Графиня де Шарни. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Александр Дюма cтр.№ 84

— Ого! — воскликнул Босир. — И вы, ваше сиятельство, верите, что на свете бывают такие чудовища?

— Я не стану это утверждать, дорогой господин де Босир, — с важным видом отвечал Калиостро, — принимая во внимание, что когда я отправился в Фивы той же дорогой тысячелетие спустя, в эпоху Эпаминонда, сфинкс был уже мертв. Ну, а в эпоху Эдипа он был еще жив, и одним из его любимых развлечений было сесть посреди дороги и, дождавшись путешественника, загадать ему загадку, а если он не отгадает, тут же его и съесть. А так как это продолжалось уже около трехсот лет, прохожие становились все более редкими, а у сфинкса выросли очень большие зубы. Когда он заметил Эдипа, он сел посреди дороги и поднял, лапу, останавливая юношу: «Путешественник! — сказал он ему. — Я — сфинкс. — Ну и что? — спросил Эдип. — Судьба послала меня на землю, чтобы загадывать смертным загадку. Если они ее не отгадают, они принадлежат мне, если же отгадают, я буду принадлежать смерти и сам брошусь в пропасть, куда до сих пор сбрасывал тех, кто имел несчастье попасться мне на дороге». Эдип заглянул в пропасть и увидел, что дно белым-бело от костей. «Хорошо, — отвечал юноша, — я слушаю твою загадку. — Вот она, — сказал птицелов: „Какое животное ходит на четвереньках, утром, на двух ногах — днем и на трех — вечером?“ Эдип на минуту задумался, потом с улыбкой, несколько обеспокоившей сфинкса, спросил: „Если я отгадаю, ты сам бросишься в пропасть? — Таково веление рока, — отвечал сфинкс. — Ну что же, в таком случае это животное — человек“.

— Как человек? — перебил Босир, вошедший во вкус и заинтересовавшийся рассказом, словно все это происходило в наши дни.

— Да, человек! Человек, который в детстве, то есть на заре жизни, ползает на четвереньках; в зрелом возрасте, то есть в полдень, ходит на двух ногах, а вечером, то есть в старости, опирается на палку.

— Ах, чертовски верно! — вскричал Босир. — Вот сфинкс-то, должно быть, огорчился?!

— Да, дорогой мой господин де Босир! До такой степени огорчился, что бросился в пропасть вниз головой и, будучи верен данному обещанию, не воспользовался крыльями, что вы, возможно, сочтете глупостью с его стороны; итак, он разбился о скалы. А Эдип продолжал путь, прибыл в Фивы, встретил там вдову по имени Иокаста, женился на ней и исполнил таким образом пророчество оракула, предсказавшего, что он убьет отца и женится на матери.

— Какую же связь, ваше сиятельство, вы усматриваете между историей Эдипа и господином в маске?

— Очень тесную связь! Впрочем, погодите! Прежде всего вы желали узнать его имя.

— Да.

— А я сказал, что предложу вам загадку. Правда, я добрее сфинкса и не разорву вас в клочья, если вы будете иметь несчастье не отгадать. Внимание: я занес лапу: «Кто из придворных является внуком своего отца, братом своей матери и дядей своих сестер?» — Ах, черт возьми! — воскликнул Босир, задумавшись не менее глубоко, чем Эдип.

— Думайте, дорогой мой! — молвил Калиостро.

— Помогите мне немножечко, ваше сиятельство.

— Охотно… Я спросил вас, знаете ли вы историю об Эдипе.

— Да, вы оказали мне эту честь.

— Теперь перейдем от истории языческой к Священной истории. Знаете ли вы историю Лота?

— С дочерьми?

— Вот именно.

— Еще бы не знать! Впрочем, погодите… Э-э... да... поговаривали что-то о старом Людовике Пятнадцатом и его дочери, ее высочестве Аделаиде!

— Вы попали в точку, мой дорогой!

— Так господин в маске — это?..

— Пять футов и шесть дюймов.

— Граф Луи…

— Ну же!

— Граф Луи де…

— Тес!

— Вы же сами говорили, что здесь одни мертвецы…

— Да, на их могилах растет трава и растет лучше, чем где бы то ни было. Как бы эта трава, подобно тростнику царя Мидаса… Вы знаете историю царя Мидаса?

— Нет, ваше сиятельство.

— Хорошо, я вам расскажу ее как-нибудь в другой раз, а теперь давайте вернемся к нашей с вами истории. Он снова стал серьезным.

— Итак, на чем вы остановились? — спросил он.

— Прошу прощения, но мне кажется, что вопросы задавали вы.

— Вы правы.

Пока Калиостро собирался с мыслями, Босир прошептал:

— Ах, черт возьми, до чего верно! Внук своего отца, брат своей матери, дядя своих сестер... это же граф Луи де Нар…

— Слушайте! — заговорил Калиостро.

Босир прервал свой монолог и стал во все уши слушать.

— Теперь, когда у нас не осталось сомнений в том, кто были заговорщики в масках или без таковых, перейдем к цели заговора.

Босир кивнул в знак того, что готов отвечать на вопросы.

— Целью заговора было похищение короля, не так ли?

— Да.

— И препровождение его в Перону?

— В Перону.

— Ну, а средства?

— Денежные?

— Да, начнем с денежных.

— Два миллиона.

— Их ссужает один генуэзский банкир. Я знаком с этим банкиром. Есть другие?

— Не знаю.

— Хорошо, что касается денег, то тут все понятно. Однако деньги — не все, нужны люди.

— Господин де Лафайет дал разрешение поднять легион и идти на помощь Брабанту, выступающему против Империи.

— Славный Лафайет! Узнаю его! — прошептал Калиостро.

И громко прибавил:

— Ну хорошо, пусть есть легион. Однако для исполнения задуманного нужен не легион, а целая армия.

— Есть и армия.

— Какая армия?

— В Версале соберутся тысяча двести всадников. В указанный день они отправятся оттуда в одиннадцать часов вечера, а в два часа ночи войдут в Париж тремя колоннами.

— Хорошо!

— Первая войдет через ворота Шайо, вторая — через Рульские ворота, третья

— через Гренельские. Колонна, вошедшая через Гренельские ворота, должна будет убить Лафайета; та, что войдет через ворота Шайо, возьмет на себя господина Неккера, а колонна, вошедшая через Рульские ворота, разделается с господином Байи.

— Хорошо! — повторил Калиостро.

— После этого они заклепают пушки, соберутся на -Елисейских полях и пойдут в Тюильри, а в Тюильри — наши.

— Как это ваши? А Национальная гвардия?

— Там должна поработать брабантская колонна. Соединившись с частью наемной гвардии в четыреста швейцарцев и с тремястами заговорщиками из провинции, она захватит благодаря единомышленникам внешние и внутренние ворота; потом к королю войдут с криками: «Государь! Сент-Антуанское предместье восстало... карета готова... надобно бежать!» Если король согласится бежать — хорошо; если нет — его уведут силой и препроводят в Сен-Дени.