Конкистадоры - читать онлайн книгу. Автор: Анна Малышева cтр.№ 35

Чтение прервал восторженный крик: моя служанка выскочила во двор и буквально повисла на шее почтальона. Они обменялись торопливыми поцелуями и вслед за этим начали бегло болтать. Я был потрясен. Она говорила! Эта идиотка, не умеющая связать двух слов, бегло разговаривала на каком-то тарабарском языке, похожем на речь двухлетнего младенца.

Идиотка? Но я же ясно улавливал, что она спрашивает, почтальон отвечает и наоборот. Идиотам такие связные разговоры недоступны. Она бормотала что-то, прижимаясь к его груди, а парень как будто утешал ее, гладя по голове и посматривая на меня тусклыми бессмысленными глазами. И странно, эти двое вовсе не казались сейчас ущербными. Это я выглядел лишним и странным перед лицом бесконечной выжженной равнины, залитой, будто кровью, лучами падающего за горизонт солнца.

Наконец почтальон сел на велосипед и укатил в сторону, противоположную поселку, туда, откуда, как говорила моя служанка, она явилась.

– Это твой брат? – спросил я ее.

Она покачала головой.

– Родственник?

Опять «нет».

– Он из твоей деревни?

Радостные кивки и утробные звуки. Я пошел готовить обед, но сегодня у меня все валилось из рук. Я не мог забыть той дикой радости, с какой бедная девушка бросилась на шею почтальону, и их невероятного разговора, из которого я не понял ни слова. Что это было такое? Возможно, земляк приноровился к ней с детства, раз умел как-то поддержать беседу на птичьем языке, которым та изъяснялась. Сам парень не был полным идиотом, иначе должность почтальона ему бы не доверили. Тем более он поддержал разговор и со мной, я услышал членораздельный ответ на свой вопрос. Но почему же в таком случае я никак не могу договориться со служанкой? Это странно… И даже обидно.

Александра прибыла ровно через неделю после своего письма. Я встречал ее у калитки, строго-настрого наказав моей дуре спрятаться на кухне. Та и спряталась, кидая на меня умоляющие взгляды и издавая горлом очень жалобные звуки. Не знаю, что она себе вообразила, если только у нее имелось воображение. Вероятно, ей казалось, что случилось несчастье.

– Господи, в какую глушь ты забрался! – воскликнула Александра, отпустив наемную машину и оглядывая пустынный горизонт. – Ты что, живешь тут совсем один?

– Совсем.

– И ни одного соседа?

В ее голосе слышался ужас горожанки, привыкшей существовать в гуще людского муравейника. Она заметно упала духом, но все-таки позволила себя поцеловать, и я привел ее в дом.

– Раньше мы с мамой проводили тут каждое лето, – объяснял я, показывая комнаты. – Не очень-то шикарно, но жить можно, есть все необходимое…

Она подозрительно оглядела серые дощатые стены, нахмурилась, увидев убогую ванную комнату, и вдруг вскрикнула, указывая на дверь кухни:

– А это! Это что?!

Конечно, моя дура не вытерпела и во всей красе предстала на пороге, заливаясь беззвучным смехом. Она была искренне обрадована приездом гостьи, вне всяких сомнений. Но Александра едва не потеряла сознание, и мне пришлось поддержать ее за локоть.

– Господи, – прошептала она наконец. – Кто это?

– Это моя служанка, точнее, она пытается здесь служить, – успокаивал я невесту, делая знаки идиотке, чтобы та сгинула с глаз.

Девица поняла и скрылась, и тут же в кухне раздался грохот посуды. Наверняка она вознамерилась перепортить все продукты в честь гостьи, но сейчас мне было не до того.

– Не бойся, она совершенно безобидна, – уговаривал я Александру. – Дура абсолютная, но предана мне до невозможности. Хотя, надо сознаться, это бывает в тягость. Она может выполнять только самую примитивную работу, а о готовке лучше забыть.

– Зачем же ты взял ее? – Александра уже немного пришла в себя, но все еще со страхом косилась в сторону кухни.

– Потому что никто другой не согласился. Знаешь, тут особенно не из чего выбирать.

Она опомнилась и деловито открыла сумку:

– Ну вот что, я сюда не на каникулы приехала. Хочу тебе кое-что показать. Я была у юриста, и он объяснил мне, каким путем нужно идти. Если ты не можешь выяснить имени и гражданства отца, можно действовать иначе. Например, заявить, что…

Она углубилась в юридические термины, но я почти не слушал, с наслаждением разглядывая ее густые рыжеватые волосы, нежное лицо, серьезные серые глаза. Господи, какой прекрасной она мне показалась! Еще прекраснее, чем прежде. Конечно, я невольно сравнивал ее с уродиной, которая, судя по звукам, сейчас разносила на части кухню, но все же… Я был влюблен как никогда. Влюблен заново.

– И ты должен вернуться со мной в город, – деловито завершила она, складывая бумаги. – Глупо прятаться от проблемы. Ее все равно нужно решать.

– Здесь не нужно, – с улыбкой ответил я, обводя взглядом стены.

– Но тут невозможно жить, – бросила Александра, закрывая сумку. – Видишь, я даже вещей с собой не взяла. Твоя машина на ходу? Быстренько собирайся, мы еще успеем к вечернему поезду.

Я был ошеломлен таким напором. В глуши, где часы и минуты никакого значения не имеют, постепенно привыкаешь к другому ритму и к другим ценностям. Сейчас, вспоминая о своей городской депрессии и о стоянии в очередях, я не мог поверить, что все это происходило со мной. То был не я, не я настоящий. Мое место оказалось здесь, и хотя такой жизни вряд ли кто-то позавидовал бы, мне тут было почти хорошо.

– Давай немного подумаем, – выдавил я наконец. – Это ведь не так срочно.

– Как раз срочно, у меня лекция завтра в полдень, – отрезала Александра. – И я не собираюсь ее отменять. Ну, собирай вещи! А эту, – она резко обернулась в сторону кухни и сделала гневный жест, – отпусти туда, откуда она явилась.

– Но я не могу так сразу!

– Тогда я уеду одна! Сегодня же вечером!

Я вышел в кухню и увидел мою дурочку, скорчившуюся на табурете перед окном. Она тяжело вздыхала, бессмысленно глядя на чисто подметенный двор.

– Ты все слышала? Поняла что-нибудь? – спросил я, останавливаясь у нее за спиной.

Кивок и новый вздох. Вздыхать она умела так выразительно, что это вполне заменяло ей речь.

– Получишь жалованье за полный месяц, и даже, – я заколебался, – еще за месяц вперед. Ведь я должен был предупредить тебя об увольнении. Вот, бери!

– А-оо… – простонала она, отворачиваясь от денег.

– Прекрати эту комедию!

Служанка упорно сидела ко мне спиной. Мне стало ее невыносимо жаль. Как видно, она была счастлива в моем доме, несмотря на все его убожество. Кто знает, что ждало ее в родной деревне? Побои, голод, унижения?

– Вечером возьмешь свой мешок и уйдешь отсюда, – повторял я. – Я уезжаю, тут никого не останется. Я уезжаю навсегда, поняла?

На пороге кухни появилась Александра.