Морской дозор - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зверев cтр.№ 43

Мадам Берсентьева неприятно удивилась. Происходило что-то непонятное, а непонятного в своем доме генеральша не терпела. Это что еще за идиотская самодеятельность дорогого муженька? Сначала поволок куда-то, как оглашенный, Елену, теперь это дикое распоряжение про охрану… Совсем, что ли, башню снесло? Пора вмешаться.

– Милый, зайди-ка сюда. Нам нужно поговорить.

Окинув отдувающегося, потного, багроволицего генерала презрительным взглядом, мадам поинтересовалась самым ледяным тоном:

– Ты, дорогой, окончательно умом рехнулся? Чего ты к дочери прицепился?

Еще не отошедший от гневного возбуждения Геннадий Феоктистович избрал совершенно неверную тактику разговора.

– К дочери, понимаешь! Хороша дочь, нечего сказать, – не родная кровь, а змея подколодная. Вырастили Павлика Морозова на свою голову, – начал он свою гневную филиппику. – Твое воспитание! И характерец твой, никакого уважения к родному отцу. А теперь и вовсе: ни за грош меня заложить готова. Это ж вообще ни в какие ворота, – мне угрожает. Дескать, на чистую воду выведет. Дескать, разоблачит! Отца-то!

– А есть что разоблачать? – в голосе Виктории Владимировны отчетливо звякнул металл. – Ах, не-ет… Так какого же рожна ты, милый, кипятишься? Ты откуда ее привез?

– Да встретил на середине дороги к РЛС. Она, видишь ли, в романтическом настроении пребывая, задумала навестить этого чертова спецназовца. Влюбилась, дурища такая, как кошка. Тоже твое воспитание: куда ты смотрела? Что, порядочные скромные девушки так себя ведут? А я как раз оттуда ехал, со встречи с…

Генерал резко оборвал фразу. Он понял, что свалял ваньку, подставился супруге. Холера б побрала дурацкую привычку сначала ляпнуть, а потом думать, что и кому ляпаешь. Но слово не воробей…

– С кем? – подхватила Виктория Владимировна. – Можешь не отвечать, я и так догадалась. С тем самым подводником-североморцем. Который погружался на «Нерпе». А ответь-ка мне, милый, порядочные скромные генерал-майоры так себя ведут? Что у тебя с ним за дела?

– Ну-у, – промямлил генерал-майор, – я же вроде как курирую испытания от штаба округа. То да се… Технические вопросы всякие обсуждали.

И сник под ироничным взглядом мадам.

– Это ты, дорогой, хорошо сказал: «вроде как», – ядовито заметила Виктория Владимировна. – Технические, говоришь? Ну-ну. Ты у нас по технике большой специалист. Всем известно. Особенно по новейшим моделям подводных самолетов, тут без тебя прямо ни вздохнуть, ни охнуть.

Этого холодного издевательского тона Берсентьев не выдержал.

– А тебе какое дело, что я с ним обсуждал?! – возмущенно взревел он. – Ты-то куда свой нос суешь любопытный? Я ведь заметил, как ты у соплячонка-инженерчика на той пьянке подробности про «Нерпу» выведать старалась. Мата Хари, понимаешь! Ты лучше о дочери подумай, что с ней делать? Чего молчишь-то? Да хрен с тобой, все равно ничего умного не скажешь, я сам уже все решил. Отправлю Ленку к твоей сестрице в Улан-Удэ. Подальше от всяких там суперменов-спецназовцев. Знаем мы этих морячков, ахнуть не успеешь, а дочурка тебе подарочек в подоле принесет!

Зря, очень зря полез Геннадий Феоктистович на рожон, заговорив с женой в таком откровенно хамском тоне. Лицо мадам резко изменилось, в глазах сверкнула нешуточная злость.

