Наследники легенд - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Шевченко cтр.№ 91

– Задача у нас непростая, – продолжил Лар, когда стихли смешки. – Искать человека в пустошах то же, что иголку в стогу сена. Но нам нужно обследовать большую территорию. Карта условная, но есть. Есть места, куда Истман не сунулся бы, и мы не пойдем: болота и мертвый лес. Поэтому пока продолжаем двигаться на запад.

На запад. А потом интуиция проснется и подскажет направление. Или мы случайно наткнемся на усыпальницу. Или вернемся домой ни с чем…

– Гал, можно тебя спросить кое о чем? – подошел Сэл, когда мы уже собирали вещи и готовились продолжать путь. – Ты же лучше меня училась и помнишь больше. Я тут об оборотнях думал. Пытаюсь припомнить, что про них в книжках писали, – одни обрывки всплывают. Помню, про приручение что-то читал. Типа напоить оборотня своей кровью и…

– Сэл, может, попробуешь с ней просто поговорить? Уж не знаю, за что она тебя невзлюбила, но приручение – это слишком.

– Я вообще-то из любопытства спросил, – обиделся на мое предположение друг. – Помню, что читал, но не помню о чем. Теперь из головы не выходит.

Ясно. У меня тоже так бывает. Ходишь потом, мучаешься, как будто в жизни ничего важнее нет, чем вспомнить, что же там было в этой книжке или как, к примеру, соседскую собаку звали.

– Рассказывали нам про приручение, – сжалилась я над Буревестником. – Кажется, нужно дать оборотню крови и спросить его имя.

– Имя? Даже если ты его знаешь?

– Вроде бы у оборотней два имени. Одно у человека, другое у зверя. Звериное имя знает только сам оборотень, но если он выпил твоей крови, то должен честно ответить. После этого между оборотнем и человеком устанавливается какая-то связь… Я тоже не очень хорошо эту тему помню. Там было обязательное условие: или оборотень сам должен согласиться принять кровь человека, или он должен быть ранен или при смерти и нуждаться в этой крови. В противном случае хоть всю вылакает, и ничего не произойдет. Так что приручить Вель таким способом у тебя не получится.

– Нужно оно мне! – махнул рукой Сэл.

– Давай я рану гляну? – предложила я, увидев бинты на запястье.

– Не стоит, я только повязку сменил. Заживет.

– Плохо без магии, да?

– Терпимо.

Терпимо. Но изменилось буквально все. Даже сумки теперь казались тяжелее. А нам еще идти и идти.

Путь лежал через долину. Если бы не гнетущая пустота, вытеснившая все остальные чувства, можно было бы наслаждаться умеренно-теплым днем, свежим ветерком и видами нетронутой, дикой природы, чья красота, наверное, не оставила бы меня равнодушной, будь мы сейчас по ту сторону Черты. Трава была зеленой, небо – голубым, редкие рощицы, живописно раскиданные по бескрайнему волнистому ковру цветущей долины махровой вышивкой, шелестели молодой листвой и манили тенью. Но все это не радовало ни взгляд, ни сердце. Алые маки напоминали о пятнах крови, по-особенному горько пахла полынь, и даже птичий щебет будил тревожные мысли.

Шли молча. Тут можно было не таиться, как в лесах на той стороне, где не исключено было нарваться на врага, но никто не решался произнести ни слова.

– Ил, поговори со мной, – попросила я мужа. – Расскажи что-нибудь.

На ходу это нелегко, да и тяжесть поклажи вынуждает беречь дыхание, но я не могла больше терпеть тишину. А Сумрак, если не обманывает, давления пустошей не чувствует.

– Что рассказать? – улыбнулся он ободряюще.

– Что хочешь.

– Знаешь, куда мы пойдем, когда это закончится? – спросил он, переходя на кассаэл.

– На Навгас?

– Не угадала. Сначала мы пойдем на Хиллу. В Пианские горы. Выберем самый сложный маршрут. После этого похода мы пройдем его без труда.

– Меня возьмете? – поинтересовался Сэл.

– Нет, – заявил Иоллар. – Хоть раз за столько лет я могу куда-нибудь сводить жену, чтобы ты не увязался следом?

– Так ты ее по таким интересным местам водишь, то на войну, то в пустоши, – как тут устоять?

Я заметила, что ребята с любопытством прислушиваются к нашему разговору. Прислушиваются и ничего не понимают. Видимо, чтобы было не так обидно, Дуд тоже решил поговорить с товарищами. Да-да, наш обычно молчаливый Дуд.

– Мне рассказывали, парень один в пустоши пошел и пропал. Полгода о нем ни слуху ни духу. А потом вернулся домой. С женой и тремя детьми. И сам будто лет на двадцать постарел – мать еле узнала. Говорил, что долго-долго в каком-то городе жил, там и женился, и детьми обзавелся. Сам удивлялся, что в родной деревне за это время и года не прошло.

