С минуту молчим. Затем Сергей Сергеевич тихо просит:
– Сделай это, Женя. Я не так часто обращался к тебе с просьбами. Прошу тебя: сделай.
– Что я должен сделать?
– Для начала собери команду – двух, а лучше трех надежных ребят из «Фрегата». Все они немедленно будут восстановлены в званиях и должностях. Ну как – согласен?
Закрываю картонную папку со скоросшивателем и кладу ее на край стола.
– Когда стартуем к Марианским островам?
– Через неделю. Так что времени у тебя – в обрез.
Глава вторая
США, Лос-Анджелес, Ромейн-стрит
1994 год
Молодой Фрэнк Райдер стоял посреди огромного кабинета, шарил лучом фонаря по стенам и удивленно бормотал:
– Я рассчитывал увидеть здесь роскошь и позолоту! А тут… все очень скромно. Даже бедно…
– И тем не менее это личный кабинет Говарда Брюса – одного из богатейших людей планеты, – негромко напомнил главарь банды Зак Аронофски. И, осветив маленьким фонарем угол помещения, с довольным видом щелкнул пальцами: – А вот и нужный нам сейф. Займись им, Ли.
Китаец коротко кивнул и, на ходу вынимая из сумки хитрые инструменты, направился к современному бронированному шкафу с электронным кодовым замком.
– Диего, послушай дверь, – приказал Зак немому мексиканцу.
Сам же вместе с Фрэнком занял позицию у больших окон…
Серая громадина офиса на Ромейн-стрит, принадлежавшего известному миллиардеру Брюсу, снаружи походила на неприступную крепость. Банда Зака Аронофски неплохо знала фешенебельный район и само здание – цель предстоящего грабежа, однако для серьезного дельца требовалась и серьезная подготовка. Потому Зак три дня подряд отправлял на разведку Фрэнка. Несмотря на молодость, парень отличался хорошей наблюдательностью и неплохо соображал.
Разведчик слонялся вокруг офиса, потреблял килограммами мороженое, листал эротические журнальчики, клеил девчонок… И осторожно высматривал детали: подходы к зданию, количество охранников на нижнем этаже, конфигурацию парковки, наличие открывающихся окон…
– Шансов нет, – решил он на исходе третьего дня и поехал на встречу с Аронофски.
Зак Аронофски был крепким мужчиной с открытым лицом и тяжелым взглядом зеленоватых глаз. Из сорока пяти лет жизни шестнадцать он провел за решеткой и столько же руководил шайкой бесшабашных грабителей. В основном Зак совершал кражи и дерзкие ограбления. Однако убивать ему тоже приходилось, хотя делал он это без особого желания и крайне осторожно, ибо в законодательстве штата Калифорния до сих пор присутствовала смертная казнь. Любая, на выбор осужденного: электрический стул, инъекция яда в вену, расстрел, газовая камера или повешение. Широчайший ассортимент – как и положено свободному демократическому государству. Зак чувствовал себя мужчиной в расцвете сил и умирать не собирался, поэтому в грабежах и налетах старался обходиться без жертв. Он регулярно менял место жительства в пределах двадцатимиллионной агломерации Лос-Анджелеса, что уменьшало риск попасть в лапы копов или ФБР. В данный момент он снимал неплохой двухэтажный дом на западной окраине – в Калвер-сити. Аронофски всегда слыл очень осторожным и умным человеком, обладающим к тому же даром предвидения. Не зря же его банда за много лет не попала ни в одну серьезную передрягу и потеряла всего пару человек, в то время как другие известные гангстеры регулярно погибали или навсегда исчезали с западного побережья.
Выслушав безрадостный доклад Фрэнка, Зак крепко выругался и следующим утром сам поехал к офису на Ромейн-стрит. А вернувшись к вечеру, послал машину в Империал Бич за Ригоберто Эскобаром – маленьким человеком из большой семьи, переехавшей в Штаты из Никарагуа…
– Знаешь, как звучит первое правило американских миллионеров? – прошептал Зак, выглядывая в приоткрытое окно.
– Откуда?! Если бы знал – сам давно разбогател бы.
– Эти ублюдки говорят так: работай на себя, чихай на всех, и в жизни ждет тебя успех. Усек?
– Вполне, – кивнул Фрэнк.
– А вообще, приятель, настоящего миллионера на улице узнать сложно.
– Это почему же?
– А потому, что от простых смертных их отличают не высокие доходы, а низкие расходы. Маскируются они – настоящие миллионеры, понимаешь? Тратят не более семи процентов своих сбережений в год, чрезвычайно бережливы и умеют удачно вкладывать деньги. Они тщательно планируют семейный бюджет, не расходуют баксы на глупости и обязательно откладывают на черный день. Большинство наших миллионеров никогда не покупает костюмы дороже четырех сотен, обувь дороже полутора сотен, а часы дороже двухсот пятидесяти долларов. А знаешь, на чем они предпочитают ездить?
– На «Роллс-Ройсах»?
– Ха! Они приобретают машины стоимостью не дороже двадцати пяти тысяч, и особой популярностью у них пользуется «Форд-150» – самый распространенный автомобиль в США.
– Но ведь к Говарду Брюсу эти правила не относятся? Вся Америка говорит о его самолетах, кораблях, отелях, киностудиях…
– Верно, не относится. Мы знаем, что он сказочно богат, и попробуем сегодня немного уменьшить его состояние.
Конкурирующие банды называли компанию Аронофски интернациональным сбродом. За «сброд» Зак легко мог набить морду, а вот по поводу «интернациональности» спорить не стал бы. Его корни были из Восточной Европы, Ли приехал из Китая, Диего – из Мексики, Мансур эмигрировал из Саудовской Аравии, а Эскобар сбежал из Никарагуа. Были еще болгарин, курд, эфиоп, чилиец… Впрочем, состав многонациональной компании постепенно изменялся – такова уж судьба любого гангстерского сообщества, живущего вне закона. Недавно парни похоронили филиппинца, а на смену ему пришел молодой американец Фрэнк Райдер.
Ригоберто Эскобар, за которым отправился посыльный в Империал Бич, был обычным лилипутом: рост – меньше метра, вес – менее пятидесяти фунтов. Несчастный маленький человечек, родившийся в несчастной стране и выросший в бедном квартале под перекрестным огнем постоянных насмешек. Аронофски знал его лет двадцать и ни разу не прошелся по поводу ущербности, чем заслужил преданность и любовь Ригоберто. И пару раз Эскобар оказывал неоценимые услуги.
Однажды в городке на западном побережье Зак присмотрел в качестве жертвы частный банк средней руки. Снял номер в гостинице, имеющей с ним общую стену, поселился и пару дней прожил тише амбарной мыши, изучая толстую капитальную кладку с узкими лабиринтами вентиляции. Пролезть по лабиринту мог разве что семилетний ребенок, а пробить прочную стену без шума и грохота не получилось бы. План летел ко всем чертям, ибо другие стены, подвал и крыша были напичканы датчиками новейшей сигнализации… И тут Аронофски вспомнил про Эскобара. Через несколько дней дело было сделано: обвязанный веревкой лилипут отправился в путешествие по пыльным коридорам вентиляции. Поплутав по запутанным ходам, он проник в банк, спокойно отключил сигнализацию и помог сообщникам прорваться к цели через главный вход. Спустя ровно час банда растворилась во мгле южной ночи, унося неплохой улов в два миллиона долларов.