— Ерунда! Научится! Не боги горшки обжигают, она же
все-таки юрист. Да, мама просила передать, что ты ей очень понравилась в
телевизоре!
Очень! И она жаждет приготовить на Новый год перепелок!
— А жена Пузайцера собирается печь мой кекс!
— Плевала я на жену Пузайцера!
— Нет, Машка, не хочу я открывать литературное
агентство! Надоело!
— Ну и дура! Сколько ты продержишься в эфире, никто не
знает, а литагентство верный кусок хлеба — Тебе так кажется. И потом, я совсем
ничего не могу возглавлять.
— Сможешь! Обнаглеешь со временем и сможешь! Куй железо,
пока горячо! Мне тоже казалось, что я со своим филологическим образованием живо
прогорю. А вот держусь же, и очень неплохо.
Поговори с Любой, я уверена, она согласится и поддержит
тебя.
— Пока я не желаю об этом думать! Не хочу!
Машка, я предлагаю выпить за тебя. Чтобы ты была здорова и
счастлива! Больше ничего не скажу, ты сама все понимаешь!
— Спасибо, Элка! Ты не думай, я тебе завидовать не буду
— Мне такое и в голову не приходило! Давай чокнемся, минералкой тоже можно.
К столику подошел официант с бутылкой шампанского.
— Мы не заказывали! — удивилась Маша.
— Вам просили передать!
— Кто?
— Вон с того столика!
За «тем» столиком сидела незнакомая компания из пяти
человек. В ответ на удивленный взгляд подруг им оттуда приветливо помахали.
— Элка, я не я буду, если это не твои поклонники!
— Какие поклонники, ты сдурела?
— Нет, я не сдурела.
От компании к ним уже направлялась высокая полная дама со
сложной прической.
— Прошу прощения, это мы вам прислали, мы в восторге от
вашей передачи и так рады вас тут встретить! Знаете, мой муж тоже смотрел и
сказал, что у него все время текли слюнки. И потом, вы женщина из жизни, это
так приятно… Мы бы вам цветы послали, но тут с цветами напряженка, вы уж
возьмите бутылку и распейте на Новый год!
— Спасибо, больше вам спасибо, — смущенно
бормотала Элла.
— А можно с вами сфотографироваться, а то мне подружки
не поверят?
— Можно, конечно.
Женщина радостно вскинула руку и села рядом с Эллой, а
симпатичный толстый мужчина из их же компании несколько раз щелкнул фотоаппаратом.
— Спасибо вам большое, и дай бог удачи!
— Да, Элка, это круто, — давилась от смеха
Машка. — То ли еще будет! Это после одного показа!
— Да ну случайность! Я сегодня ехала в метро — и хоть
бы что..
— Тем не менее! А шампанское хорошее хоть?
Надо же, новосветское! В Новый год я тоже могу чуточку
выпить! Или у тебя другие виды на эту бутылку?
— Конечно!
— С Воронцовым надеешься распить?
— Ты очень прозаически мыслишь, Машуня!
Эта бутылка станет первым экспонатом в музее славы великой
телезвезды Эллы Якушевой! Я снабжу ее этикеткой с надписью: «Эту бутылку г-же
Якушевой подарили восторженные поклонники после первого же эфира!» А ты уже
нацелилась…
Подруги покатились со смеху.
— Машка, послушай, а ты ничего не путаешь? —
отсмеявшись, спросила Элла.
— Насчет чего?
— Насчет отцовства Пузайцера, что-то больно быстро твоя
беременность обнаружилась. Какой у тебя срок может быть?
— Пять недель. Ты же знаешь, у меня месячные как часы,
а тут задержка больше недели. Меня как что-то стукнуло. Ну сейчас ведь есть
экспресс-диагностика, выявление на ранних стадиях… Нет, все точно, не
сомневайся. Да, имей в виду, если Пузайцер еще про меня спросит, скажи — у нее
безумный роман!
— Понятно, чтоб потом не возникал?