– И что бы это значило? – нахмурился Эйкен.

– А то, что гиблое место эти пустоши, – назидательно поднял вверх палец Лони. – Задержишься тут на месяцок, а потом тебя и мать родная не узнает, и три спиногрыза на горбу сидят.

Шутку никто не поддержал.

– Это все Повелитель Времени, – серьезно сказал Мэт. – Он такие штуки откалывать мастак.

– Сказки это, – отмахнулся Лони.

– Может, и сказки. Но я тоже истории вроде Дудовой слыхал. Крутит кто-то время в пустошах. Кто, как не Повелитель?

– Ученые думают, что это такие провалы… – начал нерешительно Най.

– Много твои ученые знают, – поморщился Зэ-Зэ. – Посмотрел я вчера, как вас, магов, тут плющит. Небось перейдет один такой ученый Черту, полежит на травке, отдышится и назад ползет. А потом книженцию сочиняет, как он в пустоши ходил, какие дива видал и какие там есть провалы.

Мэт хоть парень деревенский, но в уме ему не откажешь. Готова с ним согласиться, что основная часть трудов о природе пустошей писалась именно таким образом.

– Ты всех под одну гребенку не равняй, – насупился Найар. – Мы-то идем.

– Вот и иди себе. И не болтай, чего не знаешь. Провалы у него! А мне бабка о Повелителе рассказывала.

– Так просвети, – попросила я. – Хоть будем знать, о чем речь.

И идти веселее.

– Ну-у… Давно это было. Жил в одном поселке у Черты парень. И пришла ему пора жениться. Выбрал девку из соседских, ловкую, работящую, собой не уродину. Свадьбу справили, как положено: браги наварили, гостей позвали. Одна беда – напился молодой на радостях так, что пришлось дружкам его на руках до постели нести. А супруге его новоявленной ничего не осталось, как рядом прилечь да в подушку плакать. Обидно ведь – первая ночь. Может, девка всю жизнь этого ждала? Раньше ведь оно как было: до свадьбы ни-ни. Поутру в доказательство, говорят, простыню за окно вывешивали. Это сейчас… Но я не об этом. Уснул он, значит. А поутру проснулся и удивился: ни похмелье не мучит, ни жажда, как обычно с перепою бывает – как огурчик!

– Зеленый и в пупырышках? – не сдержалась я.

– Нет, – серьезно продолжил Мэт. – Трезвый, натурально, как ведунья над ним пошептала. Дай, думает, порадую молодую жену и сам порадуюсь. Простыню, опять же, предъявить надобно. Но только глядит он, а жены-то рядом и нет. Решил, что встала уже, пошел по хате искать. Нет нигде. Ни жены, ни подарков, что родичи принесли. С вечера, точно помнил, в общей комнате пройти нельзя было, а теперь пусто. Вот, думает, зловредная баба, обиделась небось, забрала все и к отцу-матери сбежала. Вроде как и вернуть надо, а вроде и стыдно за ней идти – сам ведь в первую ночь опозорился. Решил, само как-нибудь наладится. Девка-то была отходчивая, подуется-подуется и назад прибежит. Сел у окошка, ждет, когда его супружница явится. Вдруг смотрит: идут его друзья, а с ними музыканты, потешники, несут хлебы неразломленные, катят бочки закупоренные. В аккурат как вчера было. А ему говорят: «Чего это ты, жених, не причесан, не одет? Или забыл, что у тебя свадьба сегодня?» Парень сперва задумался, а после обрадовался. Решил, что это сон ему был со знамением: мол, не хочешь в первую ночь осрамиться – не пей лишку. Всю свадьбу молодцом держался, три чарки всего выпил. Но как лег в постель с молодой женой, так и сморил его сон. А с утра сызнова все повторилось. Тут уж задумался парень. Пошел к колдуну местному, разузнать, может, сглазил его кто, может, девку он выбрал порченую. Поглядел колдун на него, головой покачал. Нет, говорит, на тебе никакой порчи, и на девку не наговаривай, а что да как – не разъясню. Выше это, говорит, моего понимания. В общем, женился парень в третий раз. И в четвертый. А в пятый – не захотел. Собрал узелок да рванул с самого утра подальше из родного поселка. Идет по дороге, а навстречу ему мужик корову ведет. Купи, говорит, а деньги потом вместе в корчме пропьем. Парень удивился, а мужик ему объясняет: «Все равно мне барыша не видать. Седьмой раз продаю тварь рогатую, а поутру она снова под окном стоит и мычит. Проклятый, видать, я». Тогда парень ему свою историю рассказал. И сообразили они, что одна у них беда. Бросил мужик свою корову, пошел с новым товарищем лучшей жизни искать, коли правды найти не получится.