Черный тюльпан - читать онлайн книгу. Автор: Александр Дюма cтр.№ 38

Да, соединение таких двух несчастий легко могло лишить его аппетита, что и случилось с ним на четвертый день. На Корнелиуса жалко было смотреть, когда он, подавленный горем, бледный от изнеможения, рискуя не вытащить обратно своей головы из-за решетки, высовывался из окна, пытаясь увидеть маленький садик слева, о котором ему рассказывала Роза и ограда которого, как она говорила, прилегала к речке. Он рассматривал сад в надежде увидеть там, при первых лучах апрельского солнца, молодую девушку или тюльпан, свои две разбитые привязанности.

Вечером Грифус отнес обратно и завтрак и обед Корнелиуса; он только чуть-чуть к ним притронулся. На следующий день он совсем не дотрагивался до еды, и Грифус унес ее обратно совершенно нетронутой.

Корнелиус в продолжение дня не вставал с постели.

– Вот и прекрасно, – сказал Грифус, возвращаясь в последний раз от Корнелиуса, – вот и прекрасно, скоро, мне кажется, мы избавимся от ученого.

Роза вздрогнула.

– Ну, – заметил Якоб, – каким образом?

– Он больше не ест и не пьет и не поднимается с постели. Он уйдет отсюда, подобно Гроцию, в ящике, но только его ящик будет гробом.

Роза побледнела, как мертвец.

– О, – прошептала она, – я понимаю, он волнуется за свой тюльпан.

Она ушла к себе в комнату подавленная, взяла бумагу и перо и всю ночь старалась написать письмо.

Утром Корнелиус поднялся, чтобы добраться до окошечка, и заметил клочок бумаги, который подсунули под дверь. Он набросился на записку и прочел несколько слов, написанных почерком, в котором он с трудом узнал почерк Розы, настолько он улучшился за эти семь дней.

«Будьте спокойны, ваш тюльпан в хорошем состоянии».

Хотя записка Розы и успокоила отчасти страдания Корнелиуса, он все же почувствовал ее иронию. Так, значит, Роза действительно не больна. Роза оскорблена; значит, Розе никто не мешает приходить к нему, и она по собственной воле покинула Корнелиуса.

Итак, Роза была свободна, Роза находила в себе достаточно силы воли, чтобы не приходить к тому, кто умирал с горя от разлуки с ней.

У Корнелиуса была бумага и карандаш, который ему принесла Роза. Он знал, что девушка ждет ответа, но что она придет за ним только ночью. Поэтому он написал на клочке такой же бумаги, какую получил:

«Меня удручает не беспокойство о тюльпане. Я болен от разлуки с вами».

Затем, когда ушел Грифус, когда наступил вечер, он просунул под дверь записку и стал слушать. Но, как старательно он ни напрягал слух, он все же не слышал ни шагов, ни шороха платья. Он услышал только слабый, как дыхание, нежный, как ласка, голос, который прозвучал сквозь окошечко:

– До завтра.

Завтра – то был уже восьмой день.

Корнелиус не виделся с Розой в продолжение восьми дней.

Действительно, на другой день, в обычный час ван Берле услышал, что кто-то слегка скребется в его окошечко, как это обыкновенно делала Роза в счастливые дни их дружбы. Нетрудно догадаться, что Корнелиус был недалеко от двери, через решетку которой он должен был увидеть так давно исчезнувшее милое личико.

Ожидавшая с фонарем в руках Роза не могла сдержать своего волнения при виде бледного и грустного заключенного.

– Вы больны, господин Корнелиус? – спросила она.

– Да, мадемуазель, я болен и физически и нравственно.

– Я видела, что вы перестали есть, – молвила Роза, – отец мне сказал, что вы больны и не встаете; тогда я написала вам, чтобы успокоить о судьбе волнующего вас драгоценного предмета.

– И я ответил вам, – сказал Корнелиус. – И, видя, что вы снова пришли, дорогая Роза, я думаю, что вы получили мою записку.

– Да, это правда, я ее получила.

– Теперь вы не можете оправдываться тем, что вы не могли прочесть ее. Вы теперь не только бегло читаете, но вы также сделали большие успехи и в письме.

– Да, правда, я не только получила, но и прочла вашу записку. Потому-то я и пришла, чтобы попытаться вылечить вас.

– Вылечить меня! – воскликнул Корнелиус. – У вас, значит, есть какие-нибудь приятные новости для меня?

При этих словах молодой человек устремил на Розу пылающие надеждой глаза. Потому ли, что Роза не поняла этого взгляда, потому ли, что она не хотела его понять, но она сурово ответила:

– Я могу только рассказать вам о вашем тюльпане, который, как мне известно, интересует вас больше всего на свете.

Роза произнесла эти несколько слов таким ледяным тоном, что Корнелиус вздрогнул.

Пылкий цветовод не понял всего того, что скрывала под маской равнодушия бедная Роза, находившаяся в постоянной борьбе со своим соперником – черным тюльпаном.

– Ax, – прошептал Корнелиус, – опять, опять… Боже мой, разве я вам не говорил, Роза, что я думал только о вас, что я тосковал только по вам, что вас одной мне недоставало, только вы своим отсутствием лишили меня воздуха, света, тепла и жизни!..

Роза грустно улыбнулась.

– Ах, какой опасности подвергался ваш тюльпан! – сказала она.

Корнелиус помимо своей воли вздрогнул и попал в ловушку, если только она была поставлена.

– Большой опасности? – переспросил он, весь дрожа. – Боже мой, что же случилось?

Роза посмотрела на него с состраданием, она поняла: то, чего она хотела, было выше сил этого человека, и его нужно было принимать таким, каков он есть.

– Да, – сказала она, – вы правильно угадали, поклонник, влюбленный Якоб, приходил совсем не ради меня.

– Ради кого же он приходил? – спросил Корнелиус с беспокойством.

– Он приходил ради тюльпана.

– О, – произнес Корнелиус, побледнев при этом известии больше, чем две недели тому назад, когда Роза, ошибаясь, сказала ему, что Якоб приходил из-за нее.

Роза заметила охвативший его ужас, и Корнелиус прочел на ее лице как раз те мысли, о которых мы только что говорили.

– О, простите меня, Роза, – сказал он. – Я вас хорошо знаю, я знаю вашу доброту и благородство вашего сердца. Природа одарила вас разумом, рассудком, силой и способностью передвигаться – словом, всем, что нужно для самозащиты, а мой бедный тюльпан, которому угрожает опасность, беспомощен.

Роза ничего не ответила на эти извинения заключенного; она продолжала:

– Раз этот человек, который шел следом за мной в сад и в котором я узнала Якоба, вызвал у вас опасения, то я боялась его еще больше. И я поступила так, как вы сказали. Наутро того дня, когда мы с вами виделись в последний раз и когда вы сказали мне…