– Без моего согласия никого и никуда ты, старый индюк, не отправишь. Как же ты мне осточертел! Надоели твои темные делишки. Да я сама сейчас к своей сестре в Улан-Удэ уеду. А тебе на прощанье скажу, – голос Виктории Владимировны стал визгливым, как у базарной торговки, – чтобы заниматься серьезным бизнесом, тем более не совсем законным, нужно, чтобы в мозгу извилины были. А у тебя, индюка, она одна-единственная, и то вкругаля – от фуражки.

Она громко хлопнула входной дверью. Затем раздался еще один хлопок, на этот раз дверью «Вольво». Мадам Берсентьева, что называется, растаяла в тумане.

Озадаченный генерал-майор привычным движением смахнул со лба обильный пот, пожал плечами и громко выматерился. Затем подошел к встроенному в стену холла бару, набулькал себе полный стакан настоечки на смородиновых почках и ахнул залпом. Но ни хрена ему это не помогло: настроение оставалось настолько поганым, что хоть в петлю полезай.

Меж тем, пока родители увлеченно собачились, несчастная узница пришла в себя, успокоилась. К Леночке вернулась способность соображать. Раз уж по своей вине она попала под арест, то надо не рыдать, не истерики закатывать – все едино никто не увидит! – а как-то выбираться из поганого положения. Хотя бы для того, чтобы помочь любимому.

Прежде всего она выглянула в окно. Нет, спуститься по плетям плюща и лимонника ей не хватит ни сил, ни ловкости. А прыгать высоко, все ж таки третий этаж.

Девушка призадумалась, рассеянно озирая открывающийся из окошка угловой комнаты вид. Окон в комнате было два. Одно выходило в сад, а из другого, перед которым стояла Леночка, открывалась панорама Байкала.

Еще только начинало вечереть, до сумерек оставалось часа два. Картина, заключенная в рамку окна, поражала своей красотой и гармонией, дышала силой и покоем. Совершенно изумительное сочетание цветов сделало бы честь любому пейзажисту: бездонное небо, сияющее прозрачной сочной синевой, прохладная бирюзово-зеленая вода Байкала и окаймляющая это великолепие темная зелень покрытых ельником сопок.

И тут-то, когда девушка глядела на озеро, в ее голове возникла любопытная мысль. Леночка стала аккуратно, не спеша ее холить и пестовать, пока мысль не разрослась, не превратилась в авантюрный, имеющий мало шансов на успех, но план. Его основой было простое рассуждение: если она временно не может прийти к Полундре, то почему бы Сергею не прийти к ней?

А что для этого надо? Правильно: каким-то образом дать североморцу знать, что она в беде, что она нуждается в помощи. Только каким? Разве что вот какую придумку попробовать…

Леночка уже знала, что за дверью ее «темницы» сидит караульный: вежливый и очень сочувствующий девушке солдатик сказал ей об этом сразу, как заступил на пост. Извинялся еще, когда ведро передавал, покраснел чуть не до слез, дурашка.

Она подошла к двери и несильно, чтобы не услышал отец внизу, постучала.

– Что, Елена Геннадьевна, нужно вам что-нибудь? – раздался с той стороны голос молодого солдатика, исполненный искреннего сочувствия.

– Ага. Нужно. Чтобы ты меня выпустил отсюда. Тебе ведь отец ключ отдал? Вот и давай, действуй.

– Еле-ена Геннадьевна, – грустно прозвучало в ответ, – ну не могу я! Рад бы, но ваш отец меня живьем сгноит.

Она и не рассчитывала на что-то другое, зато теперь, получив некоторое психологическое преимущество…

– Хорошо, а одну мою просьбу можешь исполнить? Вот послушай, что мне нужно.

Людям, если это люди, а не скоты, свойственно помнить добро и отвечать на него добром же. Ничего, кроме добра, стоящий за дверью паренек от Леночки Берсентьевой не видел. Она единственная в этом доме относилась к нему и его товарищам как к людям, а не бессловесной рабочей скотине на двух ногах.