Наследники легенд - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Шевченко cтр.№ 61

– Значит, все ваши внуки и правнуки люди? О, простите мою бестактность!

– Не стоит извиняться. Да, они в большей степени именно люди. В этом мое персональное проклятие. Ни моя дочь, ни внучки не избрали в мужья сыновей Леса. А Растану никогда не позволят взять в жены эльфийку. Моя кровь растворится в людской крови, и род угаснет.

Он не один отмечен этим роком. То, что он для себя назвал проклятием времени, Талли зовет наказанием любовью. Все чаще и чаще дети Леса тянутся к людям, ведь никто не может любить так же страстно, как тот, у кого для этого только короткие годы, и никого нельзя любить так же сильно, как того, кого ты можешь вскорости потерять…

– Но что мы все о моей семье? Можем поговорить и о вашей. Я заметил, что герцог Тарейский прибыл без мага. Надеюсь, не проблемы со здоровьем задержали вашего отца в Кармоле?

– Нет, у него все хорошо. Но его величество решил, что, чем меньше будет магов…

Тем большее доверие он продемонстрирует принимающей стороне. Потому и взял лишь Беату. Магичка не сказала всего этого лишь потому, что, начав, вдруг запнулась и с удивлением воззрилась на собеседника.

– Да, я знаю, что мастер Салзар ваш отец. Я многое о вас знаю. Знаю, во сколько вы просыпаетесь, какие пирожные заказываете к чаю, какие книги читаете, где гуляете и с кем встречаетесь. Вы удивлены? Разве это не обычное дело в ваших кругах, знать все о ком-либо еще до встречи?

– В наших – да. – Другая устроила бы скандал или – еще хуже – истерику, Беата же лишь понимающе усмехнулась. – Шпионаж, сбор информации как о врагах, так и о союзниках – в политике без этого не обойтись. Но мне сказали, что лорд Лестеллан далек от государственных дел. Значит, наша разведка работает хуже вашей.

– Так и представляю, как завтра вы уволите все представительство и пришлете в Лар’эллан новых послов, – рассмеялся он. – Не делайте этого, прошу. К ним уже привыкли, и с работой они справляются. Я действительно не интересуюсь политикой и редко бываю в столице. Я заинтересовался исключительно вами. После того, как нас представили друг другу, поддался соблазну и попросил у сестры все, что удалось собрать о вас. Простите, но как иначе мне было узнать, могу ли я позволить себе эту встречу? Ведь ходят слухи, что вы и ваш король…

– Ваши шпионы умудрились забраться даже в мою постель? – Это уже был вопрос оскорбленной женщины.

Лестеллан улыбнулся:

– Увы. Ни одному из них не выпало такое счастье. Как, впрочем, и его величеству. А сплетни, как я понял, дело ваших же рук. Как может монарх обойтись без фаворитки? И ваша особа на этой почетной должности отпугивает прочих соискательниц.

– Дистен – верный муж, но это отчего-то не в почете. А вы на удивление быстро делаете правильные выводы. Ее величество многое теряет, отказавшись от своего брата как от советника и мага при дворе. А ведь вас называют сильнейшим магом Лар’эллана после королевы.

Вот она себя и выдала. Он не интересовал ее как политик, потому что он не политик, и ей не нужна была случайная интрижка с эльфийским принцем. Ей хотелось поближе пообщаться с магом Леса. С сильнейшим магом Леса. Разведка Кармола в самом деле работала прекрасно.

– Поверьте, тэсс, мне льстят. Кого же назвать сильнейшим, как не брата правительницы? Я посредственный маг. Стихийник, если пользоваться привычной вам классификацией. Наверное, универсал, но предпочитаю работать с воздухом. Временами балуюсь пространственными иллюзиями, а чаще занимаюсь тем же, чем и большинство из нас.

Эльф сделал паузу, и женщина заинтересованно подалась вперед:

– И чем же?

– Выращиваю цветы. Нет-нет, это не шутка. Взгляните.

Он подвел ее к маленькому фонтанчику, журчание которого ненавязчиво вплеталось в их разговор. Вокруг рукотворного водопада были расставлены растения в простых глиняных горшках.

– Вы тактично промолчали о том, что подобный «огород» не красит мои апартаменты. Но цветы здесь не для красоты. Вот этот, – он указал на небольшой кустик с крупными круглыми листьями, покрытыми пушистыми ворсинками, – два раза в год дает плоды, сок которых мгновенно заживляет неглубокие раны. Этот, – Лест привлек внимание магички к стелющемуся по полу плющу, – напротив, оставляет на коже ожоги и язвы. А вот эти чудные цветы – вовсе не лилии, хоть и похожи. Их нектар…

Внезапно ему в голову пришла мысль, поначалу показавшаяся нелепой.

– Присядем? – спросил он, еще раз взглянув на белоснежные лепестки.

У одного из окон, разделенные изящным круглым столиком, стояли удобные мягкие кресла. Он проводил к ним гостью, а сам прошел к противоположной стене, открыл спрятанный в ней шкаф и достал бутылку розового вина и бокалы. Она ведь хочет знать? Что ж, пусть узнает. А потом скажет, нужны ли ей эти знания.

– Так что это за цветы?

– Расскажу вам чуть позже. Растения ведь интересуют вас в последнюю очередь, не так ли? Вам интересна магия Леса. Истинная магия во всех своих проявлениях. Об этом вы хотели поговорить? Думали, не выдам ли я случайно какой-нибудь ужасный эльфийский секрет.

