Лицо в тени - читать онлайн книгу. Автор: Анна Малышева cтр.№ 36

– Какие еще показания? Против кого? Против пистолета? Никто ведь не убит!

Она запнулась. Один человек действительно был убит. Но отнюдь не из огнестрельного оружия. Сестра тем временем глубоко задумалась. Она колебалась, но в конце концов кивнула:

– Если ты это сделаешь… Это было бы так хорошо!

– Я это сделаю, если ты мне скажешь, чей это был пистолет! Где ты его взяла? Только не говори мне, что нашла на улице, возле бандитского ресторана!

Марина устало улыбнулась:

– От тебя не отвяжешься… Да, я его не нашла. Я его отняла.

– Ты?! У кого?

– У своего любовника.

Наверху открылась дверь. В подъезде было так тихо, что сестры отчетливо различили этот негромкий, как будто нарочно приглушенный звук, разом замолчали и подняли головы. Алина, стоя рядом с сестрой, казалось, различала стук ее сердца. Оно билось бешено, загнанно – и говорило правду.

Послышались тихие шаги – кто-то спускался по лестнице.

– Это он, – шепнула Марина. – Дай сигарету, ну? Быстро!

Алина мгновенно повиновалась, поднесла огонь. Марина затянулась и легонько толкнула ее в грудь:

– Теперь беги! Я все тебе расскажу, только завтра! Потом!

И Алина, так же безмолвно и безропотно, послушалась. Она сбежала на первый этаж почти на цыпочках, стараясь ни разу не стукнуть каблуком. У входной двери замерла – тут была тугая пружина, и если дверь открыть, будет слышно…

На площадке второго этажа послышался голос Василия.

– Что ты тут делаешь? – спросил он жену.

– Курю.

– Я вижу. Она ушла?

– Давно ушла.

Молчание, запах дыма. Алина стояла, взявшись за дверную ручку, совершенно не думая о том, что если сейчас кто-то толкнет дверь снаружи, то она получит весьма чувствительный удар.

– Ты ей ничего не сказала? – спросил Василий. Пауза. Все более явный запах табачного дыма усилился – Марина затянулась несколько раз.

– Я что – сумасшедшая? – спросила она так спокойно, что Алина и сама бы ей поверила.

– Но она расспрашивала тебя? О том мужике, да? О пистолете?

– Она ушла домой. Сказала, что я дура.

– Пойдем. – Он произнес это коротко, но без гнева. Василий поверил жене. – Покурить можно и дома.

– Мне хотелось побыть одной, – ответила она. Шорох подошвы о цементный пол – Марина бросила и растерла окурок.

– Я боюсь за тебя, – сказал Василий чуть слышно. – И не хочу, чтобы ты выходила из дома. Ни ты, ни дети. Понимаешь меня? Подожди, пока расплатимся, а потом иди, куда хочешь.

Марина ничего не ответила. Супруги молча поднялись по лестнице, и вскоре Алина услышала, как далеко наверху запирают дверь.

* * *

У ее сестры был любовник. Эта мысль преследовала ее все время, пока Алина ехала домой. Было уже очень поздно, она едва успела на пересадку в метро. Добравшись до дома, она с трудом заставила себя поставить чайник. Сбросила туфли, медленно, бездумно разделась. Эта мысль приходила и застывала в ее голове, вытесняя все остальные. У ее сестры был любовник.

«Не когда-то давно, не в давние времена… Он есть у нее сейчас». Алина сняла с плиты вскипевший чайник, заварила чай, сполоснула кружку. Но есть не хотелось. Пить тоже. В голове был полный сумбур. Она не могла поверить в то, что узнала. И все-таки она в это верила. Слишком просто сказала это старшая сестра. Это было слишком невероятно, чтобы оказаться ложью.

