но Алиска совсем не знала города. Она спросила у водителя, но тот не ответил.

Тогда ей стало не по себе.

А если ее сейчас похитят? И продадут в рабство?!

Алиска читала про такое, но никогда не думала, что это случится с ней. И вот случилось… или почти случилось. Она уже собралась было закричать, но тут машина остановилась возле неприметного зеленого забора. Из калитки вышла Анна Александровна, и ее появление разом развеяло все Алискины страхи.

– Дорогая! Ты в порядке? Девочка моя, как я за тебя волновалась! – Анна Александровна обняла Алиску. – Пойдем в дом, милая. Поживешь несколько дней на даче, отдохнешь…

Машина отъехала, и Алиска сообразила, что не посмотрела на ее номер.

Хотя, какая разница! Главное, что теперь все наладится.

За забором скрывался невысокий домик под плоской крышей, окруженный обширным зеленым газоном. В центре газона стоял пластиковый стол, какие обычно используют в уличных кафешках.

– Я здесь бываю только на выходных, – пояснила Анна Александровна. – Мешать тебе не стану.

Она проводила Алиску в дом, оказавшийся тесным, но довольно-таки уютным. Зеленые стены, желтый пол. На скрипучей кровати возвышалась гора подушек. В углу единственной комнатушки ютились крохотный холодильник, электрическая плита и старенький телевизор.

– Конечно, это не то, к чему ты привыкла, но надо потерпеть, дорогая.

Алиска кивнула, она была согласна потерпеть.

– Ты же все сделала правильно, – Анна Александровна усадила гостью на шаткий табурет. – И надо лишь подождать. Скоро приворот сработает. Он захочет тебя увидеть… Чайку попьем? Конечно, попьем. Травяного. Тебе надо нервы успокоить. Переволновалась ты, девочка моя. Но ничего… бросится он тебя искать, а тебя-то и нет. И чем дольше нет, тем сильнее он страдать будет.

Она говорила ласково, совсем как бабушка, которую Алиска очень любила. И этот воркующий голос развеял ее последние опасения. Анна Александровна – хорошая, замечательная просто! И говорит все правильно. Пусть Далматов пострадает! Пусть помечется в поисках Алиски.

А потом он ее найдет, и… Алиска его простит.

Она – добрая.

– Вот, милая, – Анна Александровна протянула ей чашу, совсем не похожую на привычные фарфоровые чашки. – Выпей.

Напиток был холодным. И еще – горьким.

– Надо обязательно выпить! До дна. И смотри хорошенько… видишь себя? Свадьбу свою… ты в белом платье…

Со дна чаши на Алиску смотрело солнце, круглое, лохматое, похожее на разъяренного льва. Оно скалило желтые клыки, и, когда Алиска попыталась оттолкнуть это чудовище, оно дохнуло на нее жаром.

– Фата… шампанское… смотри. Ты должна увидеть!

Не получается!

– Сейчас ты поспишь, а проснешься и…

Алиса подчинилась ее голосу. Она больше не была собой, хотя прекрасно осознавала, что происходит. В теле ее словно поселился кто-то другой, он потеснил Алису и стал ею управлять. Этот кто-то знал, как поступить, чтобы все получилось правильно.

Когда Саломея пропала, Далматов растерялся.

Он смотрел на цветочный горшок, на кровь и волосы и уговаривал себя, что крови не так уж много. И что, если тела ее нигде нет, остается надежда. А когда уговоры эти перестали помогать, он отставил горшок и двинулся в дом. Ярость ослепляла его.

Пожалуй, будь Алиска у себя – он убил бы ее.

Но ее не было. Гремела музыка. Шевелились шторы на открытом окне. И кукла Барби, сидевшая на подоконнике, опасно накренилась, угрожая совершить кукольный суицид. Алискины вещи висели в шкафу, частично – валялись на кровати. Запах ее духов еще не выветрился, складывалось такое ощущение, что Алиса просто ненадолго вышла.

Сбежала!

Далматов выключил музыку и осмотрел дом от крыши до подвала, и в подвал тоже заглянул.

Никого.

Спохватившись, он набрал ее номер, но абонент был недоступен.

Сама ушла? Увели? Дура! Ну, дура же! И он – идиот, если позволил кому-то войти в свой дом. Осознание неудачи привело его в бешенство.

Он должен был это все предвидеть!

И Далматов отправился туда, где имелись если не ответы, то подсказки относительно интересовавших его вопросов – в Центр.