— Именно! Ну все, поехали, я тебя отвезу!
— А тебе машину-то можно водить?
— Понятия не имею, но я ж без машины как без рук!
* * *
На следующий день ее пригласили на посвященный Новому году
вечер, который устраивало руководство канала. Но она идти отказалась,
сославшись на неотложные дела. Она вообще не любила многолюдных сборищ, а тут
ей почудилось, что все будут тыкать в нее пальцами, смеяться и пожимать
плечами. Или в лучшем случае не замечать ее. Особенно настаивать никто не стал.
Дело вполне добровольное.
Но после вечеринки ей позвонила Люба Махотина:
— Элка, Слава очень удивлен, что тебя вчера не было на
их сборище. Тебя приглашали?
— Да, но я не хотела.
— Стесняешься, дуреха?
— Есть немножко, — не стала возражать Элла.
— Ну и зря. Все, кто видел программу, в восторге. Но я
тебя понимаю. Сама не люблю эти тусовки и по мере возможности не хожу. Слушай,
а где ты Новый год встречаешь?
— У Машки.
— Знаешь, она мне так нравится! Ужасно милая. И руки у
нее — чудо! А у них много народу бывает?
— Да нет, мы обычно втроем встречаем, потом ее мама
ложится, а мы куда-нибудь едем.., к друзьям.
— А в этом году куда собираетесь?
— Не знаю еще.
— В таком случае приезжайте к нам. У нас такая елка —
чудо! И вообще! Будет хорошо, а народу немного, все свои. Славка жаждет тебя
видеть.
Элла задумалась:
— Ну я не знаю, надо с Машкой поговорить.
— А я уже поговорила, и она согласилась! —
засмеялась Люба. — Значит, мы вас ждем!
— Люба, а Воронцов будет?
— Боюсь, что нет. У него же мама в плохом состоянии… Он
от нее почти не отходит, хочет отменить или по крайней мере отложить
экспедицию, так что… А ты как хотела бы, чтобы он был или нет?
— Не знаю, мне, наверное, все равно.
Ох нет, тебе не все равно, подумала Люба с сожалением. Ей
было жалко Эллу — Воронцов ей не пара.
— Любаша, ты хочешь, чтобы я что-то приготовила?
— Боже упаси! Я пригласила профессионального повара из
ресторана. Ты что, думаешь, я тебя из-за пирогов или форшмака приглашаю? Имей в
виду, если ты явишься с какими-нибудь яствами, я просто обижусь. А вот если
как-нибудь еще позовешь нас на вкусненькое, буду рада. Все, я хоть и не готовлю
сама ничего, но дел по горло!
Какая она все-таки хорошая баба, растрогалась Элла. И стала
думать, что надеть на Новый год.
И ничего подходящего не обнаружила. Может, поехать купить
что-то в магазине «Пышка»? Да ну, лень. Еще надо приготовить фаршированную
рыбу… Тоже лень, но надо, я обещала. Хорошо, что карпы уже куплены. Она
решительно поднялась и пошла на кухню. Включила радио. И опять услышала песню,
от которой уже готова была лезть на стенку: «Девочкой своею ты меня назови, а
потом обними, а потом обмани…» Бред какой-то… Не говоря уж о рифме… Ей
казалось, что эта песня лезет из всех щелей.., и у песни есть мордочка..,
мордочка Зои Звонаревой… У меня что, совсем крыша съехала? Почему-то сегодня
фаршированная рыба далась ей очень тяжело, как никогда раньше. Хорошо, что
больше ничего готовить не надо. Любашка благородно от всего отказалась. Ее
вдруг зазнобило, затрясло. Господи, неужели грипп, свирепствовавший в Москве,
ее все-таки настиг? Она померила температуру. Тридцать девять и пять. Ни фига
себе! Вот вам и Новый год! Надо срочно что-то делать! Она наглоталась каких-то
таблеток, выпила фервекс и легла в постель. Надо бы позвонить Машке и
предупредить, что я не приду завтра…