Марина была замужем более десяти лет. Никто и никогда не знал ее иначе, как в роли степенной домохозяйки, послушной жены, прекрасной матери. Когда бы к ней не зашли гости, она все время чем-то занималась. Шила что-нибудь детям, стирала, готовила обед, чистила плиту, вытирала пыль… У Василия не было ни единой домашней обязанности. В общем-то никого это не удивляло – ведь он работал, и неработающая жена вполне могла нести на себе все домашние хлопоты. Но Алина все равно возмущалась.

– У тебя совершенно нет времени на себя! – упрекала она сестру. – Посмотри, во что ты превратилась! Когда ты последний раз была в парикмахерской? Когда ездила отдыхать? Когда ты нормально отдыхала вообще? У тебя все время какие-то дела, хотя ты сидишь дома, никуда не выходишь!

Марина отнекивалась. Ее-де это совершенно не угнетает. Отдать детей в детский сад? Ни за что! Заразятся чем-нибудь, испортят себе желудок, научатся там плохому… Алина убеждала ее решиться на это хотя бы с Катей – ведь девочка такая живая, общительная, ей явно не хватает общества. Нельзя такого ребенка держать взаперти! У нее нет ни единой настоящей подружки – разве может она с кем-то подружиться, гуляя во дворе под присмотром мамаши!

Марина возражала:

– Ей все равно придется идти в школу, там и подружится! Ты посмотри, какая она худенькая! Она сразу заболеет, если отдать ее в садик!

Так или иначе, но старшая сестра упорно не желала освободить себя хотя бы от одной домашней обязанности. Даже продукты она закупала сама – несмотря на то что Василию было намного легче привезти их с рынка на своей машине. Марина предпочитала тащить тяжелые сумки сама и никогда не роптала.

Иногда создавалось впечатление, что все эти самоограничения сознательны. Что Марина нарочно старается лишить себя малейшей минуты свободного времени. Она как будто специально брала на свои плечи все более тяжелый груз – выполняя послушание, будто наказывая себя… Во всяком случае, у Алины создавалось такое впечатление, когда она видела, как хлопочет по дому сестра. Неутомимо, покорно, тщательно – будто пчела, обреченная на скорую смерть. Вот только истреплются от полетов крылья…

– Для кого все это? – спрашивала ее Алина. – Ты думаешь, счастье состоит в том, чтобы все было выглажено, вычищено, чтобы ты бегала за всеми по пятам и смахивала с них пылинки? Разве тебя кто-то за это благодарит? Ты так всех разбаловала, что они уже ничего не замечают! Если ты будешь убирать квартиру не три раза в неделю, а один – что изменится?

Но Марина только улыбалась. Она говорила, что ей все равно нечего делать. Нечего делать! При том, что у нее иногда не хватало время даже на то, чтобы выспаться.

Отдыхала она только на даче. То ли потому, что там иногда не бывало мужа. Он далеко не каждый день мог провести за городом с семьей. То ли потому, что наводить чистоту было просто бессмысленно. Пыль все равно проникала в дом: дети приносили уличную грязь, Дольфик – репейники… Когда семья возвращалась в город, все снова становилось на круги своя. Сестра бежала по этому четко очерченному кругу домашних обязанностей – бежала упорно, безмолвно, бессмысленно, как белка, которая крутит и крутит свое колесо, сидя в клетке, – как будто не желая понимать, что таким способом никуда убежать нельзя…

И как, где в этом беличьем колесе, где годами вращалась ее сестра, могло найтись место и время для какого-то романа? Каждый час ее жизни был расписан и подконтролен. Конечно, ее муж большей частью отсутствовал – работа поглощала почти все его время. Но дети! Правда, Илья давно ходил в школу и видел мать только во второй половине дня, да и то урывками. Особенно с тех пор, как стал посещать спортивную секцию по легкой атлетике. А вот Катя была при матери неотлучно. Она ходила за ней как хвостик – и в магазин, и в больницу, бывала с ней всюду. Правда, она тоже пошла в школу год назад, и вот тогда у Марины появилось больше свободного времени.