Она сразу узнала вчерашнюю блондинку-танцовщицу, несмотря на то что та разительно изменилась за прошедшие сутки. Блестящий серебристый наряд сменили потрепанные джинсы и черная куртка, длинные выбеленные волосы были спрятаны под обтягивающей вязаной шапочкой унылого защитного цвета. Однако самые потрясающие перемены коснулись не прически и наряда, а самого лица танцовщицы. Сегодня Ира совсем не накрасилась, отчего неожиданно попростела и помолодела, а томное и одновременно хищное выражение ее лица сменилось испуганным, каким-то детским. Казалось, она вот-вот расплачется, словно девочка, заблудившаяся в лесу.
– С тобой был парень, куда отошел? – затравленно озираясь, спросила она.
– Леша? Сейчас вернется! – Катя хотела было встать, но девушка с силой нажала ей на плечо и прошипела:
– Сиди ты!
И сама уселась рядом на диванчик, затиснув Катю в угол. Оказавшись с Ирой лицом к лицу, та разглядела темные круги у нее под глазами. Сами глаза были изрядно покрасневшими, веки припухли – не оставалось сомнений, что Ира не так давно плакала.
– Ты разве меня не узнаешь? – спросила Катя, в упор глядя на девушку.
– Чего ради? – бросила та. – Впервые вижу! А он точно вернется?
– Зато я тебя очень хорошо разглядела вчера, в «Андромеде», – Катя не сводила с нее взгляда, поражаясь произошедшим со вчерашней красоткой переменам. – Ты сидела в баре с моим другом, с тем самым парнем, которого вскоре после этого зарезали! Слышала об этом? По лицу вижу, да!
Танцовщица торопливо отодвинулась на самый край диванчика:
– Что за черт! Я ничего о твоем парне не знаю!
– Но ты же сидела с ним в баре! Вы разговаривали, общались, ты последняя, кто видел его живым! – настаивала Катя, несмотря на то что та демонстративно зажала ладонями уши. – Вы вместе ушли, я видела!
– Значит, ничего ты не видела! – агрессивно возразила Ира, опуская руки. В ее глазах метались недоверие и страх. – Он ушел первым, а я – через несколько минут! Понятия не имею, что с ним было дальше! Я поехала домой, поняла?! Танцы кончились, а на дискотеку я никогда не остаюсь!
– А куда он пошел? О чем вы говорили?
– Господи, где же он? – тоскливо пробормотала Ира, приподнимаясь и обшаривая тревожным взглядом зал. – Вы на машине? Может, я лучше на улице подожду, возле его джипа? Тут меня могут узнать!
– А чего ты боишься, если ни в чем не замешана? – недружелюбно бросила Катя. Она поняла, что надеяться на помощь этой девицы нечего – та была слишком поглощена собственной персоной. – Подумаешь, нет московской регистрации! Не съедят тебя!
– Много ты понимаешь! – огрызнулась девушка, натягивая вязаную шапку до самых бровей. – Короче так – я валю отсюда и жду на улице, возле машины. Скажи Лёхе, чтобы вышел ко мне, срочно! Я даже позвонить ему не могу, телефон остался на квартире, а я туда боюсь соваться!
– А что это я буду оказывать тебе услуги, если ты не хочешь мне помочь? – неожиданно для себя самой заявила Катя. Девица вывела ее из себя своей трусостью и эгоизмом. – Моего друга убили, ты почему-то трясешься за свою шкуру, на вопросы не отвечаешь… Возьму сейчас и сдам тебя местной охране, а те – ментам!
– Лёха тебе «спасибо» не скажет! – со слезами в голосе пригрозила Ира, однако снова опустилась на диван и придвинулась ближе. – Ну что ты прицепилась, что я могу сказать? Он был твоим другом, да? Ну и проводили бы время вместе! Что ты его со мной отпустила?
– Да я же не рассчитывала, что его зарежут! – парировала Катя, с недобрым удовольствием наблюдая за тем, как исказилось при этих словах лицо танцовщицы. – Что у вас произошло?
– Ничего! – поклялась та, размашисто перекрестилась и, выдернув из-за пазухи образок на золотой цепочке, страстно его поцеловала: – Вот, Богородицей клянусь! Он просто угостил меня коктейлем, мы поболтали…
– О чем именно? – сердито уточнила Катя.
– О чем говорят, когда знакомятся? – пожала плечами Ира. – О танцах, о музыке, кто где бывал, кому что нравится… Нечего ревновать, он меня вовсе не клеил! Так, подцепил от нечего делать… Может, тебя хотел подразнить, откуда я знаю?
– О Вике спрашивал? – перебила Катя.
– А… ты тоже ее знаешь? – после короткой паузы протянула танцовщица. Достав из кармана куртки сигареты, она закурила. – Кате показалось, чтобы выиграть время и обдумать ответ. Во всяком случае, заговорила Ира не сразу.
– Спрашивал. Только о ней и говорил, – призналась она, нервно вертя в пальцах зажженную сигарету и щуря от дыма воспаленные глаза. – С кем она у нас встречалась, были ли у нее долги, были ли враги…
– А про Лешу была речь? Кто он такой, как его найти?
– Вот черт… – Ира слегка отодвинулась и жадно затянулась сигаретой. – Ты все знаешь, да? Погоди, если ты с Лёхой знакома, что же твой друг меня насчет него пытал?
– Что ты сказала Глебу? – игнорировала ее справедливое недоумение Катя. Она не ожидала прямого ответа, предвидя очередные уклончивые полупризнания, однако Ира повела себя иначе. Внезапно сникнув, даже как-то съежившись, танцовщица шепотом призналась:
– Я отвела его прямо к Лёхе в кабинет! Слушай, если ты ему скажешь, что я раскололась, он меня на британский флаг порвет! Я просто хочу, чтобы ты знала – больше мы не виделись! Веришь?
Она впилась взглядом Кате в глаза, ожидая ответа, но та ошеломленно молчала. У девушки плаксиво задрожали губы, и она жалобно добавила:
– Да, я тебе соврала, из бара мы ушли вместе! Это кошмар какой-то! Нас все видели, куча свидетелей… А я ни в чем не виновата!
И, снова поцеловав образок, спрятала его за пазухой. Катя наконец обрела дар речи:
– Отвела в кабинет, а что дальше?
– Поехала домой, вот тебе… – Девушка собралась было снова перекреститься, но Катя поймала ее руку на полдороге:
– Откуда ты узнала о смерти Глеба? Кто тебе сообщил? Леша?
– Я только приехала домой, разделась и стала стирать косметику, и тут он мне позвонил, велел срочно выметаться из квартиры! Сказал, парня, с которым я сидела в баре, зарезали, меня ищут… – Ира уже плакала, слизывая кончиком языка катившиеся по щекам слезы. – Я еле успела одеться и убежала. Даже телефон забыла, и часики, и все украшения… Только кошелек в карман сунула и паспорт!
– Что он еще говорил? – Катя выпустила руку девушки, и та тут же принялась раскуривать новую сигарету. – Он тебе не сказал, кто зарезал Глеба?
– Ты с ума сошла?! По-твоему, он знает?
От голоса, внезапно раздавшегося над их головами, девушки подскочили на месте, а потом инстинктивно придвинулись друг к другу. Взглянув на парня в упор, Катя обнаружила, что он совсем не смущен.
– Ну конечно, – бросил он, глядя на нее со снисходительной жалостью. – Ирка же сказала, что я последний говорил с твоим приятелем. Значит, я его и зарезал!