Люди шторма - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зверев cтр.№ 40

– Когда первая костяшка падает и валит целый ряд других стоящих на ребре костяшек? – промямлил подполковник, глядя с недоумением на русского.

– Вот, правильно. Оказывается, ты знаешь, – широко улыбнулся капитан-лейтенант и поводил пальцем в воздухе, условно изображая ряд доминошных костяшек. – А теперь представь, что первая костяшка – это ты. Вместе с тобой упадут все твои родственники, кто занимает более-менее высокое положение и имеет с тобой постоянные связи. Даже твой любимый дядюшка олигарх Байрам Сахатов не сможет устоять на ногах. Лес рубят – щепки летят. Полетит и он. И хорошо для тебя будет, если он полетит уже после того, как тебе открутят голову…

Лицо Омара исказилось в уродливой гримасе. Он смотрел то на Виталия, то на Николая, то на Катю, будто искал хоть малейший признак надежды на лучший исход ситуации. Басмач, видя эти метания, злорадно посмеивался.

– Неужели ничего нельзя изменить? Пускай бы это домино падало на дядю, а я при этом был бы где-нибудь в другом месте, – дрожащим голосом проговорил Сахатов. – Я готов работать на вас…

– Ну, что ж? Хорошая мысль, – похвалил Боцман и уточнил: – Если твоя готовность настоящая, то у тебя есть шанс избежать всех этих ужасов. Кроме того, что ты спасешь себя, ты сможешь спасти и ни в чем не повинных людей. Даже более того – ты станешь героем. Представляешь себе такое?

– Вы, наверное, издеваетесь? – не поверил гэбист.

– Нет. Я и мои друзья сейчас абсолютно серьезны, – подтвердил свои слова Саблин.

– А гарантии? – Подполковник все еще сомневался.

– Никаких. Только наше слово и твое слово. Так что скажешь?

– Да, да, да, – затараторил Омар. – Я буду на вас работать. Хоть сейчас. Что я должен делать?

– Что делать, мы тебе скажем. Главное, чтобы без срывов. И кстати, твой друг Басмач нам тоже будет помогать.

В глазах Сахатова блеснуло недовольство. Однако он быстро справился со своими чувствами и, пожав плечами, сказал: «Басмач так Басмач».

* * *

В тюрьме «Черные скалы» приезда Омара Сахатова ждали почти три часа. Автоматчики успели смениться. Русские успели передумать о многом. Гюзель сновала между расстрельной площадкой и кабинетом начальника тюрьмы в ожидании хоть какой-нибудь весточки. Затяжное отсутствие подполковника, кроме лишних тревог, порождало и призрачные надежды на то, что все изменится к лучшему, что это отсутствие связано с положительным решением вопросов о судьбе заключенных. Лично позвонить подполковнику никто не решался, зная, что он подобной вольности подчиненных не допускал. Коль уж пообещал приехать, значит, надо ждать и не беспокоить звонками. Правда, в этом ожидании имелся момент, когда следователь была готова наплевать на это негласное правило и даже бралась за телефон. Однако что-то ее останавливало.

Несмотря на то что звонка от Сахатова в «Черных скалах» ждали, начальник тюрьмы вздрогнул, когда тот на самом деле раздался. Гюзель как раз была рядом и по выражению лица коллеги сразу же поняла, кто звонит. Она кивнула ему, прося включить громкую связь. Он перечить не стал.

– Вы еще не расстреляли тех двоих русских? – спросил Омар, естественно, никак не объясняя свое отсутствие подчиненному.

– Нет. Они все еще на расстрельной площадке стоят. Мы вас ожидаем, господин подполковник, – услужливым тоном ответил начальник тюрьмы.

– Отлично. Молодцы, что не расстреляли. И не расстреливайте. Уведите их обратно в камеру. Пусть пока посидят.

– Есть отвести в камеру!

– Да, вы там с ними помягче, – как бы между прочим заметил Омар.

– Помягче? – не понял подчиненный.

– Ну, чтоб без синяков, ссадин, распухших лиц и так далее. Вообще их не трогайте. Пуст себе маются так, как есть. Тут из столицы новая вводная пришла. Нужно будет следственный эксперимент провести с участием русских моряков. Возможно, международные наблюдатели будут. Не дай бог, они увидят на русских хоть царапину! Будет скандал и отчет чуть ли не в ООН о том, что в наших тюрьмах заключенных подвергают пыткам. А ты знаешь, что наша республика в лице Отца нации не хочет прослыть государством с варварским деспотичным режимом.

Гюзель, слушавшую эти слова, охватило праведное возмущение. «Они топят в крови бунт заключенных и хотят при этом иметь положительный имидж перед международной общественностью», – едва не промолвила она вслух, но вовремя спохватилась. Новость о следственном эксперименте и отмене расстрела моряков ее все-таки очень обрадовала. Ей захотелось тут же узнать суть эксперимента. Она подала начальнику тюрьмы знак, чтобы он расспросил об этом. Тот сперва отмахнулся, но затем все же поинтересовался:

– Господин подполковник, нужно ли русских как-то готовить к следственному эксперименту?

– Нет. Ничего пока не надо. Столица пока не объяснила, что конкретно придется делать. Подробности будут позже. Пока сделайте то, что я вам приказал. Я свяжусь с вами.

Сахатов положил трубку, и тюремный начальник застыл с полуоткрытым ртом, так и не успев сказать что-либо на прощание. Гюзель тут же потащила его на расстрельную площадку, чтобы он лично отдал приказ увести русских в камеру. Русские покидали плошадку с явным облегчением. Они с благодарностью смотрели на следователя. Однако та отрицательно качала головой, давая понять, что сама здесь ни при чем. Пленники, включая Арсения Алексеевича, были обескуражены. Горецкий, перед тем как оказаться в знакомом смежном коридоре, посмотрел на женщину вопросительным взглядом. Она ничего не ответила.

«Чудесная» отмена расстрела и новость о скором следственном эксперименте вызывала у русских смешанные чувства. С одной стороны, имелся повод для радости – все еще живы, несмотря ни на что. Но с другой – была и причина для растерянности. Будущий следственный эксперимент по неизвестному сценарию настораживал. И капитану, и его людям как-то не верилось, что власти каспийской республики вдруг образумились и решили выяснить правду. Ибо от этих властей ничего, кроме провокаций, ждать не приходилось.

– Зачем им новые провокации, если они готовы были начать нас расстреливать? – усомнился Нигматуллин.

– Да, это тоже странно, – размышлял Горецкий. – Но, возможно, под видом следственного эксперимента нас втянут еще в какое-нибудь грязное дело?

– Мне кажется, что было бы гораздо проще сфабриковать против нас новое дело, – проговорил старпом. – Не выходя из кабинета, а нас не выводя из камеры. Зачем еще лишний раз возиться и рисковать, зная, что мы склонны к побегу? Поэтому, скорее всего, нас ждет реальный следственный эксперимент. Москва вполне могла к этому времени надавить на здешних царьков и заставить их пойти на попятную в прежних своих решениях на наш счет.

– Это да, – вздохнул капитан. – Однако ты забываешь, из-за чего нас в принципе арестовали и чего от меня добивались. Вряд ли за это короткое время их аппетиты умерились. Да и почему молчала Гюзель во время того, как нас уводили, я понять не могу.