Люди в сером - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Бурцев, Кирилл Юрченко cтр.№ 38

После его слов Лазаренко вновь оживился:

– Опять же вопрос в том, что считать воскрешением? Если просто возвращение рефлексов – это одно. Лягушачья лапка дергается под напряжением даже будучи отсеченной от тела лягушки. А вот когда человек страдает атеросклерозом с нарушением мозгового кровообращения и фактически превратился в растение, что это означает – душа покинула его, или она еще теплится где-то внутри? Или, может быть, снаружи? Или взять, к примеру, коматозное состояние – почему одни после комы возвращаются к жизни, а другие нет? Только не думайте отрицать существование души – не разочаровывайте меня окончательно…

Георгий ничего на это не сказал – это был слишком щекотливый момент даже для него, всю жизнь прожившего в среде атеистов.

– Так вот, опять же про этих зомби, – продолжал Лазаренко. – Если они действительно существуют, то нельзя ли предположить, что нечто энергетическое, назовем это душой, вместо того чтобы покинуть тело, вынуждено подчиниться колдуну? До некоего предела, за которым нет возврата назад, и оживший на время человек все равно обречен. Если подвести итог, то я, знаете, считаю, теоретически вполне возможно заставить мертвое тело двигаться, это лишь дело научного подхода и проблема врачебной, если хотите, человеческой этики. Но тут ведь на самом деле очень щепетильный вопрос. Если наука найдет способ возвращать умерших людей к жизни уже после того, как болезнь сделала свое черное дело, – будут ли это именно те люди, которых мы помнили?..

Незаметно они очутились возле конечной остановки автобуса. Несколько человек стояли под навесом. Георгий спросил – ждали последний рейс.

Стоя в сторонке, Волков и Лазаренко уже не разговаривали. Георгию было любопытно, о чем думает старик. Интересно, часто ли он так откровенничает с другими? Неужели не понимает, что некоторые мысли лучше держать при себе?

Послышался рокот двигателя, а вскоре из-за поворота вынырнул автобус и резанул фарами собравшихся на остановке людей.

– Михаил Исаакович, вы вот что… Если что, звоните, мой телефон у вас есть, – вместо прощания сказал Георгий.

Когда автобус раскрыл двери, он пропустил старика вперед. Сам же с Лаймой зашел последним и остался на задней площадке.

Заканчивая маршрут, автобус постепенно наполнялся пассажирами, засидевшимися в гостях или едущими на работу в ночную смену. В салоне стоял гул голосов. Не привыкшая к такому количеству людей Лайма жалась к ногам Волкова. Перед своей остановкой Георгий поискал взглядом фигуру Лазаренко, желая махнуть ему рукой, но старик уже нашел место возле окна и глядел в темноту, думая о чем-то своем.

Георгий шел по пустынным тротуарам. Лайму он снял с поводка, и она семенила рядом. В окнах горел свет, навевая мысли о домашнем уюте. Он подумал о Светлане: нужно ли идти к ней на день рождения или все-таки придумать какую-нибудь отговорку?..

Когда он вышел на улицу, по которой до его дома оставалось идти не больше получаса – прямо и никуда не сворачивать, – как вспомнил вдруг, что здесь рядом живет Яковлев.

– А что, Лайма, не желаешь заглянуть к одному важному человеку? Пойдем сходим в гости, – и он, разглядев дом с нужным номером, свернул в арку.

Яковлев был удивлен появлению сотрудника: без предупреждения, да еще с собакой. Явившись перед подчиненным в домашней одежде – трико и майке, – шеф выглядел поразительно контрастно в сравнении с тем подчеркнуто деловым видом, к которому привык Волков.

– Георгий, ты с ума сошел?! Который час, знаешь? – Взгляд Яковлева еще раз скользнул на Лайму. – Ты что, по ночам подрабатываешь частным сыском?

– Счастливые часов не наблюдают, Иван Сергеевич. А у хорошего чекиста всегда найдется время для работы.

– Вижу, у тебя хорошее настроение! Чего хотел? – Яковлев вышел в подъезд и притворил дверь квартиры.

– Мне бы поговорить… Вы меня уважаете?

– Ты пьян?! – спросил шеф, но тут же сам качнул головой: это была почти невозможная версия.

– Назрела куча вопросов, Иван Сергеевич, они требуют немедленного разрешения.

Георгий старался выбрать такой тон, чтобы шеф понял: он максимально доверяет ему и тоже рассчитывает на откровенность.

– Хорошо, – сказал Яковлев. – Сейчас, только подожди немного.

Он вернулся в квартиру, закрыл за собой дверь. Слышен был недовольный голос жены. Через десять минут Иван Сергеевич вышел одетым достаточно тепло для ночной прогулки:

– Пойдем во двор.

Дом, где жил Яковлев, был обычным типовым, многоподъездным. Георгий знал, что со своим послужным списком шеф давно созрел, чтобы жить в одном из шикарных особняков с огромными квартирами, предназначавшимися для разного уровня номенклатуры Карельска. Однако в управлении Яковлев оказался единственным из начальства, кто отказался от такой привилегии и жил в обычном панельном доме в самом обыкновенном районе. Когда друзья и знакомые спрашивали о причинах такого аскетизма, ссылался на то, что не хочет менять насиженного гнезда. Но Георгий знал и другую причину – шеф никогда не выпячивался и не возвышался над другими, ему это просто претило. И в этом он воспринимался настоящим мужиком, человеком, достойным почтения. Уж кто не будет юлить и врать, так это Яковлев. Он лучше промолчит, чем выдаст откровенную ложь.

Во дворе они зашли в детский городок и устроились в крохотном срубе на бревнах-ножках, изображавшем, видимо, домик Бабы Яги. Начиная разговор, Георгий не стал заходить издалека:

– Иван Сергеевич, сегодня после работы я обнаружил, что за мной по пятам ходят какие-то люди. Вы что-нибудь знаете об этом?

Зажглась спичка, на несколько секунд осветив непроницаемое лицо Яковлева – шеф по обыкновению дымил как паровоз. Почувствовав запах дыма, Георгий с тоской подумал, что тоже хочет затянуться и сдерживать желание нет больше ни сил, ни терпения. Слишком много навалилось в последнее время.

– Дайте мне тоже.

– Ты же вроде бросил? – в такт движению губ затрясся в темноте красный огонек.

– Бросишь тут.

Рукой Георгий нащупал протянутую Яковлевым сигарету. Подкурил от огонька, затянулся теплым дымом и неожиданно закашлялся, но дыхание быстро успокоилось, а вскоре организм постепенно стал наполняться уверенностью, словно вспомнил, как спокойно и хорошо было раньше, до всей этой истории. Георгий понимал, что это обманчивое состояние, но ничего не мог поделать с собой.

Глаза вроде постепенно привыкали к темноте – фигура Лаймы, настороженно водящей ушами, была отчетливо видна в проеме на фоне подъездных светильников. Казалось, стало светлее и внутри избушки. Георгий уже мог разобрать силуэт Яковлева, разве что выражения лица нельзя было увидеть по-прежнему.

– Что же вы молчите, Иван Сергеевич?

– Думаю, – ответил Яковлев.

Георгий затянулся, дожидаясь продолжения разговора.

– Как ты определил, что за тобой следят?