Талисман десанта - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зверев cтр.№ 13

– Это не доказательство. Вон квадроциклы японского производства. Может, ты еще скажешь, что это японцы тебе на голову свалились?

Махмуд пожал плечами:

– Согласен, Салад. «АКМ» могли быть и у американцев, если они затеяли провокацию против нас. Вот только какую?

– Ты же сам их видел.

– Темнота быстро наступила, не разглядел толком. Но один из моих старых моджахедов, который еще в прошлую войну сражался с русскими, сказал мне, что слышал, как они всякие специальные слова кричали, которые только от русских услышать и можно. Что-то на «п» и «х».

– И ты, Махмуд, их слышал?

– Слышал, как кричали; ничего не понял, хоть английский и знаю немного. Американцы таких слов не говорят.

– Позови того моджахеда.

– Погиб он, – заместитель полевого командира кивнул на горный склон. – Ничего, скоро их убитого из пропасти поднимем; может, что и прояснится?

У края пропасти десяток боевиков управлялись с веревками, подтягивали, заматывали за камни, вновь подтягивали. Внизу покачивалось завернутое в парашютный шелк тело. Наконец тело лейтенанта Прохорова легло на землю.

Салад всмотрелся в молодое лицо, скользнул глазом по выбившемуся из-под воротника нательному православному крестику.

– Волосы светлые, глаза голубые, крестик – значит, христианин. Это может быть кто угодно – и американец, и британец, – проговорил он. – Правда, и у него автомат русский.

Махмуд с сожалением покачал головой:

– Компьютер у него к груди привязан был, одни обломки остались. Жаль, ничего мы не узнаем.

Один из боевиков уже обыскал карманы убитого:

– Документов никаких, только это, – он разложил на парашютном шелке три игральные карты и глянцевую картонку со счетом в недоигранную «тысячу».

– Цифры какие-то, колонками записаны, буквы вверху, – склонив голову набок, проговорил Салад.

– Похоже на шифровку, – согласился Махмуд.

– А карты тогда зачем? Почему их три?

– Может, пароль такой предъявить он был кому-то должен? – Махмуд перевернул записи.

Картонка оказалась аккуратно оторванной крышкой от блока сигарет «Ява».

– «ЭР», «БЭ», «А», – прочитал слово Салад, ошибочно приняв «Я» за латинское «R». – Ты про такие сигареты слышал?

– У них в коалиции всяких хватает. Есть и поляки, и чехи, – отозвался Махмуд, внимательнее рассматривая картонку. – Нет, Салад, это русские сигареты. Вон, «Москва» написано.

Салад теперь уже внимательнее присмотрелся к лицу мертвеца. Ему казалось, что на мертвых губах лейтенанта Прохорова застыла издевательская улыбка.

– Значит, русские… Во всем мире курят американские, и только русские могут такие сигареты курить, – вздохнул Салад. – Неужели русские с американцами до такой степени сдружились, что решили совместную операцию против нас провести?

– Вполне возможно. Наш опий и в Москву через Пакистан идет. Русские с американцами теперь вроде как и не враги, – подсказал Махмуд.

– Только этого нам не хватало, – Салад поскреб небритую щеку. – Похоже на них, только они могут десант без прикрытия с воздуха высадить. Какая у них задача?

– Наверное, разведка, – предположил Махмуд и, вскинув голову, с тревогой посмотрел в сторону восточного ущелья. – Другой дороги у них отсюда нет. Не в Пакистан же им идти.

– Верно сказал. Пока русские – если это только они – других не выбросили, надо разобраться, что к чему, что им у нас понадобилось…

Со стороны ущелья появились двое всадников на конях. Салад напрягся, тут же вскинул бинокль и сразу выругался.

– Шифровку спрячь. Это Мустафа-Шурави. Незачем ему все знать.

Махмуд проворно подхватил счет в «тысячу» и сунул его за полу халата. Всадники приближались, земля гулко отдавалась стуком под копытами коней.

– Ассалям алейкум, Салад, – не очень приветливо поздоровался Мустафа со своим коллегой-боевиком.

Он спрыгнул с коня, встал перед Саладом, высокий, широкоплечий, независимый, одетый не в халат по местной традиции, а в камуфляж. Лицо начинающего стареть, но все еще очень крепкого мужчины, привыкшего к походной жизни, было гладко выбрито. На голове войлочный берет. В нем не присутствовало и намека на ту расхлябанность, которой отличались люди Салада.

– Ваалейкум ассалям, Мустафа, – ответил полевой командир.

– Знаю, что ты меня Шурави за глаза называешь, можешь и в лицо назвать. Я не буду в обиде. Разобрался, что к чему?

– Похоже, американцы, – сделал непроницаемое лицо Салад. – Следом за мной пришли. Вот и поплатились.

Мустафа бросил взгляд на «калашников» рядом с убитым лейтенантом, но ничего не сказал по этому поводу, а произнес:

– Не хвались. Твои люди только одного убили, а они твоих восьмерых уложили и ушли. Если бы я тебе гранатомет на ишаке через перевал вовремя не прислал, мы с тобой, возможно, и не разговаривали бы теперь.

– За гранатомет я отблагодарю и за твоего убитого погонщика заплачу, – поспешил пообещать Салад.

– Эх, ты… – вздохнул Мустафа. – Сразу о деньгах заговорил. Я тебе как брату по вере помог. Денег мне от тебя не надо. Грязные у тебя деньги.

– Я против неверных воюю, – попытался выпятить грудь Салад.

– Погоди, – внезапно оборвал его Мустафа-Шурави и присел возле убитого лейтенанта. Глянул на выбившийся из-под одежды нательный крестик, безо всякого напряжения почти беззвучно прочитал надпись, сделанную по-русски: «СПАСИ и СОХРАНИ», незаметно сорвал его с цепочки и зажал в кулаке, после чего добавил абсолютно нелогичное: – Ты прав – это американцы.

– Почему ты не хочешь взять от меня деньги? – прищурился Салад. – Мы же братья-мусульмане. Ты помог мне, дал приют на земле, которую контролируешь, а я помогу тебе.

– Я не контролирую эту землю, – поднялся Мустафа. – Я живу на ней вместе с местными людьми и защищаю ее от захватчиков. Когда твои люди входят в кишлаки, жители бегут в горы, затворяются в домах. Потому что твои люди грабят и убивают. А когда мой отряд входит – нам несут угощение, нас встречают, даже дети не прячутся. Потому что я защищаю их от всех, кто несет смерть, войну и насилие. Ты торгуешь отравой, заставляешь дехкан засеивать поля маком. Из-за таких, как ты, американцы все еще здесь. Перестань торговать опиумом, и они уйдут. Настанет мир. Я даю тебе возможность переждать тяжелое время здесь, рядом со мной. Но не вздумай продолжать свое дело за моей спиной, иначе станешь моим врагом.

– Я погорячился, Мустафа, – притворно улыбнулся Салад.

– Сказал – Мустафа, а подумал – Шурави, – проговорил полевой командир, вскакивая на коня.

Салад, прищурившись, посмотрел ему вслед.

– Махмуд, – обернулся он к своему заместителю, – с Шурави придется что-то делать. Он не даст нашим караванам дорогу в Пакистан. С ним нельзя договориться, и он не хочет денег. Но его любят здешние жители. Они заступятся за него. Если захочет, тысячи мужчин возьмут в руки оружие.