Компромат на президента - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зверев cтр.№ 56

Последние сомнения рассеялись, когда Бондарев, заходя к скамейке сбоку, увидел, что мужчина хоть и смотрит в газету, но взгляд его не скользит по строчкам, вдобавок дворники продолжали мести уже десять раз подметенный участок поближе к скамейке.

– Лада! – властно крикнул Клим.

Женщина резко обернулась, в ее глазах читался отчаянный страх. Мужчина отбросил газету и вскинул пистолет, но навести ствол на Бондарева не успел. Клим выиграл время, заходя со стороны его правой руки, и выстрелил первым. Сейчас он не рисковал, имея перед собой как минимум трех противников, а их могло оказаться и больше. Поэтому стрелял наверняка – пуля вошла мужчине в голову.

Лада еще не успела осознать, что рядом с ней убили человека, она округлившимися глазами смотрела на то, как заваливается на скамейку любитель почитать газету, и не видела, что дворники уже целятся в Клима из двух стволов.

Бондарев был уже в шаге от скамейки, он выбрал наиболее рискованный для себя вариант – схватил Ладу, крепко прижав ее к себе одной рукой, и вместе с ней перевалился через спинку скамейки. Два выстрела из пистолетов с глушителями прозвучали тихо, как хлопки ладонями. Пули впились в брусья парковой скамейки – ощерились веера смолистых желтых щепок. Лада опомнилась, пронзительно завизжала, хоть пока и находилась в безопасности – Клим прикрывал ее собой.

Бондарев приподнялся над спинкой и выстрелил. «Дворник» в оранжевой жилетке вздрогнул, выронил пистолет и рухнул на асфальт, получив пулю в переносицу. Второй раз Клим выстрелить не успел, пришлось нырнуть под прикрытие лавки. Сельникова уставилась на дымящуюся гильзу, застывшую у ее колена. Две пули пронеслись точно в том месте, где мгновение тому назад виднелась голова Бондарева.

Лада цеплялась за Клима, хватала за руки.

– Они убьют нас… – шептала она, – убьют…

Бондарев выстрелил, целясь через узкую щель между брусьями, он специально брал повыше, чтобы не зацепить людей в парке. Пуля прошла мимо.

– Если не перестанешь меня трясти, нас убьют – это точно, – подтвердил он, придерживая руку с пистолетом.

Мужчина в дворницкой жилетке колебался недолго. Он стоял на открытом месте, двое его товарищей уже погибли, а противник находился за прикрытием скамейки. Мелькнули полы жилетки, «дворник» побежал сломя голову через клумбу, газон, захрустели кусты. Бондарев поднялся во весь рост, прицелился, но на спуск так и не нажал – цель оказалась далеко.

– Можешь подняться, – Клим подал руку Ладе.

Она отряхнула колени, испачканные черной влажной землей.

– Была бы в чулках, порвала бы, – женщина сказала это так, словно воображаемые чулки уже были порваны и виноват в этом оказался Клим.

– Но ты же в джинсах! – не выдержал Бондарев такой изощренной логики.

Он нагнулся над любителем посидеть с газетой в руках, первым делом приложил пальцы к артерии – мертвее не бывает, после этого расстегнул пиджак, под которым оказался бронежилет.

– Правильно, что стрелял сразу в голову.

– Что ты сказал?

– Они в бронежилетах. Уходить надо.

– Куда? Зачем?

– Ты хочешь поговорить с милицией? Тогда оставайся, – Клим схватил Ладу за руку и потащил за собой, – не глазей по сторонам, лицо прячь.

Люди в парке разбегались задолго до того, как к ним приближались Клим с Ладой. Где-то за углом взвыла милицейская сирена.

– Я здесь не пролезу! – уже хныкала Лада перед оградой.

– Пропихну.

– Но ты уже с той стороны.

– Значит, вытащу.

Бондарев помог Сельниковой пролезть между разогнутыми каким-то местным силачом прутьями металлической ограды. Они оказались на улице. С одной стороны шла ограда парка, с другой стояли жилые дома.

– А тот, второй… в жилетке, – запричитала Лада, – он может нас поджидать, – вспомнила она об опасности.

– Он боится нас больше, чем мы его. Он уже далеко.

Бондарев мог бы его догнать, но с ним была женщина, которую он не собирался бросать на произвол судьбы.

– Если ты намереваешься идти до светофора, то делай это без меня.

Они перебежали улицу наискосок и нырнули во двор. Сельникова быстро потеряла ориентацию. Бондарев то вел ее по обветшавшим, осыпающимся бетонным лестницам, то они оказывались возле строительной площадки, то им приходилось огибать поставленный полукругом жилой дом. Наконец вдалеке затихли надрывные звуки сирены.

Лада уже не пыталась проявить самостоятельность, женщина крепко сжимала мужскую ладонь и покорно где шла, а где и бежала следом за своим спасителем. Ей казалось, что он-то наверняка знает, что сейчас следует делать, куда и зачем они убегают. Клим остановился.

– Садись, – предложил он, указывая на полусгнившую лавку во дворе жилой пятиэтажки.

– Зачем? Мы же убегаем. Надо уйти еще дальше.

– Тут рядом метро. Такси брать не стоит. Так что, считай, мы уже пришли. Но я хотел бы знать, как ты оказалась в парке.

Только сейчас, когда первая волна страха схлынула, Лада сообразила, что практически сама заманила Клима в ловушку, подставила под пули.

– Это я виновата, – тихо произнесла она, – я сказала тебе…

– Ты виновата тем, что вышла из дома.

– Я знаю, – Лада разжала пальцы и отпустила руку Бондарева, – он… Хайновский жив, слышишь, жив, это все он устроил.

– Ты видела его собственными глазами?

Этот вопрос поставил Ладу в тупик.

– Нет, – покачала она головой, – я слышала его в темном подземелье… Он даже не отозвался на свое имя.

– Голос легко спутать. Хотя, возможно, ты и права.

– А кто же еще это мог быть? Кому нужна моя, твоя смерть? Он ужасно мстительный, никогда и никому ничего не прощал.

– Иногда люди мстительны настолько, что достают своих врагов и с того света, – усмехнулся Бондарев, – особенно если успели при жизни оплатить услуги мстителей.

Сельникова кусала губы:

– Не знаю… не знаю… но мне кажется…

– Какая разница, жив он или мертв, если в любом случае он угрожает нам. И не только нам.

– Кому еще?

– Мы для него не враги, так – противники, люди, доставляющие мелкие неприятности. Мой друг – вот его настоящий враг.

Последний венок с черными ленточками был уложен на могилу Михаила Изидоровича Хайновского, но публика не спешила расходиться. У ворот кладбища вытянулась длинная вереница солидных машин. Водители, которые не позволяли себе «кучковаться» подобно таксистам на стоянках, облаченные в костюмы, при галстуках, чинно переговаривались, стоя по двое. Только так им удавалось держаться возле машин своих хозяев – один стоял у багажника, второй у капота.