– Я…

– Не нужно. Не лгите. Не меняйте того впечатления, которое сложилось у меня о вас. Я открою вам секрет. Но он действительно ужасный. Для моего народа, по крайней мере. Магии Леса не существует, Беата.

– Что?

– Магии Леса не существует. Ее больше нет. У нас есть маги, но их сила ничем не отличается от силы волшебников-людей, кроме того, что она во много раз слабее. А той магии, о которой слагали легенды, уже нет. И ваши шпионы не обманули. Я на самом деле сильнейший маг Лар’эллана. И не после моей сестры. Просто сильнейший. А Талли… Талли прекрасна. Очаровательна. Пожалуй, это все, на что осталось ее сил. Хотя иногда у нее получается кое-что, и это дает надежду…

– Сидэ Лестеллан, я не понимаю, о чем вы…

Она еще не верила.

– Как вы думаете, сколько мне лет?

– Я… мне…

– Вам не докладывали, – улыбнулся он грустно. – И в этом нет ничего удивительного. Никто и никогда не скажет вам этого. Даже я. Знаю только, что я лет на семь младше сестры и на века старше всех остальных из своего народа. Я знаю разницу в годах с Аэрталь, потому что запомнил ее смеющейся девочкой, что вплетала цветы мне в волосы и пела песни нежным, волшебным голосом, от которого замирали ветра и прекращались дожди. Я не помню свою мать, но я помню Талли, как она ловила пушистые облака и лепила из них крылатых лошадок, которые уносили нас в небо. Ее, меня и Тэри. Тэриана, нашего брата, о котором вам тоже ничего не известно. Он был старше меня и младше Талли. Никогда и ни в чем не мог обойти сестру, зато во всем превосходил меня: в играх, в учебе, в силе дара. Меня никогда это не огорчало, ведь сила в нашем роду давалась по старшинству, и Талли еще с рождения суждена была нелегкая доля правительницы, а нам с Тэрианом роль ее защитников и помощников. Но нашей сестре не нужна была помощь, она прекрасно справлялась сама, предоставив нам полную свободу. И если меня это радовало, то Тэриана огорчало. Среди сыновей нашего народа он был первым во всем, а рядом с Аэрталь всегда оставался вторым. Но он любил сестру не меньше, чем она его. Тэри не скрывал своей… зависти, пусть будет так, но не держал в сердце злобы. Он просто хотел быть первым, хотел стать лучше Талли, сильнее ее. Я наслаждался праздностью, а он превратил свою жизнь в изнуряющую науку, с каждым годом овладевая новыми искусствами и умениями. Но то, что требовало от него усилий, давалось Аэрталь без труда и намного лучше. Он так и оставался вторым. Об этом можно долго рассказывать, вспоминать каждый случай, каждое его поражение. Но даже это не объяснит, как он стал тем, кем стал… Наверное, виной всему люди. Те, что жили в Восточных землях задолго до вас. Мы никогда не стремились узнать, что там, за Синим пределом. Нам хватало нашего Леса, гор, морей и рек. Мы знали о низкорослом народе, поселившемся на Гребне уснувшего дракона. Знали об орках, живущих на юге, и о тех их собратьях, что когда-то давно ушли в северные льды. Но мы не знали людей. Они пришли внезапно. Причалили на своих кораблях к нашим берегам, посрамили великанов-орков, победив их силой хитрости и оружия, растлили трудяг-гномов блеском золота. А нам они показали обратную сторону силы. Не той, что мы знали, созидающей и исцеляющей, а другой – разрушающей все вокруг. Нам трудно было противостоять этой силе, но мы смогли дать отпор. Мы отстояли свои земли, одолели врагов, а в некоторых из людей приобрели друзей. Это была наша первая война, и тогда Талли считала, что она станет последней. Слишком велики были жертвы с обеих сторон, и она была уверена, что никто не захочет, чтобы это повторилось. Жаль, моя добрая и мудрая сестра не учла одного: жизнь людей коротка. На смену им приходят другие, те, кто уже не помнит о пролитой крови и не жалеет о сделанных ошибках. А еще она не заметила, как изменился Тэриан после встречи с людьми. Я тоже не видел этого. А наш брат наконец-то нашел то, в чем сможет превзойти правительницу Леса. Не в созидании, так в разрушении. Да, тэсс Беата. Наш брат был первым из моего народа, кто изменил самой сути нашей исконной магии. Чары людей он постичь не мог, взял за основу лишь их главный принцип – разрушение, а все остальное придумал сам. Каждому из нас помимо самой силы от рождения дан был один особый дар, отличный от талантов других. Талли могла управлять чужими помыслами и чувствами. Во многом именно благодаря ее дару мы и выиграли ту самую первую войну. Мне дано было изменять пространство. А Тэри подчинялось время. Опасный дар. Самый опасный из тех, что только могут быть. Он никогда не злоупотреблял им. Лишь останавливал ненадолго бег минут или ускорял его, когда это требовалось. Но он никогда не пытался извратить природу времени и повернуть его вспять. Никогда до тех пор, пока не избрал разрушение своим оружием. Скажите, Беата, что вы станете делать, если захотите уничтожить вековой дуб? Сожжете его? Заставите древесину обратиться в труху? А Тэри мог вернуться в то время, когда этот дуб был крошечным ростком, и вырвать его с корнем. Для него такое решение было самым простым. Но любые магические действия требуют отдачи энергии. А вы знаете, откуда мы, эльфы, берем энергию?