Приговор приведен в исполнение - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зверев cтр.№ 66

– Отвали, паря! – Поскучнев, проститутка отшила симпатичного кавалера. – Не до тебя! А если захочешь оттянуться – найдешь меня… – Она указала координаты, не желая упускать потенциального клиента.

Вихляя тазобедренной частью, словно она передвигалась не по земной тверди, закатанной в асфальт, а по колышущейся под ногами болотистой почве, уличная шлюха побрела к подъезду.

– Девушка! Какие цветы вы предпочитаете? – повысив голос, спросил Святой.

Вопрос несказанно удивил жрицу любви. В ее профессии котировались только денежные купюры и неприродные украшения. Но, как большинство женщин, Морковка была немного сентиментальна и неравнодушна к любым знакам внимания. Обернувшись, она хлопнула накладными ресницами.

– Орхидеи, молодой человек! – ненатуральным писклявым голосом произнесла путана.

– Орхидеи… – эхом повторил Святой, чуть улыбаясь уголками губ. – Изысканный вкус… Только стопроцентная дама может любить эти звезды джунглей.

Они расстались. Святой вернулся в машину, а его новая знакомая скрылась в подъезде, пропахшем кошачьей мочой и гарью сожженных подростками почтовых ящиков.

Через минуту подъездная дверь чуть было не слетела с петель от толчка ногой Гуляя. Перепрыгивая через ступени лестницы, он спустился, бегом пересек дорожку и ввалился в «Форд».

– Ты прав, телка в нужную квартиру зашла! Я сверху подсмотрел! Открыл дверь пузырь белобрысый, на моль обожравшуюся похожий. Коза его Батоном назвала… – Сорвав зубами пробку с бутылки фанты, Гуляй забулькал, всасывая в себя оранжевую жидкость.

– Значит, сколько там народа, мы по-прежнему не знаем.

Святой принял от экс-сержанта бутылку, обтер ладонью горлышко и поставил в выемку у рычага переключения передач.

– Выпей водички! В день три литра пить надо, – блеснул познаниями в физиологии Гуляй, – активизирует умственные процессы.

Достав пистолет, неугомонный филдоператор выщелкнул обойму, будто боялся, что патроны могли испариться, пока он подглядывал за проституткой. Желтые цилиндрики плотным рядком лежали в пазах, отсвечивая круглыми боками.

– Водички… Такой водичкой неплохо накипь в чайниках снимать. Заливаешь и на огонь. Прокипятил, и накипи как не бывало, – скорее машинально, чем осознанно ответил Святой.

По залегшей у переносицы морщине и нахмуренным бровям Гуляй определил, что командира осенило и какой-то великолепный план бесшумного проникновения в квартиру уже составляется под сводами черепной коробки Святого.

– Орхидеи… орхидеи… – Дмитрий несколько раз повторил название экзотического цветка, дорогого и очень капризного. – Гуляй, как запаковываются орхидеи в Москве?

– Ну, дорогие экземпляры в такие длинненькие коробочки с целлофановым окошком. Попроще…

– Годится! – прервал Святой, положив руку на плечо экс-сержанту. – Заводи своего мустанга!

Расставив мизинец и большой палец, Святой принялся измерять расстояние от мушки до приклада помпового ружья, вслух считая отмеренные отрезки.

– Куда едем? За лютиками? – вонзая ключ зажигания в прорезь замка, спросил Гуляй, не раскусивший задумки командира.

– За коробкой! Я обещал даме преподнести цветы!

– Этой прошмандохе?! – Гуляй уставился на спутника туповатым взором игрока, не знающего правил.

– Именно. – Подцепив ногтем зазубрину, Святой открыл раскладной нож и проверил подушечкой пальца остроту лезвия. – Давай, жми к ближайшему магазину, пока эта курица крашеная не ушла из квартиры…

Чахлый, прозванный столь нелестной кличкой за впалую грудь, принимал доклад проститутки, фиксируя допущенные нарушения не на каком-нибудь клочке бумаги, а в органайзере.

– Так, значит, Дрычка замылила десять баксов, обслужив клиента на скамейке в сквере, – мрачным голосом прокурора зудел сутенер.

Морковка, оттягивая неприятный момент любовных забав с прыщавым Чахлым, у которого жутко смердело гнилью изо рта, сыпала фактами, запивая каждый пункт доноса глотком водки. Она спешила набраться до чертиков, чтобы отключиться и не чувствовать смрадного дыхания сутенера у своего лица. Импозантный мужчина, заговоривший с ней у подъезда, прочно застрял в малюсеньком мозгу проститутки.

«Нарубить бабок еще малек и смыться от этих долбаков. Уеду на фиг отсюда, замуж выйду. Если родить не смогу, возьму из детского дома спиногрыза».

Разомлевшая девица полулежала в кресле, широко расставив ноги. Похотливо сверкнув глазами, Чахлый отложил органайзер и, придвинувшись, запустил девице руку под юбку.

– Поднимайся, Морковка, пойдем пошепчемся! – вкрадчиво произнес сутенер, кивая на дверь спальни.

– Послушай, вот Белка тоже деньгу заныкала, – зачастила та, дергая настойчиво сопящего Чахлого за запястье елозящей руки.

– Пусть подавится! Я им рога поотшибаю, дояркам паршивым. Счас лазили бы по шоссе, у шоферюг за гроши…

Желтые зубы сутенера впились в податливую мякоть женской груди. Морковка застонала, локтем толкнув его в бок:

– Ты че, товарный вид портишь! Кто на меня с таким засосом посмотрит…

Но распаленный мужик, слюнявя ложбинку между грудей, только мычал от вожделения.

Резкая трель звонка прервала пыхтение Чахлого. Двое приятелей дремали в зале перед ночным выпасом подопечных девушек и подходить к двери не собирались. Гостей тоже не ждали. Поэтому сутенер соскочил со своей несостоявшейся жертвы и, затолкав в распахнутую ширинку напрягшееся хозяйство, прошлепал в комнатных тапочках к смотровому «глазку». Следом, поправляя кофточку, двинулась вздохнувшая посвободнее Морковка.

– Что видать? – ехидным шепотом спросила она у сутенера, согнувшегося крючком у «глазка».

– Кент какой-то приперся, – так же шепотом ответил тот.

– Дай-ка мне… – Легонько шлепнув ладошкой по костлявому заду Чахлого, проститутка заняла пункт наблюдения.

В искаженном линзой пространстве стоял ее давешний знакомый, прижимая к груди длинную плоскую коробку, и настойчиво нажимал на кнопку звонка.

– Ну, блин, дает! Орхидеи принес! – уже в полный голос затараторила потрясенная настойчивостью кавалера путана. – Под подъездом меня снять пытался. Наскочил, как петух на курицу.

Глаза и рот Чахлого превратились в узенькие щелочки:

– Ты очумела, дура. Зачем номер хаты дала?

– Да не давала я ничего, – по-овечьи проблеяла Морковка, взбивая наманикюренными пальцами опавший гребень пережженных краской волос. – Сказала, где я тусуюсь, а он, наверное, по лестнице побежал, чтобы проследить. Втюрился, что ли… – Она дебильно хихикнула, настолько невероятным показалось ей собственное предположение.

Чахлый задумчиво почесал подбородок, взвешивая варианты дальнейших поступков. Отшить мужика от их логова надо было обязательно, но побудка приятелей равнялась самоубийству. В последнее время Батон и Крень стали дергаными и по любому поводу закатывали скандал, отвешивая физически менее развитому Чахлому болезненные затрещины.