Золотые эполеты, пули из свинца - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зверев cтр.№ 33

– Снова согласен, но как, черт возьми, мы проберемся к бронепоезду и проникнем в штабной вагон? Вон, смотрите: видите, сколько патрулей? И чем ближе к бронепоезду, тем больше. И документы проверяют не только у штатских, но и у своих нижних чинов.

– Не только, – спокойно поправил Голицын. – Присмотритесь, у офицеров тоже. Выборочно. Ничего, что-нибудь измыслим по ходу дела. У вас, кстати, никаких оригинальных придумок нет? В принципе-то задача ясна, осталось продумать технические детали…

Хоть перспективы были не слишком обнадеживающими, а положение оставалось сложным, Щербинин не выдержал и рассмеялся.

– Вы, князь, напомнили мне известную притчу о мышах, которые решали, как бы им обезопасить себя от кота. Самая умная мышь предложила привесить коту на хвост колокольчик, тогда он незаметно не подкрадется: звон выдаст. А на вопрос, как это реально осуществить и кто пойдет колокольчик подвешивать, гордо ответила, что это, мол, технические проблемы!

Голицын рассмеялся в ответ, чувство юмора Сергею никогда не изменяло.

Они медленно приближались к пути, на котором стоял бронепоезд. Покамест им везло: патрули навстречу не попадались.

– Все хотел спросить вас, граф, – сказал Голицын, – вы знакомы с такой милой столичной барышней – Натальей Вяземской?

Лицо Щербинина сразу как-то закаменело, резко обозначились скулы, потемнели глаза, а шрамы от ожогов сделались виднее от прилившей к ним крови. Вопрос Голицына почему-то был явно неприятен графу. Но Голицын то ли не заметил этого, то ли не захотел заметить.

– Да как сказать… – протянул он. – Знаком, пожалуй. Но это все дела давно минувших дней. Почему вас это заинтересовало, князь? Надо понимать, что вы с ней знакомы?

Местоимение «вы» Щербинин выделил голосом. Голос между тем ощутимо дрогнул…

– Не то чтобы знаком, так… Встретились при забавных обстоятельствах.

И Сергей рассказал Щербинину о своем пари с Гумилевым и об отповеди, которую прочитала им Вяземская.

– С характером барышня, – закончил он, пристально глядя в лицо Щербинина. – И редкостно хороша собой.

– Да, – кивнул Щербинин, – с характером, это точно. Всегда такой была. Наталья Вяземская, чтобы вы знали, это невеста моего сводного брата Владимира. Бывшая.

– О! – преувеличенно удивился Сергей. – А почему же бывшая?

– Там была какая-то печальная история, – тяжело вздохнул Щербинин. – Подробности мне не известны, да и в них ли суть? Жизнь порой преподносит людям самые поганые сюрпризы, но благородный человек даже издевки и удары судьбы должен сносить с достоинством. Впрочем, вам не кажется, что мы трещим, как две ошалевшие сороки, причем сороки русские? Меж тем вокруг немерено чужих ушей… Давайте перейдем на немецкий и поговорим о чем-нибудь другом!

Щербинин хотел сменить тему разговора и не особенно скрывал это.

– Давайте, – покладисто согласился поручик Голицын и уже по-немецки спросил: – Как полагаете, что сейчас поделывают наши джигиты и Гумилев? Я, признаться, очень надеюсь на Николая Степановича. Он не только отличный поэт, но и толковый военный, офицер милостью Божьей.

– Я того же мнения. Полагаю, что перебить их не могли, там бой совсем по-другому складывался. На месте Гумилева я уходил бы в лес, пользуясь темнотой. Пока к австрийцам подкрепление не прибыло. Вот, кстати, и гроза должна была им помочь оторваться.

– А что потом? После отрыва, поутру?

Так, перебрасываясь репликами на немецком языке, которым они владели в совершенстве, Голицын и Щербинин подходили к длинному приземистому лабазу с крохотными зарешеченными окошками под крышей. Патрулей и охраны в непосредственной близости не было. Бронепоезд отсюда просматривался отлично, во всем своем грозном великолепии: орудийные площадки, пулеметные казематы, штабной вагон… Казалось совершеннейшим безумием, что двое человек всерьез собираются захватить эту громаду.

– Потом? – переспросил Щербинин. – Потом они, должно быть, станут искать нас. А если не найдут, то Гумилев, видимо, попытается либо захватить бронепоезд с цистерной, либо пустить его под откос.

Сергей хотел ответить Щербинину, развивая его мысль, но тут ему стало не до ответов. Из-за угла лабаза за спиной Голицына внезапно промелькнуло несколько серых теней. Кто-то вдруг грубо схватил Сергея сзади, Голицын почувствовал под кадыком холодок стального лезвия и, скосив глаза, обнаружил, что к его горлу прижат острый клинок кинжала.

Рядом яростно и молча отбивался от невесть откуда взявшихся неизвестных врагов поручик Щербинин.

За несколько последующих мгновений много чего случилось!

Когда у тебя к горлу прижато лезвие кинжала, положение, слов нет, хорошим не назовешь. Но и безнадежным его поручик Голицын не считал: научен был Сергей освобождаться из задних захватов, с кинжалами там или без. Не все потеряно, есть шансы, есть! Сейчас нужно уйти на низкий полуприсед, при этом резко крутанувшись в бедрах и сильно подав назад согнутую в локте левую руку. Если локоть попадет точно в солнечное сплетение не ожидающего сопротивления врага, на секунду вышибив из него дух, тот не успеет перерезать Сергею глотку. А еще хорошо бы добавить удар пяткой сверху по своду стопы опорной ноги противника, круша тонкие косточки. Это гарантированно вызывает у врага болевой шок.

Так бы Голицын и поступил, в таком случае шансы что выжить и победить, что погибнуть от кинжала у него равнялись бы примерно пятидесяти процентам. Половинка на половинку. Но, к счастью, прежде чем действовать, даже в такой вот пиковой ситуации, когда все решают доли секунды, поручик Голицын был приучен думать… В критические мгновения смертельной опасности и мысли обретают невиданную скорость!

«Это не австрийцы! – молнией мелькнуло в мозгу Сергея. – Зачем австрийцам такие трюки с кинжалами? Они, что-то заподозрив, просто подошли бы к нам, человек пять-шесть, наставили винтовки – и все, отцветай моя черешня! Кто так может себя вести, кто тихо нападет с кинжалом в руке на военного в форме унтер-офицера австрийской армии? Только враг австрийцев! А враги наших врагов – наши друзья».

Нужно не вырываться из захвата, рискуя жизнью, а немедленно, не теряя ни секундочки, показать, что он не тот, за кого его приняли! Что он не австрийский унтер, несмотря на форму, что на нем надета!

Как это сделать? Как с ходу показать, что он – природный русак? Да очень просто: Голицын прохрипел такую цветистую тираду на русском матерном, уснастил ее такими заковыристыми оборотами, что любой одесский биндюжник на него с почтительным уважением посмотрел бы!

В ту же секунду он услышал сзади энергичное:

– Не убивать, дубина! Брать живьем!

«А голос-то один к одному, как у Гумилева!» – успел отметить Сергей. Кинжал отодвинулся, ушел вниз, и поручик Голицын резко повернулся: право, любопытно, кто это его чуть не отправил к праотцам?