Волшебное окно - читать онлайн книгу. Автор: Дейв Дункан cтр.№ 83

– Я не знаю. Но так или иначе, я должен предупредить Иное, что Андор не тот, кем кажется.

Она подошла ближе и подняла фонарь к его лицу.

– Это ради нее или ради себя?

– Ради нее, конечно!

Она все продолжала пристально глядеть на него.

– Если люди захотят иметь короля, а не королеву, то они вряд ли согласятся считать королем помощника управляющего.

Рэп сжал кулаки.

– А я и не говорил, что они согласятся!

– Вы думаете, что сможете услышать то, что король скажет Иносолан?

Бешенство захлестнуло Рэпа, и его изменившееся лицо было, по-видимому, достаточно красноречивым ответом. Юнонини опустила фонарь.

– Конечно нет! Я прошу прощения, мастер Рэп. Это бьшо недостойное предположение. – Она завернулась в свой плащ. – Я должна идти. Вам, наверное, лучше спуститься и придвинуть туалетный столик.

Рэп кивнул.

– И закроем за ним дверь.

– Да, – согласилась мать Юнонини, – но помните, что она скрипит. Я приду следующей ночью, если смогу, и принесу немного масла, чтобы ее смазать. – Она передернула плечами. – Я, должно быть, сошла с ума! Надеюсь, что правильно поняла слова Бога и что это был Бог, стоящий на стороне Добра. Станьте на колени, я благословлю вас. Хотелось бы мне, чтобы и меня кто-нибудь благословил этой ночью.

Там бьшо высокое окно с тремя стрельчатыми арками,

Все обрамленное резными гирляндами

Из цветов, плодов, пучков травы

Стекла были вставлены в сложный переплет -

Множества красивых цветов,

Как крылья бабочки-медведицы

Д. Китс. Вечер Святой Агнессы

Худшим моментом всего этого ужасного дня была для Инос встреча с отцом. Вместо сильного, жизнерадостного человека, которого она помнила, принцесса увидела жалкого, изможденного старика. В сравнении с этим даже последовавшие убийства, колдовство, пережитый ею ужас не казались столь страшными. Даже весть о его смерти, поскольку смерть была для него избавлением.

От этого утра она сохранила лишь отрывочные воспоминания. Она покидала Краснегар летом, сидя в карете с отцом и тетушкой Кэйд, и толпа приветствовала их более или менее искренне. Вернулась же она в непогожее утро, когда шел снег, верхом, с Андором с одной стороны и с отвратительным проконсулом Игинги с другой. Теперь жители города бросали на них косые взгляды или выглядывали из окон, на лицах отражался гнев при виде захватчиков, запрудивших улицы Краснегара.

Служащие дворца и все офицеры были собраны в главном зале, который казался теперь Инос старым и убогим. Они тоже смотрели на легионеров в бессильной ярости. Их приветствия были краткими и неискренними. Здесь были знакомые лица – канцлер Ялтаури и сенешаль Кондорал, мать Юнонини и епископ Хавийли, но все они обрели новое выражение. Лицо Форонода было таким же белым, как его волосы.

Каким маленьким казался Краснегар после Кинвэйла, каким унылым, каким убогим! Замок был просто сараем. А когда Инос вежливо проводили в гостиную и она увидела изящную розовую с золотом мебель, привезенную три года назад тетушкой Кэйд, она показалась неуместно вычурной, насмешкой над вкусом и элегантностью. Но ведь мебель осталась прежней, изменилась сама Иное. Осознав это, она возненавидела себя.

То, как принцесса говорила, как двигалась, как смотрела на окружающих, показывало, что прежняя Инос больше не вернется. Краснегар остался Краснегаром, но Инос была уже другим человеком.

Появились доктора, они кланялись и бормотали извинения. Его величество пришел в сознание и ждет дочь.

Именно в этот момент Инос отдала свой первый приказ.

– Я хочу видеть его наедине! – заявила она и отклонила все протесты. Даже Андора. Даже ненавистного Игинги. Даже тетушки Кэйд.

Как ни странно, это подействовало. Все уступили, и больше всех это удивило саму принцессу. Она поднялась по знакомым лестницам, с недоумением замечая, как выщерблены ступени от бесконечного количества шагов, как узок проход, как отполированы касанием бесчисленных одежд стены. Кинвэйл весь был таким новым. Она зашла в туалетную комнату и вспомнила время, когда здесь была ее спальня и ее кровать стояла у северо-западной стены. Теперь там находился старинный шкаф. Доктора и сиделки вышли из противоположной двери, вежливо поклонились ей. пересекли комнату и стали спускаться по лестнице. И когда все вышли, Инос преодолела страх и стала подниматься.

Полог над кроватью был отдернут, комнату заливал солнечный свет. Сначала она подумала, что произошла какая-то ошибка, какой-то розыгрыш, потому что кровать казалась пустой. Потом она подошла ближе и… и улыбнулась.

* * *

Инос просидела рядом несколько часов, держа отца за руку, разговаривая с ним, когда он был в состоянии, или пережидая, пока пройдет очередной приступ. Его сознание часто мутилось. Иногда он принимал Инос за ее мать.

Время от времени приходила тетушка Кэйд, двигаясь на цыпочках, со скорбным видом. Она пыталась заговорить с братом, и иногда он узнавал ее. Тогда она спрашивала, не нужно ли Инос чего-нибудь, и тихо уходила. Бедная тетушка Кэйд! Провести столько дней в седле! Она проехала весь путь, храбро уверяя, что это самое большое приключение в ее жизни и она ни за что не хотела бы упустить такую возможность. Это совершенно не подействовало на ее фигуру. Она была полненькой, как всегда, а сегодня она выглядела еще и постаревшей.

– Ну, принцесса, – едва слышно спрашивал Холин-дарн, приходя в себя, – нашла ли ты приятного молодого человека?

– Думаю, да, отец. Но мы не давали друг другу обещаний.

– Подумай хорошенько, – сказал он, сжимая ее руку. Затем он начал бормотать что-то о починке помоста для музыкантов, который был снесен еще до рождения Иное.

Портрет ее матери был сдвинут немного в сторону. Рядом с ним висел рисунок пастелью, сделанный Джалоном. Инос выглядела на нем удивительно юной, просто ребенком.

Отец спросил о Кинвэйле и вроде бы понял кое-что из ее ответа. Он говорил о людях давно умерших и о делах давно решенных. Когда боль усиливалась, она предлагала позвать врача, но он отказывался.

– Хватит с меня!

Позже, после долгого молчания, король внезапно широко открыл глаза. Инос подумала, что это еще один приступ, но он как будто вспомнил что-то важное.

– Ты хочешь его? – спросил он, пристально глядя на нее.

– Чего хочу, отец?