Брошенные в реальном времени - читать онлайн книгу. Автор: Вернор Виндж cтр.№ 59

Долгое молчание прервал Блюменталь:

— Вы были одним из моих любимых героев, Вил Бриерсон.

Вил почувствовал, что выстех улыбается.

— Что?

— Да. Вы и Шерлок Холмс. Я читал все романы, которые написал ваш сын.

Билл написал.., обо мне?

Грин-Инк сообщил Вилу, что его сын стал писателем, но Бриерсон так и не успел посмотреть, что представляют собой его произведения.

— Сами приключения были вымыслом, но вы всегда оставались главным героем. Ваш сын писал романы, сделав предположение, что Дерек Линдеманн не сумел вас запузырить. Он написал почти тридцать романов; ваши приключения продолжались вплоть до конца двадцать второго века.

— Дерек Линдеманн? — переспросил Дазгубта. — Кто… А, понятно.

Вил кивнул.

— Да, Рохан. — Паршивый Дерек Линдеманн. Парнишка. — Тот тип, которого я пытался сейчас убить.

В этот момент собственная ярость показалось Вилу бессмысленной. Он печально улыбнулся в темноте. Подумать только — Билли придумал ему искусственную жизнь вместо той, которой его лишили. Видит бог, он обязательно прочитает эти романы!

Вил посмотрел на выстеха.

— Я рад, что вам доставили удовольствие мои приключения, Тюнк. Полагаю, вам удалось перерасти это детское увлечение. Кажется, вы занимались строительным бизнесом?

— Верно. Если бы я захотел стать полицейским, это было бы очень трудно сделать. Во второй половине двадцать второго столетия на миллион населения приходилось менее одного полицейского, а в сельских местностях и того меньше. Преступления стали невероятно редкой штукой.

Вил улыбнулся. У Блюменталя был странный певучий акцент. Никто из выстехов так не говорил. Во времена Вила разница в произношении уже размывалась; средства связи и быстрота передвижения окончательно разрушили границы. Блюменталь вырос в космосе, в нескольких днях пути от Земли.

— Кроме того, мне больше хотелось строить, чем защищать людей. В начале двадцать третьего века мир изменялся невероятно быстро. Бьюсь об заклад, что за первое десятилетие двадцать третьего века было сделано больше изобретений, чем за все предыдущие столетия вплоть до двадцать второго. Вы заметили разницу между продвинутыми путешественниками? Моника Рейнс покинула цивилизацию в 2195 году; что бы она ни говорила сейчас, у нее лучшее оборудование, существовавшее на тот момент. Хуан Шансон ушел в 2200 году, причем денег у него было намного меньше. Однако оборудование Шансона выше качеством буквально во всех отношениях. Его роботы провели несколько тысяч лет в реальном времени и будут работать по меньшей мере еще столько же. Моника прожила в реальном времени шестьдесят лет, а у нее остался всего один исправный робот. Разница составила всего пять лет! Королёвы покинули цивилизацию через год после Шансона. Они накупили огромное количество оборудования, однако потратили на это денег немногим больше Шансона; за один год все стало куда более доступным. Хуан, Елена, Генет — они все это хорошо знают, хотя вряд ли представляют себе, каким мог быть дальнейший технический прогресс… Вам известно, что я покинул цивилизацию последним?

Вил читал об этом в записях Елены. Тогда разница в несколько лет не показалась ему существенной.

— Вы вошли в стасис в 2210 году?

— Именно. Передо мной была только Делла Лу — в 2202 году. Нам не удалось найти никого, кто оказался бы ближе к Своеобразию, чем она.

— Вы, наверное, самый могущественный из всех, — тихо проговорил Рохан.

— Должен быть.., возможно. Однако на самом деле я вовсе не стремился отправляться в путешествие. Я был более чем счастлив на своем месте. Я не собирался прыгать в будущее или становиться основоположником новой религии, и в мои планы не входила организация хитроумных махинаций на рынке ценных бумаг… Ох, простите меня, Рохан Дазгубта, я…

— Все нормально. Мы с братом пострадали от собственной жадности. Мы думали: ну что такого может произойти? Наши капиталовложения выглядели совершенно надежными; через пару веков мы должны были стать очень богатыми людьми. А если бы этого не произошло.., ну, уровень жизни наверняка стал бы таким высоким, что даже будучи бедняками мы должны были бы жить лучше, чем нынешние богачи. — Рохан вздохнул. — Мы поставили на прогресс. Мы совсем не предполагали оказаться в джунглях и на развалинах мира, где нет людей. — Они прошли несколько шагов молча, но потом любопытство взяло верх, и Рохан спросил:

— Так, значит, вас выбросили из вашего времени так же, как и Вила?

— Я.., нет, не думаю; поскольку после меня никто не появился, невозможно утверждать наверняка. Я занимался капитальным строительством, иногда там происходят несчастные случаи… Ну, как ноги. Вил Бриерсон?

— Что? — Неожиданная смена темы застала Вила врасплох. — Значительно лучше.

— Тогда пошли назад?

Они двинулись в противоположную от скал сторону, мимо цветов со сладковатым запахом. Костры были не видны из-за холмов. Обратную дорогу все молчали, даже Рохан не произнес ни слова.

Вил успокоился, на место слепой ярости пришла тихая грусть. «Интересно, что произойдет в следующий раз, когда я увижу Дерека Линдеманна?» Он вспомнил выражение животного ужаса на лице своего врага. Его внешность на самом деле была кардинально изменена. Если бы Фил Генет не указал на Парнишку, прошла бы не одна неделя, прежде чем Вил вычислил бы его. Линдеманну явно сделали пластическую операцию. Что касается возраста.., когда Елена и Марта принимали какое-нибудь решение, они действовали даже слишком грубо и прямолинейно. В то время когда Вил и все остальные пребывали в стасисе, Дерек Линдеманн прожил тридцать лет без всякой медицинской поддержки. Возможно, Королёвы тогда тоже не находились в стасисе; роботы, занимавшиеся поддержанием порядка на их ферме пузырей в районе Канадского Щита, наверняка были в состоянии обеспечивать Линдеманна всем необходимым. Парнишка тридцать лет прожил в полнейшем одиночестве. Все это время он занимался только изучением содержимого собственной души. Тот Линдеманн, которого знал Вил, был ничтожеством. Вне всякого сомнения, организованная им кража являлась мелкой местью родственникам, владевших компанией, где он работал. Конечно же, он запузырил Бриерсона в будущее из-за того, что впал в детскую панику. Все тридцать лет Парнишка прожил в страхе, что наступит день, когда В. В. Бриерсон его узнает.

— Спасибо.., за то, что вы со мной поговорили. Обычно я так себя не веду.

Чистейшая правда. Пожалуй, именно это и расстроило Вила больше всего. За тридцать лет полицейской карьеры он ни разу не вышел из себя. Наверное, ничего удивительного в этом нет; если не хочешь, чтобы тебя вышибли с работы, надо вежливо обращаться с клиентами. Однако Вилу не составляло никакого труда всегда сохранять спокойствие. Он действительно был очень выдержанным человеком. Как часто именно он успокаивал тех, кто начинал вести себя отвратительно под влиянием озлобления или паники. И никогда он не позволял ярости брать над собой верх. Впрочем, за последние несколько недель он изменился…