Где-то есть ты… - читать онлайн книгу. Автор: Елена Сокол cтр.№ 24

– Я знаю. Пытаюсь. Просто больше не могу. Всё равно обидно. – Лера опустила голову и поставила бокал. Видно было, что её руки дрожат. – Девочки, вы просто ничего не знаете. Мне так тяжело. Я пыталась разговаривать с ней на эту тему, она меня совсем не понимает.

– Так расскажи нам. В чём там у вас дело?

– Я была самым любимым ребёнком. Мне уделялось много внимания. Мама, папа, бабушки, дедушки – все скакали вокруг меня, носили на руках, целовали. Они все возлагали на меня большие надежды. С сестрой – тоже самое. Мама хотела, чтобы мы стали успешными, а в идеале – знаменитыми. Мама всегда видела меня актрисой или телезвездой. Для этого у меня были прекрасные данные, я даже сама в детстве этого хотела. Но, взрослея, становилась более приземлённой и понимала, что хочу простого человеческого счастья.

– Как и все мы! – не удержалась от комментария Даша.

– Потом умер папа, тогда мне было четырнадцать. Через год мама пришла в себя и стала искать мужчину, который бы скрасил её одиночество. Не раз в те годы я слышала от неё, что мы с сестрой – помеха её счастью. Мужчины боялись брать на себя ответственность за двух детей, поэтому серьёзных отношений маме не предлагали.

– Вот это некрасиво. Как можно детям такое говорить? Я бы жила только ради детей, дала бы им всё, что могу дать. – Меня внезапно переполнило негодование. Моя мать никогда бы так не поступила со мной, в этом я была уверена.

– И вообще, с тех пор всё в нашей семье встало с ног на голову. Мама была постоянно нами недовольна, могла обозвать последними словами за малейшую провинность: и кобылой, и тварью, и матерными словами. Сыпала проклятиями в наш с сестрой адрес.

– Господь бог! – Мила в изумлении прикрыла рот ладонью.

– Вот-вот. И при этом она считала себя верующей и ходила в церковь. Я, в принципе, у матери многого не просила. Понимала, что без отца наши доходы существенно снизились. Пока я училась в школе, она меня одевала, но покупала вещи, если только сама видела, что хожу в старье. Совесть не позволяла мне требовать обновок. Потом мама серьёзно заболела. Она нуждалась в постоянном уходе. Из-за этого я успела поступить только на заочное отделение. Ходила на курсы, нашла работу. Мама, слава богу, поправилась. Проработав год, я уволилась и начала искать новую работу. Тогда и случился первый серьёзный конфликт. Каждый божий день мать с бабушкой капали мне на нервы: «Лентяйка, иди ищи работу, а то сидишь у матери на шее!»

– Беспокоились, наверное, – предположила Мила, – думали, что, если тебя слегка пинать, быстрее будешь шевелиться с поисками.

– Я также думала, но вскоре это стало невыносимо. Мама начала меня попрекать куском хлеба – типа, не заработала, а жрёшь тут, – на глазах у Леры выступили слёзы, – тогда я извинилась и сказала, что, если ей будет от этого легче, то я дома больше есть не буду.

– Какой кошмар… – я поняла, что мне молиться надо на мою маму, – это очень жестоко, Лерочка, как ты это пережила?

– Это невыносимо жестоко, девочки. Я целый месяц не ела дома. Покушаю у подружки, немного поем у Кости. Мы тогда с Костей уже встречались, но я боялась рассказать ему об этом, чтобы не настроить против своей родни. Похудела я килограммов на пять, даже кости стали торчать. Через месяц она мне сказала: «Хватит выделываться, ешь уже». Никаких извинений или жалости. Чуть позже я нашла работу. Маме было неважно из-за чего ругаться: не работаешь – плохо, работаешь – тоже плохо, потому что дома не бываешь. Я всё терпела и молча глотала обиды. Она же мама всё-таки, а мама, как должно быть по сути вещей, всегда права.

