Боевой разворот. И-16 для «попаданца» - читать онлайн книгу. Автор: Александр Самохвалов cтр.№ 70

Нас с Жидовым принимает измотанного вида усатый майор. С нами пока ничего в точности не решено, но предварительно – обратно в Пинск. Ночью туда отправляют корректировщиков. Захватят нас. Без летнабов, наверное, пойдут. Пара. Хотя зачем они там нужны, без летнабов? Впрочем, неважно.

Наших «ишаков» прихватизирует 43-я дивизия. В которой довольно много летчиков, но почти нет самолетов. Исправных. В Пинске же наоборот. Самолетов хватает, летчиков нет. А пока нам тоже – на отдых.

Казарма довольно чистенькая, с разбивкой по кубрикам. Койки в один ярус, застеленные. Сходил, помылся. По пояс. Бриться нечем. Ладно… Стрельнул у дневального маслица и обслужил кынжал. Такая сталь ржавеет – оглянуться не успеешь. Особенно почему-то после крови… Недолго полюбовавшись трещинами на потолке, отрубаюсь. Устал.

Просыпаюсь от тормошения. Еще светло. Тот же старлей сообщает, что прилетает какое-то начальство – возводит очи горе, что, видимо, должно означать «с самого верха», – и мне приказано отправиться в штаб фронта, поскольку высокие гости могут возжелать на предмет поговорить. Почему-то именно меня. Без Жидова. Из-за этого, наверное… Гейдриха, будь он неладен. Впрочем – машина у выхода.

Действительно. Не машина, а целый автобус. Точнее, автобусик. Вроде школьного штатовского, только не желтый, а вовсю зеленый. Как тот клен. Когда только не опавший. Рассаживаемся, и рыдван со скрипом отправляется в путь. Старлей молчит. Я тоже. Напрягает. С детства начальства не люблю. Впоследствии тоже не полюбил. Так и. Осматриваюсь. На аэродроме суета. Только что сел не то ПС-84, не то, реально, «дакота», с капитальным таким эскортом «ишаков», аж «ястребков» шесть, кажись. На выезде разминулись с легковушками. Явные иномарки, как в мое время сказали бы. Наверное, то самое верхнее начальство. Встречать и везти.

Сначала идут деревенские дома, но как-то чувствуется, что город. Ну, пригород… Народа на улице почти нет, патрули, заставы с ополченцами, судя по виду. Внешнему. Проехали пару разрушенных домов, один еще и горящий. Бомбили, однако. Летний еще не вечер нисколько не убавляет мрачности зрелищу.

Потом подъехали к вдрызг разъезженным дорогам, ведущим в лес, чуток углубились в пущу и остановились у шлагбаума. Старлей долго ругался с цыриками возле него, потом один куда-то сбегал, пришел весь из себя замотанный полкаш, ругались уже с ним. Штаб, похоже, начинался прямо отсюда. Землянки, палатки, кое-где развернулись прямо у машин, все бегают, суетятся, даже отсюда заметно полное отсутствие даже и видимости порядка. Наконец до чего-то договорились, автобус развернулся и двинулся, как и положено в армии при кошмарном бардаке, в сторону, сугубо противоположную первоначальной. По пути опять разминулись с кортежем – пара легковушек, грузовик с охраной, пулеметный броневичок. Видимо, опять то самое большое начальство. Прибыло. К месту. Мы же свернули на довольно приличную, по нынешним временам, дорогу. Ведущую к авиамоторному, как выяснилось, заводу. Там у них типа гостевого домика. На самом заводе, издали видно, суета. Оборудование вывозят. Штаб фронта немцы пробовали уже бомбить, а до завода, как выяснилось, руки не доходят. Крылья то есть. Пока. От вдруг разговорившегося старлея успели услышать, что здесь уже и Шапошников, и Кулик, и Ворошилов [204] , а тут и еще кого-то на кой-то и какого-то этого сюда же принесло, генералов, наверное, немецких смотреть – к удаче небось каждый примазаться рад, а как дерьмо расхлебывать, так все самим, самим – пжалте.

Сначала ужин, и на этот раз реально милая девушка капитально обслужила еще сонного меня почти шикарным, по нынешним-то временам, ужином. Даже чай с сахаром и печенье к нему. Начальство во все времена неплохо устраивалось. По ходу, естественно, блондинистая дюймовочка забавным местным говорком гордо сообщает, что и военачальники наши – а как же! – тоже здесь ошиваются, «с бааальшими звездами, и даже самого Климент Ефремыча видела вот этими самыми своими глазами, лопни они, если вру». Ничего себе, кворум собрали. Бедный Дима. В смысле, Павлов [205] .

Я, конечно, галантно отмечаю, что такие глаза следует беречь, как ценное достояние республики и народа в целом. За что удостоен кокетливого взгляда, улыбки, легкого подзатыльника, лимона на блюдечке и добавки печенья. Милая девочка. Тинейджер, впрочем, только на первый взгляд. Вполне уже взрослая, и, насколько могу судить по повадке, не без некоторого опыта. Впрочем, и явно не без желания продолжить приобретение нового. Но сегодня – такой день, ах, такой день! – занята буду допоздна и определенно не освобожусь. – А вы надолго к нам? – Увы… Кстати, меня Костя зовут, с детства, представляете? – А меня Света… – О, мое любимое женское имя. Но, может, попозже? Часа через два? – Может быть… – И омут фиолетовый из-под природно длиннющих ресниц… А если женщина говорит «может быть» [206] … Особенно когда ТАК говорит…

Добравшись до койки в выделенном мне номере, разнообразия ради деревянной, почти стильной, с хорошим матрацем и единственной в помещении, решаю проснуться часа через три и вырубаюсь напрочь.

Проснулся от шумной возни в коридоре…

Проснулся от шумной возни в коридоре. Чей-то нетрезво возмущенный гнусного тембра басовитый матерок и женские писки-всхлипы. Ненавижу, когда женщины плачут. Особенно если из-за скотства. Мужского. Тем более с тех пор, как… Крышу, короче, мгновенно сносит. Напрочь.

В общем, осознал себя лишь стоящим в коридоре второго этажа этого самого домика. Над неподвижным телом. Довольно плотного, среднего возраста мужика. В форме. Местами расстегнутой. При лампасах. Успел заметить мелькнувшую в отражении дверного стекла фигурку убегающей Светы. Смутным силуэтом. В ужасе наклонившись к скорчившейся клубочком тушке, облегченно вздыхаю. Сволочь жива. Морда искажена запредельной болью, зенки повылезали из орбит, из широко открытого рта изредка слышится шипенье. Похоже, слияние с Костиком несколько смягчило… обычную мою реакцию. На такого рода случаи. Однако с женщинами у этого теперь проблем не будет. Возможно, никогда. И папой вряд ли получится. Стать. Разве что пришьют… Чьи-нибудь.