Бремя империи - читать онлайн книгу. Автор: Александр Афанасьев cтр.№ 79

Страница

Съехав на обочину, он облокотился об руль и задумался. До шестнадцати ноль-ноль он должен был сам найти себе силовое прикрытие, но это-то как раз большой проблемы не представляло. Проблему представляло другое – он лихорадочно пытался выстроить схему разговора с Мадлен – и отчетливо понимал, что на прямое предательство Воронцова она не пойдет и сознательно в ловушку его не заманит…

Возможные варианты давления были разные. Самый примитивный – это силовой. Взять с собой какого-нибудь ублюдка, не обделенного силой, но обделенного мозгами – да хотя бы того же Мехмета, прийти к Мадлен на квартиру, силой заставить позвонить Воронцову – и устроить засаду на квартире. В мусульманских кварталах за несколько минут – если знаешь, к кому обратиться – найдется не один десяток человек, готовых на самую грязную работу. Если будет поначалу отказываться – избить, изнасиловать, пригрозить сжечь лицо кислотой или порезать бритвой – сломать женщину не проблема. Но проблемы могут быть потом…

Будет ли Мадлен способна говорить по телефону – после того, что с ней сделают – так, чтобы Воронцов не заподозрил неладное? А если они уже договорились о каком-то условном слове, внешне невинном, но означающем сигнал тревоги? Кое-кто уже недооценил Воронцова – и лежал теперь в морге, изрешеченный пулями. А ведь если Воронцов заподозрит неладное – скорее всего он придет не один. В лучшем случае с полицейскими или контрразведчиками – тогда по совокупности не миновать виселицы. В худшем – приведет своих друзей из спецназа военно-морского флота и возьмет квартиру штурмом. Тогда виселица будет казаться избавлением…

Силовой вариант отпадает…

Нажать на «биографический рычаг»? [122] В конце концов, по ней камера смертников плачет за участие в террористической деятельности. А сработает ли это? В конце концов, у ее отца хватит денег на самых лучших адвокатов – а в истории Империи были самые невероятные оправдательные приговоры. Несмотря на то что Российскую империю в западной прессе представляли империей зла – Сноу знал реальную ситуацию и понимал, что российский суд присяжных ничем не отличается от британского. Тем более – дело было давно, непосредственно в совершении теракта она не участвовала, да и сам теракт не состоялся, присяжные на нее только посмотрят – и вообще усомнятся в обвинении. Всякое может быть. Кроме того – Сноу инстинктивно чувствовал, что и это не пройдет. Изначально Мадлен работала не только и не столько из-за страха – она работала на британцев, искренне ненавидя власть и карательный аппарат Империи, отправивший на виселицу ее любимого человека. А сейчас – клин клином вышибают – любимый человек у нее был совершенно другой…

Рассказать все про Воронцова? Что ее любимый на самом деле является исполнителем смертных приговоров неугодных режиму, тайно вынесенных где-то наверху? Что его руки по локоть в крови? Тогда последствия вообще могут быть непредсказуемыми – Мадлен может и простить его, а может и сама застрелить, своими руками и прямо с ходу, не дав Сноу даже поговорить с ним. Так тоже нельзя – когда ситуация идет вразнос, становится неконтролируемой и непрогнозируемой – это самое страшное, что может быть в работе разведчика. Отпадает…

Осталось только одно. С давних времен у Сноу был свой ключ к квартире Мадлен. Можно занять позицию у ее дома, а когда Воронцов будет у нее в квартире – ночью войти и неожиданно напасть. Оставалось только одно – понять, когда Воронцов будет в этой так хорошо знакомой ему квартире. А по возможности – и приблизить этот момент…

Нужно было сделать еще одно. Найти людей – по меньшей мере троих – для силового прикрытия операции. И Сноу знал, к кому и как нужно за этим обратиться…

Свой автомобиль он оставил за два квартала до того места, которое ему было нужно. За этим районом давно и бесповоротно закрепилась слава черной дыры для дорогих машин – все украденные в городе и окрестностях машины стекались сюда. Здесь перебивались номера, готовились поддельные документы, угнанные машины перекрашивались. Потом их переправляли в порт, а там грузили на идущие в Африку сухогрузы. Угнанная машина, не угнанная – в Африке на такую мелочь внимания давно не обращали. Здесь же, в этом районе, населенном мусульманами-суннитами, ремонтировали и продавали оружие. Полиция частенько проводила здесь облавы на угонщиков и торговцев нелегальным оружием, но удавалось поймать мало кого, только тех, кто не знал правила и не отстегивал мзду местным околоточным. Те, кто отстегивал, работали годами. Для того чтобы машину угнали, порой достаточно было оставить ее у тротуара и зайти в лавку. И тем не менее Джон Сноу оставил машину у лавки, совершенно не боясь за ее судьбу. Его машину здесь знали, и случись какому лихому человеку посягнуть на нее – скорее всего по жестокому шариатскому закону он лишился бы кисти руки…

Почти сразу Сноу нырнул в проход между домами, шумно дыша, пробежал через него, выскочил на другую, соседнюю улицу. Под истерический вой клаксонов и крики водителей, обнаруживавших близкое знакомство с его мамой и другими родственниками, Сноу перебежал улицу и вбежал в лавку, которую держал старьевщик Али…

Али, который уже давно «принимал гостей», лишь только коротко кивнул, подтверждая, что все чисто. Своим ремеслом он занимался уже лет пятьдесят, и на него мало кто обращал внимание – даже полиция…

Сноу прошел за едва заметную дверь и оказался в небольшой комнате, заваленной разным мусором – по крайней мере, выглядело это точно как мусор со свалки. А еще в комнате был большой шкаф – и мало кто знал, что этот шкаф в полу имел люк, закрывающий ход под землю…

Ход был неудобный – никакого освещения не было, и приходилось больше трех метров спускаться вниз по установленной вертикально лестнице, наугад ставя ногу. Для человека, который не так давно употребил больше литра крепкого спиртного, задача спуститься вниз и не свернуть при этом шею и вовсе усложнялась – но делать было нечего. Сноу, пачкая костюм, встал сначала на колени, потом опустил ноги в узкий неудобный люк, нащупал ступени. Делать было нечего – помянув мысленно недобрым словом Карвера, британец полез вниз…

И все-таки сорвался. Произошло это на самых последних ступеньках – но все равно, когда соскользнула нога, британец на мгновение ощутил прилив дикого, инквизиторского страха, словно кувалдой выбившего из него остатки хмеля. Тяжело и шумно он упал на вытоптанный до каменной твердости земляной пол тоннеля, грязно выругался – и вдруг ощутил противный стальной холод ствола, приставленного к голове….

– Сноу, – представился он.

Стражи тоннеля, что прятались в темноте, никак не отреагировали – они ждали сообщения от сообщников, занимающих наблюдательные позиции наверху, на улице, что все чисто. Если на улице появится полиция, казаки или того хуже – армейская спецгруппа, Сноу предстояло умереть первым. Или стать заложником – а это значило только несколько лишних часов жизни. Аль-Каида не щадила ни заложников, ни предателей…

Страница