– На твоём месте я бы ушла из дому и больше никогда в жизни ей не позвонила! Это чудовищно! – Даша, как всегда, была категорична.

– Больнее было наблюдать, что у Кости в семье всё по-другому. Его совсем не богатые родители всегда спешили меня накормить и помочь. Я же никогда в своей жизни не могла обратиться к своей матери за сочувствием или поддержкой. Расскажи ей, что у тебя беда, и вместо слов поддержки услышишь упрёки, да ещё и все вокруг узнают об этом.

– Бедная Лера… Я всегда могла подойти к маме и поделиться наболевшим. Мы часто после таких разговоров долго сидели, обнявшись, она давала мне много дельных советов и никогда не осуждала… – Милке больно было вспоминать о тех, кого она потеряла.

– А меня всегда из-за этого считали скрытной. И напрасно, – Лера изливала нам душу, вытирая слёзы, – рассказывать сокровенное, чтобы оно стало достоянием общественности? Зачем мне это надо? Мать и так рассказывала всем родственникам свои домыслы: то ей казалось, что я наркоманка, то – что мы с Костей расстались, то ещё какой-то бред. Она выдавала им всё это за чистую монету, даже не разобравшись, что на самом деле у меня на душе.

Проработав полтора года на новом месте, мне пришлось уйти: не устраивала маленькая зарплата. Тогда всё стало ещё хуже. Когда меня надо было поддержать, подсказать, как мне стоит поступать, куда идти, где искать работу, мама вновь от меня отвернулась. Начались издевательства, попрекания едой. Она стала требовать, чтобы я платила долю квартплаты. И это при её высокой зарплате! Абсолютно никакой поддержки, никакого понимания. Кто должен был меня направить на верный путь, если не она?

– Никогда не смогу так поступить по отношению к своим детям…

– Я налила себе очередной бокал. Мне было безумно жалко эту молодую девушку.

– Сестре она говорила, что жалеет о её рождении. Сказала, что пинать нужно детей под зад, как только они окончат школу. Больно было всё это выслушивать каждый день, и я ушла жить к Косте. Мы сняли квартиру. Мать призналась, что стыдится меня, ей неловко отвечать знакомым, что я безработная. Я поняла, что не оправдала её ожиданий. Но нельзя жить той жизнью, которую тебе навязывают. Не хочу я быть телезвездой, не хочу выходить замуж за богатого, хочу всё по-своему, хочу по любви!

Костя многое начал понимать в наших с ней отношениях. Он утешал меня, говорил, что моё счастье в том, что он меня никуда не гонит, не заставляет. Сказал, что с удовольствием будет делать для меня всё, будет кормить и одевать, а я могу посвятить себя семье и детям. И добавил, что моя работа сама меня потом найдёт. Тогда я успокоилась. Когда мы покупали нашу квартиру, нам пришлось продать машину, взять кредит. Большую часть денег в банке взяла на своё имя мать Кости, которая получает копейки. И она ещё настаивала на том, что сама будет платить! Конечно же, мы ей не позволили этого делать, платили сами.

– Так и должно быть. Кто же нам ещё поможет, если не наши родные? – заметила Мила.

– Когда я попросила у мамы помощи, чтобы она взяла на себя кредит, который мы с Костей могли бы быстро выплатить, она вся покраснела, задрожала от негодования и пришла в ярость, будто мы её чуть ли не ограбить хотим. Так ничего и не ответила, просто ушла. Даже взаймы никогда ни рубля не давала. Она всегда убегала или бросала трубку, когда я у неё что-то просила или начинала разговоры про несправедливость. Я просила её: «Мамочка, помоги, ты же можешь!» А она отвечала: «Вы же зарабатываете, зачем вам помогать?» Стараюсь не обижаться, но никак не могу понять, почему она так относится ко мне? Бабушка никогда не ходила к нам в гости, не носила торты на Первое сентября, как другие это делали. Она только повторяла маме, что та ей по жизни должна. Похоже, мама со временем стала ее копией.