Потом был памятный разговор с государем императором Николаем I. Обо всем случившемся он уже последовательно и тщательно пересказал, ответил на вопросы, удостоился высочайшей благодарности и был отпущен домой с указанием никуда не отлучаться и ждать вызова.
…Когда за ротмистром Стебловым закрылась дверь, Николай I повернулся к генералу Дубельту, стоящему в стороне и выражающему абсолютное почтение.
— Ну что скажете, Леонтий Васильевич? Как вам такой конфуз? Каковы наглецы франкмасоны?
Отвечать было не нужно, и Дубельт промолчал, давая государю продолжить свою мысль.
— Скажите, вы верите во все это? В посланцев грядущего?
— Эта книжечка не доказательство, но большое количество мелких фактов дают возможность однозначно не отвергать это предположение. Новое оружие, непонятный человек, самобеглая карета. И главное, руководители английской ложи в это верят, а это заслуживает самого пристального внимания.
— Хорошо. Ваш ход рассуждений мне понятен…
Он сел за рабочий стол и забарабанил пальцами по столу.
— Что будем делать, Леонтий Васильевич? Вызвать этого «сына» Осташева?
— Не думаю, что это будет хорошим решением. Если он тот, за кого себя выдает, то в его интересах не показываться в столице и не привлекать особого внимания. В провинции проще ловить преступников и легко можно увидеть новых людей, наверно, поэтому он возвратился в имение генерала Осташева. Тем более дворецкий генерала долго пробыл в Туле, выясняя цены и возможности выполнения на оружейных мануфактурах неких заказов.
— Вы думаете, они хотят делать то необычное оружие?
— Уверен. Если бы не личность генерала Осташева, известного своим чувством долга и человека чести, то можно было бы усмотреть преступный умысел.
— Призвать ко двору генерала?
— Не стоит, только привлечет внимание. Мне кажется, новоявленный сын генерала специально оставил ротмистру Стеблову эту подсказку и предусмотрел такое развитие ситуации, а сам не желает соваться в столицу. Он хочет, чтобы ротмистр стал связным.
— Даже так? Хм. Хитро.
— Я тоже так подумал, ваше императорское величество. Поэтому я хочу отправить Стеблова в гости к нашей Кассандре и попросить дополнительных доказательств. И самое главное — узнать, чего они хотят и кто они вообще такие.
— Его могут перехватить.
— Я пошлю за ним охрану, самых лучших людей. А в Тулу направлю своего личного посланца, присмотреть за обстановкой — вдруг снова объявятся островитяне.
После ухода Дубельта Николай I долго вертел в руках комсомольский билет старшего лейтенанта Кривошеева и с интересом рассматривал гильзу и пулю, принесенные как доказательство применения нового оружия.
Он встал из-за стола, подошел к окну и некоторое время молча наблюдал за сменой гвардейского караула, охраняющего его резиденцию в Царском Селе.
— Что же вы такое принесли, вестники грядущего? Душа терзается в ожидании тяжких испытаний…
— …И вот мне присвоили звание подполковника и попросили отправиться к вам, своему знакомому, которому обязан жизнью.
— Понятно. Высшее руководство империи хочет доказательств нашего происхождения. Хорошо, такой вариант я предусмотрел.
Выйдя на пару минут, я вернулся и передал новоявленному подполковнику конверт, где рукой генерала Осташева были расписаны основные вехи будущей Крымской войны, результаты, причины, анализ последствий.
— Надеюсь, для начала и этого хватит.
— Что там?
— Анализ будущей войны, которая начнется в этом году и будет с треском проиграна Россией.
Взгляд Стеблова посуровел.
— Это правда?
— Да.
Этого ему хватило. Тут он замялся, как бы собираясь спросить что-то неприличное.
— Скажите, Александр Павлович, а что такое «Всесоюзный Ленинский коммунистический союз молодежи»?
Я не выдержал и заржал, и со стороны это выглядело несколько некультурно и оскорбительно, но тут собрались серьезные люди, и они промолчали.
— Не обижайтесь, Игорь Генрихович, это так, нервное. Просто я ожидал от вас несколько иных вопросов. Ну ладно, объясню.
И уже другим тоном, более жестким, продолжил:
— В 1917 году Российская империя, ослабленная войной, развалилась, император, Николай Второй, отрекся от престола. В стране произошла революция и началась гражданская война, закончившаяся победой тех самых коммунистов-ленинцев и гибелью не менее двенадцати миллионов людей. Дворянство, духовенство, купечество, офицерский корпус были практически уничтожены. В восемнадцатом отрекшийся император вместе с семьей был зверски убит. На замену православию были выдвинуты другие идеологические конструкции. Вот как раз «Всесоюзный Ленинский коммунистический союз молодежи» является молодежной организацией.
Стеблов был поражен и раздавлен. На него было грустно смотреть. Он поднял глаза и попытался найти у меня на лице хотя бы мельчайшие признаки розыгрыша, но глянув на спокойного генерала, он понял, что это все правда. Тут он наконец-то понял, как я смог убедить генерала сделать себя его приемным сыном.
— Так вот про какой груз вы говорили…
— Да нет, это еще не все.
Он опять затравленно глянул на меня.
— Что еще?
— Давайте я не буду вас перегружать ненужной информацией. Я понимаю, что для вас это тяжело слышать, но для меня это далекая история.
Он удивленно поднял брови. Тут наконец-то он задал вопрос, которого я ждал.
— А из какого вы года?
— Две тысячи одиннадцатый. Так что сами поймите, для меня это было практически сто лет назад.
— А ваши спутники?
— Мои спутники… Они из 1941 года. Тогда как раз началась Вторая мировая война, и напали теперь не французы, а пруссаки. Вот они оттуда и пришли. Молодой человек — старший лейтенант артиллерии Кривошеев, а девушка — санинструктор Станкевич.
— А что такое санинструктор?..
И тут я вспомнил анекдот, когда Петька спросил Василия Ивановича, что такое демагогия. И легендарный военачальник революции ответил: «Видишь ли, Петр…»
В общем, Стеблов тем вечером меня немного подзадолбал, и я ему это сказал почти открытым текстом. Но он не обиделся. Судя по рассказу Еремея, подполковник так и не лег спать и всю ночь что-то писал.
Утром за завтраком он коротко проговорил:
— Господин генерал, Александр Павлович, вы вчера сообщили слишком много важного, и я должен немедля это все донести до государя императора…
— Согласен, только чуть подождите. Сейчас привезут ваших сопровождающих.
Стеблов удивленно поднял брови, а я, чуть усмехнувшись, прокомментировал: