Друзья до смерти - читать онлайн книгу. Автор: Неле Нойхаус cтр.№ 66

— Я позвоню ей, — ответил Боденштайн. — Дайте мне номер.

Он уже хотел отправить всех по домам, когда Остерман достал из факса заключение из лаборатории об обследовании пикапа.

— Кое-что есть! — объявил он, просмотрев сообщение. — Тело Паули действительно побывало на поддоне пикапа из «Опель-Цоо».

Боденштайн и Пия одновременно взглянули друг на друга.

— Криминалисты нашли волосы, кровь и частицы кожи Паули на поддоне и внутренней стороне грузового отделения; кроме того, дерево поддона идентично тем занозам, что были обнаружены при осмотре тела, — сообщил Остерман. — Имеется огромное количество следов крупной поваренной соли, которая используется для изготовления соляных глыб для копытных. Обнаружены следы лака от велосипеда на дверце грузового отсека. Все абсолютно однозначно.

На минуту стало совсем тихо. Потом Боденштайн кашлянул.

— Фрау Кирххоф, — сказал он. — Дайте мне, пожалуйста, номер доктора Зандера. Франк, проверьте алиби Зандера. Убедитесь, что он действительно прибыл тем рейсом, о котором нам сказал.

— Я могла бы… — начала Пия, но Боденштайн прервал ее, жестом попросив помолчать.

— Нет, — сказал он. — Я сам это сделаю, а вы поезжайте домой.

Пия вздохнула и кивнула. Боденштайн больше не считал ее объективной в том, что касалось Зандера, поэтому отстранил от беседы — и, возможно, он прав. Пия написала своему шефу номер мобильного Зандера и протянула записку.

— Ну, тогда я уезжаю, — сказала она и взяла сумку.

— Минутку! — придержал ее Боденштайн и внимательно посмотрел ей в глаза. — Не делайте ничего необдуманного.

Это прозвучало как предостережение.

— Что вы имеете в виду? — спросила Пия.

— Не рассказывайте о подозрениях относительно Зандера. Я хочу сказать, вы не должны ему теперь ни звонить, ни писать.

— Вы всерьез полагаете, что он замешан в убийстве Паули?

Боденштайн замялся с ответом.

— У него были мотив и средство, — произнес он. — А вот была ли возможность, это мне предстоит выяснить.

Доктор Кристоф Зандер появился в комиссариате Хофхайма лишь через полчаса после того, как Боденштайн позвонил ему. Он ни словом не обмолвился о том, насколько не вовремя его оторвали от работы в самый разгар, в солнечный субботний день. Боденштайн провел его в свой кабинет, предложил кофе, от которого Зандер вежливо отказался, и изложил результаты лабораторного исследования.

— Убийца Паули каким-то образом связан с «Опель-Цоо», — произнес Боденштайн в заключение. — Он должен был иметь возможность воспользоваться машиной. Так или иначе, но вы и ваши сотрудники попали в поле нашего расследования.

— Все мои сотрудники знали Паули, он причинил нам немало неприятностей. — Зандер скрестил руки на груди. — Но я не могу себе представить, что кто-то из них зашел так далеко — убил Паули и разложил его тело на лугу перед зоопарком.

— А как насчет вас? Вы прилетели из Лондона не тем рейсом, о котором нам рассказали. Зато ваше имя есть в списке пассажиров борта, прибывшего в четверть девятого вечера. Как вы это объясните?

Зандер внимательно посмотрел на Боденштайна своими темными глазами.

— Я был зарегистрирован на более ранний рейс, — ответил он. — Я сделал это по телефону, но на трассе в Хитроу случилась авария, и мое такси застряло в пробке. Когда я прибыл в аэропорт, самолет уже улетел, поэтому я отправился следующим.

Это звучало вполне правдоподобно. Но могло оказаться выдумкой.

— Не хочу ничего скрывать, — добавил Боденштайн. — В настоящий момент против вас говорит многое. Мотив, средство, возможность — все подходит. К тому же ваши дружеские отношения с фрау Кирххоф можно рассматривать как попытку склонить ее в свою пользу.

Ни один мускул не дрогнул на лице Зандера, оно оставалось бесстрастным.

— Но считать вас преступником, — продолжал Боденштайн, — мне мешает место обнаружения тела и тот факт, что мы нашли следы на поддоне в вашем пикапе. Я думаю, если бы вы действительно хотели вывезти тело куда-то, то выбрали бы другое место, а не луг около зоопарка. Кроме того, вы избавились бы от поддона и вымыли пикап.

Зандер только поднял брови, но продолжал молчать. Боденштайн откинулся назад в рабочем кресле и испытующе смотрел на собеседника.

— Вы кого-то прикрываете? — спросил он.

Эта мысль, казалось, вообще не приходила Зандеру в голову.

— Нет. — Он удивленно покачал головой. — С какой стати мне кого-то прикрывать, если я сам подпадаю при этом под подозрение?

— Из особого расположения, например…

— Точно нет. Я хорошо отношусь ко всем моим сотрудникам, но так далеко никогда не зайду.

— Даже если один из них друг вашей семьи и сын одного из членов попечительского совета? — допытывался Боденштайн.

— Вы говорите о Лукасе… — Зандер нахмурился, обдумывая такую возможность, но сразу же отверг ее. — У парня вообще не было никаких причин убивать Паули, они дружили.

— Насколько хорошо вы знаете Лукаса?

— Довольно хорошо, — ответил Зандер, — и довольно давно.

— Видите ли, я знаю Лукаса не очень хорошо. — Боденштайн снова откинулся на кресле и попытался оценить сидящего напротив мужчину. — Но мне, в отличие от большинства других людей, он не очень-то симпатичен. Он слишком обаятелен. Это может вводить в заблуждение.

— Что вы имеете в виду?

— У Лукаса располагающая внешность, он умен и многим нравится. Ни один из тех, кого мы допрашивали последнее время, не сказал о нем ни слова дурного.

— Ну и что? Почему он должен быть связан с убийством Паули или Йонаса? Оба ведь были его близкими друзьями.

— Я имею обыкновение подозревать людей, которых другие вообще ни в чем не подозревают. — Боденштайн улыбнулся. — Моя коллега фрау Кирххоф совершенно прониклась к нему симпатией. У меня создалось впечатление, что она не совсем нейтральна, когда дело касается парня.

— И из чего это следует?

Мужчины молча смотрели друг на друга.

— Чувства могут оказывать сильное влияние на объективность, — сказал Боденштайн. — Этим не раз пользовались опытные преступники. У фрау Кирххоф развилось сочувствие в отношении Лукаса, и не в последнюю очередь из-за того, что вы ей рассказали о мальчике. Сочувствие сильная штука.

Зандер ничего не сказал, только выжидающе смотрел на Боденштайна.

— Насколько я понимаю, — продолжал тот, — Лукас мастер манипуляции. Он к каждому оборачивается той стороной, которую в нем хотят видеть, или той, которая нужна для его целей. Каждый видит в Лукасе только то, что хочет видеть. Поэтому настоящего Лукаса вообще никто не знает.

Зандер задумчиво оперся подбородком на кулак.