Сердце океана - читать онлайн книгу. Автор: Нора Робертс cтр.№ 32

Правда, и ее охватило беспокойство. Дарси совершенно не хотелось готовиться к бесконечному рабочему дню, даже одеваться не хотелось. Она побродила по комнате, затем, скорее по привычке, поставила на плиту чайник. Переехав в эти комнатки над пабом, она впервые в жизни стала жить самостоятельно и вскоре с изумлением поняла, что скучает по братьям, даже по тому беспорядку, который они неизменно ухитрялись устроить в доме.

Сама же она всегда любила красоту, уют и порядок и эту любовь реализовывала в своем новом жилье. Например, в розовых стенах, но не конфетно-розовых, а приглушенного, спокойного оттенка. Конечно, пришлось всеми правдами и неправдами заставить Шона сделать почти всю работу, но результат оправдал затраченные усилия. Из своей спальни в родительском доме она забрала любимые постеры в рамках — «Лилии» и «Лес Фонтенбло» Моне.

Шторы и чехлы для подушек, как бы небрежно брошенных на старый диван, Дарси сшила сама — она прекрасно управлялась с иголкой, когда это было необходимо. Практичная женщина понимает, что гораздо разумнее, купив кусок атласа или бархата и вложив немного труда, времени и фантазии, создать красивую вещь своими руками. А сэкономленным деньгам применение всегда найдется, сколько на свете красивых туфель и сережек!

На столике в ее спальне стоял кувшин с монетами, так называемый кувшин желаний. Наступит день, прекрасный день, когда чаевых наберется столько, что хватит на следующее путешествие — роскошное путешествие, куда только ее душа пожелает.

На тропический остров, например, где можно носить крохотное бикини и пить из скорлупы кокоса какой-нибудь экзотический коктейль. Или в Италию. Как чудесно сидеть на залитой солнцем веранде и смотреть на красные черепичные крыши и величественные соборы.

Или в Нью-Йорк. Она бы гуляла по Пятой авеню, разглядывала сокровища в бесчисленных витринах и непременно нашла бы то, что ждет только ее.

И дай бог, когда наступит долгожданный день, она не увидит все это одна.

А впрочем, неважно. Она прекрасно провела неделю в Париже, в свое время в одиночестве насладится и другими путешествиями, а сейчас она здесь, дома, и ее ждет работа. Дарси заварила чай и, поскольку времени до смены еще было полно, решила поваляться на диване, полистать глянцевый журнальчик и помечтать. Но ее взгляд задержался на скрипке, стоявшей на подставке. Дарси взяла скрипку из семейного дома скорее для того, чтобы таким образом небанально украсить свое новое жилище. Играть на ней она не собиралась. Дарси нахмурилась, отставила кружку, взяла в руки скрипку. Инструмент был старым, но звучал чисто. Неужели музыка, всегда присутствующая в ее жизни, откроет двери в прекрасный мир ее мечты, бросит под ноги красную ковровую дорожку, по которой она так часто шествует в своих снах?

— Удивительное дело, — прошептала она. — Я никогда об этом не задумывалась, не видела того, что всегда было рядом.

Дарси натерла канифолью смычок, подбородком прижала скрипку к плечу и заиграла первое, что пришло в голову.

Увидев Дарси в окне, Тревор подумал, что она вот-вот спустится вниз, и, сославшись на важный телефонный звонок, направился в кухню. Девушки там не оказалось, но он услышал волшебные, будто нереальные, звуки. Играли на скрипке. Тревор, как зачарованный, поднялся на верхнюю площадку лестницы, остановился перед дверью.

Музыке словно было тесно в закрытом пространстве, она рвалась на свободу, взлетала, как надежда, скользила вниз, как разочарование.

Он даже не подумал, что нужно постучаться, и приоткрыл дверь.

Дарси, босая, в длинном голубом халате, стояла вполоборота к нему, отбивая ногой ритм. Глаза закрыты. Волосы растрепаны со сна. И настолько увлечена музыкой, что не расслышала, как он вошел.

У Тревора перехватило дыхание. Дарси играла для себя, и тихая радость освещала ее удивительное лицо.

Все, чего он хотел, что планировал в жизни, о чем мечтал, будто слилось воедино в этой женщине, в этом мгновении и потрясло его до глубины души.

Музыка словно воспарила к небесам, растворившись в воздухе, и умолкла.

Дарси тихонько вздохнула, открыла глаза и увидела его. Ее сердце пропустило удар, кольнуло, и прежде, чем она пришла в себя, прежде, чем на ее губах появилась смущенная улыбка, Тревор бросился к ней и впился в ее губы пылким поцелуем.

Ей стало тяжело дышать, будто чья-то рука сжала горло. И сердце. Дарси беспомощно опустила внезапно отяжелевшие смычок и скрипку, а Тревор гладил ее лицо, ее волосы, и его желание словно переливалось в нее. Она не сопротивлялась. Как могла она сопротивляться такому жаркому желанию!

Он почувствовал, как она уступает, и возгордился, как любой мужчина, но быстро смягчился, нежность пронзила его. И вот уже его губы не сокрушают, а ласкают, руки не торопят ее, а нежно поглаживают.

Когда Тревор отстранился, Дарси, стараясь унять дрожь, выдавила улыбку:

— И тебе доброго утра.

— Помолчи. — Он снова притянул ее к себе, но не стал целовать, а прижался щекой к ее волосам.

Эти объятия были еще более интимными, чем поцелуй, и такими же возбуждающими. И им невозможно было сопротивляться.

— Тревор!

— Тсс…

Почему-то ей стало смешно.

— Не командуй!

Его напряжение, грозившее взрывом, растаяло.

— Зачем зря силы тратить? Ты все равно не слушаешься.

— Почему это я должна слушаться?

Тревор удержал ее, ощутив, какой тонкий на ней халатик.

— Ты когда-нибудь запираешь эту дверь?

— Зачем? — Дарси отступила на шаг. — Никто не войдет и не останется здесь, если я сама не захочу.

— Я это запомню. — Тревор поднял руку, взъерошил ее волосы. — Я не знал, что ты играешь на скрипке.

— О, Галлахеры все на чем-нибудь играют. — Она взмахнула скрипкой, вернула ее на подставку. — Мне просто захотелось музыки.

— Что ты играла?

— Одну из мелодий Шона. У нее нет слов.

— Слова ей и не нужны. — Тревор заметил, как ее глаза потеплели от гордости за брата. — Сыграй еще что-нибудь.

Дарси повела плечами, отложила смычок.

— Нет, настроение ушло. — Она взяла кружку с остывшим чаем, посмотрела на Тревора уже весело и дерзко. — Пожалуй, я припасу свои песни для тех, кто платит.

— Ты бы подписала контракт на звукозапись? Соло?

Дарси чуть не вздрогнула.

— Ну, это зависит от условий.

— И что же ты хочешь?

— О, много чего. И все остальное. — Она подошла к дивану, села, скрестив ноги. — Ты, наверное, уже понял, Маги, что я существо жадное и эгоистичное. Я жажду роскоши и удовлетворения всех моих капризов, рабского восхищения и обожания. Я готова все это заработать, но от цели своей не откажусь.